Лейла Тан
Сущность
Никто не произнес ни звука. Люди остолбенели, даже друзья потеряли дар речи.
"Господи, что же со мной будет, когда я вылечу всех пятерых?" – подумал Ананд и, пошатываясь, направился к лежащему без сознания человеку из фонтана. Он не хотел пока отвлекаться на размышления о происходящем, чтобы не сойти с ума. Потом, все потом…
На этот раз он увидел церковь, красивую и уютную, сквозь разноцветные узоры окон падает дневной свет, в нем, как мошки, кружатся пылинки. В проходе между сидениями стоит длинная очередь, она медленно движется. Люди гудят и глядят через головы тех, кто впереди. Всем не терпится побыстрее приблизиться к пухлому розовому настоятелю, поцеловать ему руку и получить благословение перед походом в далекую Столицу. Розовый толстяк – любимец маленького городка, спрятавшегося среди зеленых холмов. Он знает ответы на все вопросы. Он святой и по ночам беседует с апостолами о спасении человечества и христианства. Тучи заслоняют солнце, и становится ясно, что пылинки – это вовсе не пылинки, а металлические насекомые с длинными и острыми жалами. Они роем набрасываются на стоящих в очереди и нещадно жалят их. Но люди продолжают движение…
– Не верьте ему! Они все это разыграли!
Ананд очнулся. К головной боли прибавилось жжение во всем теле, суставы ныли и скручивались, но человек из фонтана оживал на глазах. Обугленные ткани местами отслоились, и под ними виднелась здоровая кожа.
– Это спектакль! Разве вы не видите?! Так не бывает!
Он узнал голос старого спорщика, но не нашел сил, чтобы ответить. Да это и не требовалось. Громкий крик, словно игла, пропорол напрягшийся до предела пузырь тишины, и Ананд увидел, как люди качнулись в его сторону. Они разом загудели и потянулись к нему, старались прикоснуться, падали на колени, в глазах было безумие и восторг. Друзья отгородили его от толпы, однако кому-то все же удалось завладеть его рукой и припасть к ней губами. Он вырвался, оттолкнул еще кого-то, цепляющегося за него сбоку.
– Святой! Святой! Он святой!
Отовсюду понеслись мольбы о помощи, кто-то протягивал ему младенца, кто-то демонстрировал свои увечья. Слезы, крики, стоны. Ананд зажал уши ладонями и только сейчас почувствовал, как ему плохо, как боль раздирает виски, как сводит судорогой все тело. Захотелось немедленно бежать подальше отсюда в снег, в холод, но в тишину. Он только боялся, что потеряет сознание, не сделав и десятка шагов.
– Святой! Святой!
– Замолчите! – закричал он. Тут же наступила тишина.
Люди разом смолкли и затаили дыхание в ожидании его слова. Стало слышно, как потрескивают угли в оранжевом сердце костра.
Ананд оторвал ладони от ушей.
– Вы готовы слушать Язычника? – произнес он с усмешкой. – Не могу поверить… А-а-а, наверное, вам понравились мои фокусы. Что ж, я рад. Прекрасно. Я много раз пытался поговорить с людьми, но они не хотели слушать или бросали в меня камни… – Ананд замолчал. Неожиданный приступ дурноты накрыл его с головой. Немного придя в себя, он проговорил: – Сегодня я очень устал. Делать чудеса, знаете ли, не такое легкое занятие… Вы видели, что от прикосновения руки могут срастаться кости и восстанавливаться ткани, идите и расскажите всем о том, что увидели. А кто захочет узнать больше, пусть приходит в пятницу утром к Башне. Заранее предупреждаю, это не будет сеанс исцеления, любители чудес могут остаться дома. Я хочу посоветоваться с вами и рассказать о том, что знаю. Теперь мы уходим, а вам – спокойной ночи. Спасибо за внимание…
– Почему в пятницу, Мастер? – спросил Миша, когда они вышли под снегопад.
– Пятница – хороший день. К тому же мне нужно время, чтобы прийти в себя.
До убежища было далеко.
Эпизод 34
Вход в убежище оказался забаррикадирован. Это озадачило. Они разобрали баррикаду одеревеневшими от холода руками и спустились по лестнице вниз. Покрытый инеем металл жег ладони.
Дверь офиса тоже была закрыта.
– Что здесь такое? – удивился Миша.
Из темноты донеслось:
– Стоять! Не двигаться! Кто вы такие?
– А ты кто?
– Я телохранитель госпожи Тины!
– А я муж госпожи Басанти, – сказал Ананд. – Открывай.
