Лейла Тан
Сущность
Эпизод 7
Форма Добровольца состояла из белого балахона с капюшоном и огромным восклицательным знаком на спине. Эли чувствовал себя в ней полным идиотом. Но самой жуткой частью костюма была маска с прорезями для глаз и рта. И для чего нужны Добровольцы, если и так полно больных? – ворчал про себя Эли, путаясь в полах пугающего балахона. Он не удивился, когда доктор ответил его мыслям:
– Болезнь в естественных условиях протекает очень быстро – максимум за десять дней, а Эксперимент требует нескольких месяцев работы. Добровольцы позволяют растянуть их мучения на этот срок. Кроме того, мы можем наблюдать их с самого момента заражения. Они герои, запомни это. Я сам никогда не пошел бы на это.
– И много таких Добровольцев?
– Человек пятнадцать на всей Земле. Ты – шестнадцатый.
– Но я не хочу приносить себя в жертву.
– Каждый чем-то жертвует, ни этим, так другим, – философски заметил доктор Лин, и Эли с пониманием кивнул.
Побережье тонуло во мраке, что было очень непривычно для элитных кварталов города, полыхавших иллюминацией днем и ночью. Черные силуэты трехэтажных коттеджей тянулись вдоль кромки воды, сверкающей лунными бликами, слышался убаюкивающий плеск волн и шуршание ветра в экзотических зарослях, распространяющих таинственные ароматы нездешних растений. На спокойной воде тихо покачивались многочисленные яхты и разноцветные батискафы.
– Вот живут, гады, и еще умудряются болеть, – сказал Эли.
Откуда-то сразу послышалось: «Стоять!» Вспыхнул фонарь, и из кустов вышли двое полицейских, очень напуганных происходящим и потому очень злых.
– Документы! – рявкнул один из них.
Лин невозмутимо протянул визитку. Они долго изучали ее, светили в лицо, потом обернулись к человеку в форме Добровольца и отпрянули. Эли еле удержался от смешка.
– Проходите, проходите, – испугано пробормотал, пятясь, полицейский с фонарем. – Через полтора часа возгорание, господа ученые… Доигрались в свои ученые игры… Допрыгались…
Они прошли по аллее между рядами стройных пальм и стали спускаться к морю по сработанной под старину деревянной лестнице. Ступеньки приятно скрипели под ногами, и Эли аж зажмурился от удовольствия и предвкушения чего-то необычного.
– Мы будем проводить научный эксперимент?» – спросил он.
– Почти.
Возле одного из коттеджей маячила одинокая фигура. Дозорный заметил их, что-то прокричал и бросился в дом. Через мгновение оттуда высыпало человек двадцать «Это что за детский сад?» – удивился Лин. Мстителям было лет по восемнадцать-двадцать, не больше. Ага, наверное, это ученики мастера, решил он и спросил:
– Кто тут главный?
– Смотря, что тебе нужно, – ответили ему.
– Передай своему мастеру, что пришел человек, который хочет поучиться у него мастерству.
Мстители загоготали, но двое все же пошли в дом. Остальные встали полукругом, показывая на пришельцев пальцем и посмеиваясь,
– Как это понимать? – шепнул Элиот. – Ты что, собираешься у него учиться?
– Нет, просто это такая форма обращения. По традиции, вызывая на бой, у нас не принято говорить «ну, ты, урод, выходи, я набью тебе морду».
– Так ты собираешься с ним драться? – У Эли загорелись глаза.
– Надеюсь, обойдется без этого. А ты отойди подальше и, если что, беги к полицейским и кричи погромче, чтобы отпугнуть погоню.
– Ну и ну, хорошего же ты обо мне мнения, док.
– Не спорь. Этот некто тоже кое-что умеет. Все может случиться.
– Слушай, если так, давай уйдем, пусть они поджарится вместе с курортом и все дела.
– Нет, он мне нужен, чтобы зашивать поля этих людей. У меня нет сейчас необходимого заряда, пока я буду заряжаться, они умрут.
Ах вот оно что! Эли все понял. Вот о каком специалисте шла речь, док собрался наставить вампира на путь истинный и отправить врачевать пациентов Центра. Наивный! Достаточно взглянуть им в глаза, чтобы понять смехотворность подобной идеи!
Главарь банды заставил себя долго ждать. Наконец он возник из дверей и, выпятив грудь, пошел на них. Такой же сопляк, как и остальные, подметил про себя Лин и посмотрел поверх голов на веранду коттеджа – нет ли там кого еще. Мальчишка мало походил на мастера.
Главарь неторопливо приблизился к ним, тряхнул головой. За спиной мотнулась длинная черная коса.
– Я – Ке, а это мои ученики, – заносчиво сообщил он. – А кто ты такой и почему я должен тратить на тебя свое время?
– Я видел образцы твоего мастерства, мастер Ке, и решил кое-чему у тебя поучиться, – сказал Лин невозмутимо.
– А это кто с тобой? – грозно спросил мастер Ке.
– Это Доброволец, разве не видно? Лучше вам его не трогать.
Мстители немедленно расступились.
– Как ты догадался, что я здесь? – поинтересовался мальчишка с косой.
– Я догадливый, сынок. – Лин усмехнулся: – А ты – просто учитель танцев, который имеет дело только с женщинами и детьми.
Ке повел плечами, сопровождающие его парни сделали шаг вперед, но вожак остановил их резким окриком. Лин понял, что может продолжать говорить.
– Я работаю в Центре по борьбе с Эпидемией, – сказал он. – Вчера туда доставили жителей этого квартала с поврежденной энергетикой. Если это твоя работа, то ты, конечно, мастер, но настоящий мастер должен направлять свое мастерство на пользу людям, а не во вред. Я предлагаю тебе пойти со мной, исправить свою ошибку и доказать, что ты действительно мастер.
Мстители весело рассмеялись. Какой же он дурак, этот пришелец. А еще желтый!
– Послушай, почему ты защищаешь белых? – проговорил вожак миролюбиво. – Это – семьи лигионерчиков, они ненавидят и презирают нас с тобой. Посмотри, как они живут, а чем мы хуже? Мы должны не драться друг с другом, а мстить им. Месть должна стать делом каждого из нас. Об этом говорил мой Учитель, об этом думает сегодня молодежь. Ты, я вижу, неплохо устроился в Столице, у тебя хорошая одежда, наверное, ты хорошо ешь и спишь, но это может закончиться в любой момент, потому что ты не белый. Или я не прав?
– Ты прав, – согласился Лин, – но так может рассуждать обычный человек. Тот же, кто владеет мастерством, не имеет права поддаваться эмоциям.
– Но-но, – прикрикнул вожак, – не люблю поучений, я тебе не мальчишка какой-нибудь.
– Сколько тебе лет, мастер Ке? – обидно усмехнулся Лин.
– А тебе что?
– Интересуюсь. Где ты научился это делать?
– На Священной горе.
– Ты хочешь сказать, что вампиризму и разбою тебя научили на Священной горе?
– Нет, но Учитель Син всегда говорил, что ненависть к белым – главный источник нашей силы.
– У тебя был очень плохой Учитель, малыш, – холодно произнес Лин.
Это было страшное оскорбление. Об этом знали все, даже Элиот Рамирес.
На мгновение наступила абсолютная тишина, после чего противники с криками набросились друг на друга.
Эли упал в заросли душистого кустарника. Его снесло туда вихрем, поднятым сражением. Прижимаясь к земле, раздвинул ветви и выглянул наружу.
Разыгравшаяся сцена не была похожа ни на одну из видимых им драк и потасовок. В темноте мелькали руки, ноги, туловища, хотя дрались двое, казалось, что отношения выясняет целая дюжина. Почти не касаясь друг друга, противники наносили мощные удары, от которых поднимались вихри, а ветви окружающих вертолетную площадку перед коттеджем деревьев гнулись и трещали. В какой-то миг Эли даже показалось, что он отчетливо видит разноцветные вспышки в холодном весеннем воздухе. Он был потрясен и напуган и лихорадочно соображал, чем сможет помочь доктору, если коротышка возьмет верх. Ничего разумного в голову не приходило. Это точно был не его бой, док прав, ему там делать нечего.