– Ну, если муж, то проходите, – разрешил неизвестный. Послышался лязг, дверь распахнулась, и на ее фоне обозначилась долговязая длиннорукая фигура. – Госпожа Басанти, к вам пришли!
– Ты кто, сынок?
– Я Оскар, – гордо сообщил долговязый.
"Еще один. – подумал Ананд и подивился своему спокойствию: – Поздравляю, наконец-то ты стал к этому привыкать".
Переступив порог, он, наконец, позволил себе расслабиться и повис на руках друзей, дал перенести себя в расстеленную женой постель и сразу погрузился в тягучий полусон, полный неясных образов. В полузабытьи он слышал, как Басанти что-то рассказывает друзьям, но не старался разбирать слов. Все плыло и раскачивалось, комната то исчезала, то появлялась вновь, то превращалась в затхлую коморку, то в сияющий дворец. С каждым новым кругом он чувствовал, что силы покидают его.
Забытье почти полностью поглотило его сознание, когда он вдруг услышал детский плач. Ребенок плакал не в туманном бреду, а наяву. "Плачет ребенок… – сказал он себе. – И почему дети все время плачут?.. Постой, почему ребенок? Откуда здесь ребенок?!"
Ананд подскочил, как от удара током.
– Басанти!
Жена была рядом.
– Что, дорогой?
– Это плачет ребенок, или у меня бред?
– Только не волнуйся. Тина сегодня днем родила. Рановато, но это ничего, с девочкой все в порядке, да и мамочка чувствует себя неплохо, отлежится и все войдет в норму. Она молодец, я бы не смогла родить в таких условиях.
– Я пойду к ней! – Ананд рванулся, но жена ласково обняла за плечи, уложила обратно в постель и натянула одеяло до подбородка.
– Лежи. Я скажу капитану, он принесет ребенка сюда. Он никому не дает ее, смешной такой. – Басанти улыбнулась и поцеловала его в лоб. – Да, чуть не забыла, Оскар принес телефон и все время звонит Лину, но там пока не отвечают.
Эпизод 35
– Куда мы идем? Прямо к центру Земли? Эй, доктор Лин, мне надоело смотреть тебе в спину, поделись, пожалуйста, своими планами.
– Нет никаких планов. Мы просто идем.
– Ну конечно, мы просто идем. Как я сразу не догадался! Это вполне в твоем духе. Одного не понимаю: какого черта я иду за тобой? Знаю, что ты чокнутый, а все равно иду… Эй, тебе нравится быть лидером, а, доктор Лин? Никто тебя не выбирает, но никто по-другому и не думает. Так? Эдакий молчаливый и сильный, никогда не улыбается, настоящий мужик. Крутой, одним словом.
– Ты можешь вернуться, – сказал Лин, – но это опасно.
– Опасно, – передразнил Николай. Конца мрачному тоннелю не было видно. – По-моему, нет ничего опаснее, чем находиться рядом с таким любителем приключений, как ты. Тебя не удивляет, что за нами нет погони?
– Удивляет. И пугает.
– Ну, успокоил! Почему же мы продолжаем идти вперед, как идиоты?
– Нельзя уклоняться от испытаний.
– Странный ты тип, доктор Лин. А если это просто банальная ловушка?
– Я так не думаю.
– Не думает он… Как отличить испытание от идиотизма? Вот скажи мне, умник, что делать, если нашел кошелек с деньгами? Взять или нет? Как отличить подарок небес от проверки на прочность? Это может быть и то, и другое. Ну, как тебе это? Давай, разгадывай.
Лин почесал в затылке, засмеялся и оглянулся.
– Интересная мысль, молодец. Я подумаю об этом
– Ха-ха, то-то же, а говоришь – испытание…
"Не ворчи, пожалуйста, я сам не знаю, что делаю", – подумал Лин. Ноги несли его вглубь Земли, и он шел, повинуясь им. Странный тоннель с развороченными рельсами должен был вести куда-то, хотя бы на другую сторону земного шара. Однако, чем дальше они продвигались, тем сильнее становилось ощущение нереальности происходящего. Казалось, никакого тоннеля не существует, он специально создается, рисуется, лепится прямо в эту секунду кем-то для того, чтобы задержать, запутать их, оттянуть время. Но для чего?