До возгорания оставалось сорок минут, когда бой неожиданно прекратился. Коротышка упал без сил, отправленный очередным ударом на мохнатый ствол пальмы. От столкновения с человеком дерево вздрогнуло, жалобно скрипнуло и начало крениться в сторону коттеджа. Мстители с открытыми ртами следили за тем, как высокая крона прочертила в воздухе полукруг и замерла, упершись в крышу. «Вот это да», – подумал Элиот, высунувшись из кустов. Он поискал глазами Лина. Тот стоял на другом конце площадки и потирал запястья. Он был как всегда спокоен, но Эли чувствовал, что с ним что-то не так. Была ни была, решил он, стащил через голову балахон Добровольца, вылез из укрытия и встал рядом с доктором.
Вожак продолжал сидеть у сломанного ствола, пораженный своим проигрышем. Он, кажется, никак не мог в это поверить. Ученики обступили его и попытались поднять на ноги, но Ке разогнал их, встал сам и подошел к победителю.
– Как это получилось? Я же сильнее тебя! – выкрикнул он, тяжело дыша
– Все может быть, – кивнул Лин. – Побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто прав.
Мастер Ке прищурился и недоверчиво покачал головой.
– Кто прав? Ерунда. Ты что-то скрываешь. Я почувствовал, меня не обманешь. Ты знаешь какой-то секрет, признайся.
– Может быть, и знаю.
– Какой?
– Сам же сказал «секрет».
– Тогда давай сразимся снова!
Лина аж качнуло от такого предложения. Хорошо рядом был Эли, иначе он бы просто упал.
– В следующий раз… как-нибудь.
– Ладно, я тоже устал, – смилостивился Мститель. – Но я бы хотел научиться твоему секрету. – Он учтиво поклонился. – Научи меня.
«Зря стараешься, его непросто уломать», – подумал Эли и хохотнул.
– Этот белый смеется надо мной?! – снова взбеленился парень с косой.
– Да расслабься ты… мастер Ке, – сказал Лин. – Если хочешь этому научиться, нужно сперва пройти испытание.
– Испытание? Что ж, я согласен, я люблю испытания, – заявил Ке. – Можешь меня испытывать сколько хочешь.
– Посмотрим. Испытание очень непростое для тебя. Ты готов? Хорошо. Во-первых, придется забыть о мести. Трудная задача? Перестань ненавидеть – и тебе сразу станет легче жить. Вот увидишь. И еще – никогда не направляй свою силу во вред людям. Запомни все это, если хочешь иметь со мной дело.
– Я постараюсь, – не очень охотно пробубнил Ке.
– Ну-ну… А сейчас ты пойдешь с нами в Центр по борьбе с Эпидемией. Посмотрим, какие будут у тебя успехи. А твоим друзьям советую возвращаться домой и заняться каким-нибудь полезным делом. Здесь скоро все сгорит.
Ке заколебался.
– Ты хочешь, чтобы я помог этим белым? А Учитель Син…
Лин схватил его за шиворот и притянул к себе. Мстители заволновались.
– Да, я прошу тебя это сделать. Я не могу заставить тебя, поэтому прошу. Признаюсь честно, я истратил на этот бой все свои силы, а восстанавливаться быстро я не умею, поэтому ты можешь послать меня к черту. Но я прошу тебя, Ке, пойти со мной. Просто помоги людям и докажи, что ты мастер.
Мстители недовольно загалдели, но Ке задумался. Лин ждал его решения и поглядывал на часы. До возгорания оставалось почти ничего..
– Хорошо, – проговорил Мститель.
Эпизод 8
Они вернулись в Центр усталые, но с сознанием выполненного долга. Лин передал Ке и Эли Терезе и пошел к Дэвиду. Директора не оказалось на месте, он опять улетел в Министерство, на этот раз для того, чтобы убедить не сжигать приговоренный квартал.
Лин уселся на диван в приемной и сразу же заснул.
Через два часа его разбудила Тереза.
– Доктор, принести вам подушку?
– Нет, спасибо… Дэвид не вернулся?
– Нет, – ответила рыжеволосая Тереза.
– Что-то еще? – спросил Лин, заметив, что девушка не торопится уходить.
– Этот сумасшедший человек с косичкой все перевернул! – сообщила Тереза. – Доктор, я не сумела выполнить вашего указания, я просто не успела! Он даже защитный костюм не надел и такой тарарам тут устроил! – Она подправила локон, выбившийся из-под форменной шапочки. – Не знаю, каким образом он их вылечил, но они уже попросили есть и теперь спят как младенцы. А этого… с косичкой пришлось уложить у вас в кабинете, потому что он, видите ли, потерял много энергии и не может никуда идти. Я правильно сделала?
Лин поднялся в свой кабинет, осторожно открыл дверь, чтобы не разбудить Ке. Тот спал, по-детски поджав коленки. «Совсем мальчишка, – подумал Лин, – тоже мне… мститель». На цыпочках вошла Тереза, поставила на стол чашку чая и, украдкой поглядывая на спящего человека, шепотом сообщила, что устроила Эли в генной лаборатории.
– А еще этот с косичкой назначил мне свидание, – хихикнула она. – Представляете, какой нахал?
– Ну, а ты что? – улыбнулся доктор Лин.
– Я… пусть сначала помоется.
– Только имей в виду, что он монах.
Тереза зажала рот ладонью.
– Как?!
Эпизод 9
Земля готовилась к годовщине провозглашения Объединения Человечества. Приготовления к празднику, как правило, начинались за неделю вперед. Сотни тысяч детей и подростков ежедневно собирались на городских площадях и репетировали исполнение Клятвы Верности Объединенному Человечеству, заставляя прохожих утирать слезы умиления. С удвоенной мощностью работали Центры по обеспечению, флаги и фейерверки шли нарасхват. Планета украшалась и убиралась, люди приводили в порядок свои дела. А как же, ведь после праздников начинался сезон отпусков, что делало их еще более долгожданными и приятными… В этом году все было, как обычно. Кроме одного. В воздухе витал, проникая в каждого, от президента до мойщика улиц, леденящий страх. И этот страх назывался Эпидемией.
С раннего утра на Центральную площадь Столицы, превращенную в гигантский зрительный зал, начали стекаться высокие гости. Они прилетали на собственных флаерах, стоянка для которых была устроена прямо у памятника Победы. К полудню здесь скопилось несколько тысяч сверкающих нагретым майским солнцем металлом летательных аппаратов различных модификаций, и мальчишки, гоняемые полицией, бегали между ними, воровато заглядывая в окна роскошных салонов. Поговаривали, что и мятежные колонии на время объявили перемирие и даже прислали на Землю своих представителей. Гремела музыка, мелькали разноцветные одежды снующих между рядами гостей киберов – разносчиков сладостей и напитков. Толпа мерно и лениво гудела.
На трибуне, установленной на высоте постамента памятника Победы, показались члены Международного Правительства и Президент, неустанно улыбающийся и машущий рукой. Зрители зааплодировали. Еще больший восторг вызвал у публики выход всеобщего любимца – Главного советника. Люди вскакивали с мест, кричали и бросали в сторону трибуны цветы. Ананд смущенно поприветствовал публику и уселся на свое место.
– Какой прекрасный день, – произнес сидящий рядом Министр финансов.
Ананд кивнул и проверил, на месте ли таблетки. Сегодня он снова чувствовал свое сердце, может быть. даже слишком отчетливо ощущал его присутствие внутри грудной клетки. Утром Миша позвонил и срывающимся голосом сообщил, что погиб Хабиб. В городе появилась Эпидемия, начались паника, и кто-то из бывших учеников направил к его дому толпу фанатиков. Хабиб был сильным и бесстрашным, и его потеря очень многое значила для него лично и для всего дела. Самое страшное, что потерю друга приходилось переживать на глазах миллиардов людей, следящих сейчас за празднеством во всех уголках Системы и Периферии. Ему хотелось побыть одному и почтить память погибшего без посторонних глаз, но протокол требовал его присутствия. Без Ананда Чандрана, любимца народа, праздник не был бы праздником.