Воздух начал теплеть. Вначале это было приятное мягкое тепло, но потом оно превратилось в нестерпимый жар. Запахло каленым железом и жженной проводкой. Лин замедлил шаг и прижался к стене. Николай с радостью последовал его примеру. Жаркие волны плыли навстречу, но впереди не было заметно каких-либо источников огня. "Наверное, мы действительно дошли до центра Земли", – подумал Николай. Он следил за Лином и надеялся, что тот повернет назад. Однако, похоже, это не входило в планы доктора. Он вновь двинулся вперед, бесшумно переставляя ноги, как зверь, подкрадывающийся к своей добыче. Николай представил, что кто-то сейчас вот так же подкрадывается к ним, и похолодел. Он с тревогой всмотрелся в темноту, оставшуюся позади – вдруг враг обнаружит себя и сверкнет красными глазами. Почему именно красными? Да черт его знает, просто красными – и все…
Вскоре стало ясно, откуда идет жар. Чуть впереди в стене тоннеля зияла большая дыра. Ее рваные края были раскалены до красна, снаружи слышался странный гул.
– Пошли отсюда, – проговорил Николай, стуча зубами от страха. – Поиграли в героев и хватит.
Лин ничего не ответил. Он понимал, что дальше идти нельзя, всему есть предел, и бессмысленный риск не сделает им чести. Но желание заглянуть в дыру было сильнее. "Я только взгляну и мы сразу уйдем, честное слово, сразу уйдем", – пообещал он то ли себе, то ли кому-то еще, Он резко оторвался от стены, наклонился к пробоине и сразу отскочил назад. Наверное, Николай был прав, говоря, что эта дорога ведет прямо в ад. Кишка тоннеля висела в пустоте, а вокруг, снизу, сверху, со всех сторон бушевало пламя.
– Там везде огонь! – крикнул Лин. – Уходим, скорее!
Они стали отступать, не выпуская из поля зрения огненный разлом, но опасность ждала совсем не там. Точнее, она была повсюду. Тоннель заполнился шипением и стрекотом, и кровь похолодела в жилах – с обеих сторон на них надвигалась россыпь желтых точек. Существа приближались и на глазах превращались в людей, разглаживались звериные черты, выпрямлялись спины и ноги, укорачивались уши и зубы, светлела бурая чешуйчатая кожа. Вскоре только раздвоенные черные языки выдавали в них зверей.
Ничего не соображая от ужаса, Николай страшно закричал и ринулся на пришельцев, начал расталкивать их, стараясь прорваться к свободе. И они расступились, пропустили его. Он сделал несколько неуверенных шагов и круто обернулся. Желание бежать было невыносимым, но ведь там остался Лин!
– Лин! – крикнул Николай и попытался протиснуться обратно, но на этот раз его не пропустили.
– Уходи, – прошипели Змеи, – ты ничего не знаешь.
– Я все знаю! Я никуда не уйду без своего друга!
– Как хочешь, дурак.
Его тут же подхватили на руки и… бросили прямо в бушующее пламя.
Но оно не поглотило человека. Он с воплем пронесся сквозь огонь и оказался на металлическом грязном полу рядом с Лином. С потолка свисали и, скрипя, покачивались ржавые крюки и цепи. На одном крюке в дальнем углу висела освежеванная туша какого-то животного, а может и… Николай зажмурился. Бред, сумасшествие, туша не может быть человеком, у нее четыре ноги!
– Не надо было возвращаться, одному мне было бы легче, – проговорил доктор. – Но ты рискнул ради меня, я этого не забуду. – Он попробовал стряхнуть с одежды липкую грязь, но только измазался в ней.
– Что им надо от тебя? – спросил Николай, пытаясь подавить охватившую его дрожь
– Посмотрим. Твое дело сидеть тихо. Понял? Ничего не делай, оставь все на меня, не подставляйся и не мешай им, что бы они не делали. Понял меня? Ничего не предпринимай.
Николай, кряхтя, поднялся на четвереньки, потряс головой и сел.
– Хорошо, обещаю, что обязательно откушу кусочек, когда они будут тебя есть.
Лин усмехнулся, и Николай впервые увидел страх в глазах этого человека. "Он не знает, что делать, и нам – крышка", – заключил он.
Змеи не стали есть человека, только дотрагивались, тянули за волосы и одежду, заглядывали в рот и уши. Лин не мешал им, только морщился, когда холодные пальцы касались его лица. Существа источали неприятный запах, их обнаженные тела были покрыты слизью. Он чуть не потерял сознание от отвращения, когда десяток черных языков одновременно прилип к нему со всех сторон.
– Если будешь сопротивляться, мы сделаем с твоим другом вот это, – сказали Змеи и расступились, дав ему еще раз взглянуть на освежеванную тушу.
"Это они обо мне", – подумал Николай почти безразлично. Он отвернулся и закрыл лицо руками. Все, что он мог сейчас сделать, это ждать и надеяться, что им опять повезет. Например, раскроется стена, но на этот раз для них, и кто-то возьмет их за руки и выведет из этого кошмара. "Господи, спаси его… Ты же сильнее этих тварей, Господи. Забери у них Лина и помоги нам остаться в живых… Прошу тебя, Господи, если ты есть, покажи этим уродам, кто тут главный…"
Когда он в конце концов решился обернуться, то увидел, что картина изменилась. Существа почему-то нервничали. И не просто нервничали, они были в ярости. Николай ахнул и подскочил. Он понял, что изменилось – существа вновь превращались в чудовищ. Человеческие черты медленно размазывались, грубела кожа, выпучивались глаза. Они были очень недовольны этим, молотили кулаками в стены, топали и кричали, но, видимо, ничего не могли поделать, превращение было неизбежно. Наконец, приняв свой истинный облик, они просто исчезли.
Лин стоял неподвижно, глядя в пол и держа сжатые кулаки в карманах.
Николай не решился подойти к нему сразу, сначала осторожно позвал:
– Эй, доктор, это… ты?
Лин поднял голову, посмотрел на него и расхохотался. Что-то в этом смехе было такое, что Николай попятился и прижался спиной к стене.
Доктор перестал смеяться, потер ладонями лицо и проговорил с невыразимым отвращением:
– Как же они воняют… Эти дураки думают, что это они изучали меня. На самом деле это я изучал их.
Николай словно прирос к стене и не шевелился.
– Не бойся, это я, – улыбнулся Лин. – Я, честное слово.
– Не знаю, не знаю… Прости, но мне начинает казаться, что ты… не совсем человек. Я боюсь тебя, доктор Лин. Может, ты мутант или кибер какой-нибудь с мозгами? Признайся, я пойму. Я должен знать.
– Я много чего не знаю о себе, но одно я знаю точно – я это я.
– Ну, хоть что-то. – Николай перемялся с ноги на ногу, но не подошел, покашлял и поинтересовался: – И… и что же ты узнал?
– Это долгий разговор. Потом поговорим.
– У нас будет "потом"?
Лин осмотрелся, взглянул на потолок, прошелся взглядом по полу и стенам. По идее, бежать отсюда было некуда – повсюду бушует смертоносное пламя, к тому же они должны находиться глубоко под землей. Но выйти необходимо – он должен найти Ананда и рассказать о том, что выловил из моря информации, открывшегося ему при контакте с существами. Те, скорее всего, не поняли, что произошло. Они намеревались пробиться в его мозг и наткнулись на непроходимое препятствие. Лин и сам не ожидал, что умеет это делать, и поначалу немного испугался. Он сосредоточил все усилия на блокаде, приготовился к тяжелому и неравному противостоянию и вдруг почувствовал, что полностью владеет ситуацией. Это было странное ощущение. Множество дверей одновременно распахнулись ему, приглашая войти. Столько информации, что можно захлебнуться… Да, необходимо найти Ананда и обо всем ему рассказать. Но для этого сперва нужно выбраться отсюда. Только вот как это сделать?
И тут он увидел дверь. В скобах висел разомкнутый ржавый замок.
Дверь! Откуда она взялась? Он уже осматривал эту стену, и здесь не было никакого выхода! Он подошел, боясь наткнуться на пустоту, пощупал замок руками. Все было настоящим! Из щелей сильно сквозило.
– Не открывай! Это очередная ловушка! – крикнул Николай.
Но он уже сбросил замок и рванул ржавый металл на себя. В лицо ударил ледяной ветер. Свобода!
Он вышел наружу. Под ногами был покрытый инеем асфальт, а вокруг тревожно дремала Столица. Он протянул руку и провел ею по воздуху. Город был совершенно реален.
Подошел Николай.
– Мы что, спаслись?
– Все может быть, – не очень уверенно сказал Лин. – Только я не понимаю… – Он обернулся и обомлел.
За спиной тускло поблескивала заледеневшими лужами аллея, метались по небу деревья и бледно золотились меж ветвей редкие фонари. Они стояли посреди безлюдного парка, вокруг бушевала непогода. Это был город людей.
– Господи, я начинаю сходить с ума! – простонал Николай, присел на корточки, обхватил голову руками. – Где эта скотобойня, куда все подевалось? Где крюки эти чертовы, где?!
– Я думаю, все это осталось на другом уровне, как в компьютерной игре, – задумчиво предположил Лин. – Любишь компьютерные игры?