– А теперь, дорогие гости, свое слово скажет наш уважаемый господин Ананд! – возвестил Президент и первым захлопал.
Ананд с трудом поднялся к месту произнесения речей, преодолев несколько десятков ступенек, устланных вошедшими в последнее время в моду ворсистыми коврами, неприятно пружинящими под ногами. Зрители перестали гудеть, приготовившись слушать напевный, проникающий в душу голос Главного. В тишине было слышно, как трепещут на ветру флаги и бумажные цветы.
Ананд не испытывал никакого волнения. Он привык произносить речи и никогда не готовился к ним заранее.
– Дамы и господа, – произнес он в полной тишине, – господин Президент, уважаемые члены Правительства, дорогие гости. Я с большим удовольствием хочу поздравить всех с этим замечательным праздником! Тридцать лет назад человечество сделало один из важнейших шагов в своей истории, оно заявило о единстве. Долгие годы войн и потерь нужны были для того, чтобы мы с вами поняли, что все являемся жителями одной планеты и одной Вселенной. Мы поняли, что нам нечего делить и Земля принадлежит в равной мере каждому из нас. Когда тридцать лет назад инициаторы объединения выступили с этим предложением, никто не верил в возможность успеха. Сама мысль о стирании границ казалась нелепой. Мои ровесники помнят, какие дискуссии развернулись на планете, с каким трудом пробивалась столь прекрасная идея. Но разум победил, человечество сказало свое твердое слово, и Земля зацвела. Мы все будем помнить об этом и гордиться тем, что были свидетелями этого великого события. Я очень рад, что идея объединения государств на нашей планете нашла понимание и поддержку. По-моему, сегодня даже самые большие скептики понимают невозможность возврата к прошлому. Человечество устало от бесконечных войн и потерь, оно выбрало мир и прогресс. Однако полное благополучие невозможно, пока на Земле существует несправедливость. Вы все знаете, что я имею в виду. Наверное, говорить об этом сегодня было бы некстати, поэтому я отложу свою речь до выступления в Парламенте. Но вам все же скажу: друзья мои, политическое объединение – это еще не все. Мы стерли границы между государствами, но еще остаются границы между нами самими. И эти границы самые прочные, их не разрушат никакие политические реформы, пока вы сами не начнете думать друг о друге, пока вы не поймете, что ваш враг живет не в соседнем городе, а в вас самих. Этот враг – ваше собственное нежелание открыться навстречу ближнему, нежелание любить и понять, ваш страх и косность. Пока все это существует, единства не будет, а значит, не будет и окончательного мира. Чем лучше мы живем, тем пустее становятся наши сердца. Посмотрите друг другу в глаза и увидите это сами. Нет, я не призываю отказаться от даров прогресса, я призываю взглянуть на это с другой стороны.
Ананд остановился и перевел дух. Он вдруг понял, что говорит что-то не то, и покосился в сторону трибун. Откашлялся и продолжил:
– Друзья, мы должны объединить наши усилия в борьбе с Эпидемией и сплотиться вокруг Международного Правительства, которое принимает все меры для спасения человечества от этой беды. Наши ученые работают днем и ночью, храбрые сыны Земли вступают в ряды Добровольцев. Сохраняйте спокойствие и терпение, мы найдем спасение. Оно существует, верьте мне. И не забывайте, что вы теперь – единая сила, которая может победить любого врага, а тем более какую-то Эпидемию. Спасибо за внимание.
Он сошел с трибуны, преодолевая головокружение, упал в кресло и облегчено вздохнул. «Улыбайся, улыбайся, помаши им рукой», – сказал он себе. Министр финансов, наклонился к уху:
– Что с вами сегодня, господин Главный советник? Вы прямо проповедь какую-то читали, все были очень удивлены.
– Это все сердце. – Ананд приветливо улыбнулся и похлопал себя по груди. – Когда мотор барахлит, забываешь о политике и начинаешь думать о душе.
– Смотря, что вы подразумеваете под словом «душа», господин Ананд, – хитро сощурился Министр. – В целом я вас понимаю, у меня самого печенка барахлит. Так вот, скажите мне, как вы собираетесь победить Эпидемию, если, человечество, покорившее скорость света, не способно вылечить печенку одного больного старика?