– Причем тут это?
– Ты играешь и переходишь от уровня к уровню. Находишь какой-нибудь ключ, открываешь какую-нибудь дверь – и ты уже на другом уровне. Вот и мы перешли на новый уровень.
– Что ты несешь?
– Да, именно так. – Лин опять громко рассмеялся. – Разница лишь в том, что в жизни нельзя ошибиться и начать сначала. В жизни надо заставлять ошибаться своих врагов.
Николай поднялся и посмотрел доктору прямо в глаза. Ему было очень холодно и очень страшно. Он не ощущал радости избавления и не верил в такое простое решение трудной задачи. Его мучили сомнения.
– Как-то просто у тебя все получается, – проговорил он.
– Я бы этого не сказал. – Лин посерьезнел. – Тебя успокоит, если я признаюсь, что мне страшно? Да, мне страшно до смерти! Я тоже хочу жить. Я такой же человек, как ты, просто я кое-что умею, вот и все! Я не знал, что смогу прочитать их, правду говорю, не знал. А ты? Думаешь, ты все знаешь о своих возможностях? Как бы ни так! – Он начал терять терпение. – Не понимаю, что тебе не нравится! Было бы лучше, если бы нас сожрали?
Николай посмотрел на небо, потом на доктора и сказал:
– Очень выпить хочется.
Эпизод 36
В квартире было пусто. Ни Дэвида, ни Клары, ни Оскара с детьми, На двери кухни красовалась записка: "Тут повсюду привидения. Я позвоню. Оскар". Лин сорвал клочок бумаги и передал его Николаю. Тот прочел, скомкал записку и в ярости швырнул на пол.
– Если с детьми что-нибудь случится, я убью твоего Болтуна!
– Не волнуйся, Оскар не даст детей в обиду.
– Тебе легко говорить. Дети ведь не твои! – Николай оттолкнул его и направился к выходу. – Я пошел их искать.
Лин преградил ему дорогу.
– Здесь написано "позвоню". Он позвонит, давай подождем. Пожалуйста.
Они сели у телефона и стали ждать, не снимая промокшей насквозь одежды.
Николай вскоре задремал, и Лин остался один в тишине.
Сна не было. Тело одеревенело и ныло от усталости и холода. Он сидел и пытался думать. Наконец выпала такая возможность – просто посидеть и поразмышлять, никуда не торопясь. Но мысли никак не выстраивались в четкий ряд, слишком много всего случилось за последнее время необъяснимого и страшного, о чем хотелось бы забыть. Воспоминания и лица бессмысленно толкались в утомленном мозгу, путалось прошлое и настоящее. Все происходящее больше походило на безумие, наваждение, дикую фантазию чьего-то воспаленного сознания. Достаточно очнуться – и вернешься к точке отсчета, к тому моменту, когда что-то еще можно изменить. Где эта точка отсчета? Там, где он впервые увидел Тину. Или на ПТ-4? Нет, не там. Все началось, когда в дверь постучал старый человек по имени О. Он открыл ему, хотя мать и запрещала открывать бродягам, когда ее нет дома. Он мог бы не открыть, и тогда… Лин испугался этой мысли. О прошел бы мимо их дома и постучался в другую дверь, и страшно представить, что стало бы тогда с его жизнью. В ней не было бы… в ней не было бы ничего. Лучше не думать об этом. Все уже случилось, и реальность ужасна и прекрасна одновременно – он здесь, среди этого безумия и ужаса, но он счастлив, потому что рядом верные друзья, а в сердце – зеленые глаза, которые сейчас смотрят на дорогу, дожидаясь его возвращения. И пусть Земля перевернется, если он позволит отнять у него все это…
Телефон запищал под утро.
В ухо ворвался радостный вопль Болтуна:
"До-о-ок!!! Ура-а-а!!! Где ты был?! Я звоню целые сутки!! Тут все переволновались! – кричал Оскар и говорил кому-то рядом: – Вот видишь, нашелся твой папочка! Думаешь, дядя Болтун только болтать умеет? Хочешь поговорить с папочкой? Нет?… Эй, док, ты еще там?»
– Да, – почти беззвучно отозвался Лин. Горло сдавил спазм. Он и не думал, что так разволнуется.
"Что с тобой? Ты там случайно не хлопнулся в обморок от счастья, услышав мой голос?"
– Нет.
"Правильно, еще успеешь это сделать. Такие новости есть для тебя! Ух!.. Ну, ладно, сиди и не двигайся. Мы сейчас прилетим за вами. Никуда не двигайтесь с места! Никуда!"