– Вы, как всегда правы. Господин Министр, – сказал Главный советник, продолжая улыбаться. Он мечтал только об одном – чтобы все это закончилось как можно скорее.
Эпизод 10
Ке спал уже вторые сутки. Сторожить его сон Лин поручил Терезе и наказал не впускать в кабинет желающих поглазеть на странного человека с косичкой. Тереза была очень довольна, чего не скажешь о директоре Дэвиде. Он был просто в ярости, и на следующее утро не выдержал и вызвал Лина к себе в кабинет.
– Ты помнишь, что обещал мне, когда я год назад взял тебя на работу после твоих космических приключений? – спросил он и сам же ответил: – А я помню. Ты обещал, что в этих стенах не будет ничего, кроме науки. Сейчас смутные времена, и Правительство все еще финансирует нас и не суется сюда только из страха и в надежде на то, что мы найдем панацею. Но скоро наверху устанут ждать и начнут нас трясти. И что мы им представим? Твоего парня с наколкой спецназа?
Дэвид стукнул по столу кулаком. Он очень хотел казаться суровым и сердитым, но добродушная физиономия выдавала его. Директор интеллигентно подправил сползшие на нос очки и грозно произнес:
– Ну?
Лин сказал:
– Это мой друг. Он дезертир, я спас его от мемоскопии и спрятал здесь.
– Благодарю за доверие! – воскликнул директор, взмахнув руками. – А еще говорят, что в твоем кабинете второй день спит какой-то сумасшедший. Только не говори, что к тебе приехал родственник, а в гостиницах не оказалось мест!
– Это – монах… специалист по биоэнергетике. Он лечил этих людей с Побережья и теперь должен восстановить силы.
– Замечательно! – Дэвид вскочил и забегал по кабинету, беспрестанно подбрасывая съезжающие на кончик носа очки. – Беглый десантник и сумасшедший желтый монах. Прекрасно! Этого вполне достаточно для того, чтобы нас послали ко всем чертям! Что мне теперь делать, как ты думаешь?
– Я знаю, что тебе надо делать. Ничего.
– Очень ценный совет! Что еще?
– Да успокойся ты, – сказал Лин. – Обещаю, что скоро их здесь не будет.
– Сегодня же!
– Нет, не сегодня, я должен придумать, что с ними делать.
– Тогда думай быстрее. Это закрытое учреждение, а не приют для бездомных.
Лин взглянул на директора с укоризной, и тот отвел глаза.
– Дэвид, согласись, что от нашей конторы мало пользы. Если мы не нашли спасения от Эпидемии, то хотя бы принесем пользу человечеству, спасая хороших людей. Эти ребята – хорошие люди. поверь мне.
Дэвид напрягся, подошел вплотную и навис над Лином. Его правая щека слегка подергивалась, что бывало в минуты крайнего волнения.
– И давно ты знаешь, что мы работаем вхолостую? – тихо спросил он.
– Я видел последние данные Эксперимента. Они мне не понравились.
– Я знаю, – сокрушенно произнес Дэвид, снял очки, протер их и водрузил на место. – Лин, давай серьезно. Никто больше не должен об этом знать. Договорились?
– Как долго ты собираешься морочить Правительство?
– Настолько долго, насколько получится. – Директор понизил голос. – Я хочу, чтобы ты понял меня правильно. Пойми, я не боюсь остаться без работы. Ты знаешь, что у меня за океаном прекрасная клиника, я всегда могу вернуться туда. Дело не в этом. Просто сам факт нашего существования уже дает людям надежду. Они верят, что, если какие-то умные головы работают над проблемой их спасения, решение будет найдено. Нельзя отбирать у них последнюю надежду, это может привести к непредсказуемым последствиям. Я знаю, что Эксперимент провалился, я уже распорядился прекратить прием Добровольцев. Но я все равно надеюсь… Я заказал на той неделе кое-какие высокоточные приборы, разложим этот проклятый вирус на запчасти, посмотрим, из чего он состоит. Если потребуется, я сам готов ввести себе заразу. Я не сдамся, пока не возьму эту дрянь за горло!..
