Лейла Тан
Сущность
– Он говорит, что ты можешь забрать своих друзей.
– Он отпускает меня вместе с реликвиями?
– Он говорит, что они твои.
Сана боялась верить, слишком быстро и неожиданно все изменилось. Что такого разглядело в ней существо? Что открыло своим нечеловеческим разумом? Младенец с глазами старика, десять тысяч лет прождавший этого момента и теперь отказывающийся от своей мечты… Что случилось? Она услышала тяжелый вздох, и чувство глубокой, бесконечной как сама Вселенная тоски внезапно охватило ее. Она была там, рядом с этим несчастным и понимала всем своим существом огромность его несчастья. Подошвы ощущали камни долгих дорог, пройденных по миру людей, глаза снова и снова глядели в звездную даль очередной ночи, проведенной в надежде на избавление… Он несчастен, как же он несчастен… Какая страшная участь, какая страшная судьба…
Сана не могла больше выносить этой тоски. Еще немного, и ее сердце разорвалось бы на части. Она собрала всю свою силу и оторвалась от магнита, притянувшего ее сознание. «Господи, пощади его, – горячо попросила она, – прости его и отпусти. Если я не смогла пережить даже одно мгновение, как он живет в этом столько лет?»
– Прости. – Она надеялась, что Верховный Хранитель все еще здесь и слышит ее. – Прости, что не могу помочь тебе сейчас. Я понимаю тебя, я сочувствую тебе, но… Но обещаю, что отдам твои вещи на обратном пути, и тогда ты сможешь вернуться к себе на Небо и твои мучения на Земле прекратятся. Я обещаю. Мне кажется, когда-то ты был на нашем месте и должен понять меня. Конечно, мы никто против демонов стихий, поэтому я прошу тебя, не мешай нам, пожалуйста, лучше помоги и попроси Небо о нашей удаче, если еще не разучился это делать…
Эпизод 14
ана проснулась и увидела над собой Ке, верного и терпеливого Ке, который внимательно смотрел на нее.
Она резко поднялась и огляделась, не понимая, когда и как умудрилась заснуть. Рядом шумел горный ручей, бурный поток играл бликами яркого солнца. Рюкзаки лежали тут же.
Сана прикрыла глаза, сильно зажмурила их и снова открыла. «А что я удивляюсь? – подумала она. Все правильно, нормальное чудо».
– Где Эли?
Ке молча кивнул в сторону.
– Здесь я, спасительница ты наша. – Элиот помог ей сесть и передал кружку с водой, чистой прозрачной водой. – Это ты притащила нас сюда?
– Нет, я бы не смогла. Думаю, Верховный Хранитель упросил своих приятелей демонов и они вернули вас обратно.
– Что это с ним, курятины объелся?
– Я думаю, ему просто стало стыдно. – Она с наслаждением опустошила кружку и огляделась. – Красота какая. Все-таки он – божественная сущность, просто он совсем запутался. Потеряв свои вещи, он растерялся и пошел не тем путем. Нелегко остаться в своем уме, живя среди людей. Ему трудно на Земле, он мучается, он здесь чужой. Я видела его и я поняла его. Это такая тоска, которую человеку не пережить, она просто убивает. Десять тысяч лет этой пытки… Ужас. Вот он и озлобился и связался с кем попало. Может быть, наш визит остановит его перерождение. Дай еще воды… Хотела бы я увидеть, как мы здесь оказались. Представляю, какой у них там сейчас переполох. Жаль, что я все проспала, наверное, это было интересно.
– Как же, интересно, – проворчал Элиот и кивнул на Ке, – особенно нам с ним. Нас делили какие-то уроды, рвали друг у друга, швыряли туда-сюда, роняли, в общем, черт знает что.
– Бедняги. А знаешь, что нас всех спасло? То, что я клон. Они не имеют дел с клонами, потому что нам нечем жертвовать, у нас нет сущности.
– Ты думаешь, дело в том, что ты клон? – усмехнулся Эли.
– Другого объяснения я не вижу, – сказала Сана. Она не хотела рассказывать друзьям о своем разговоре с божеством и скрюченной старушкой, чтобы они не возомнили о ней невесть что. – Кстати, забирай свой меч. – Она настойчиво протянула Мастера по Свету.
– Может быть, сама понесешь его? Мне кажется, у тебя ему будет лучше.
– Нет, он твой.
Эли неохотно принял оружие и перекинул подвязку поперек туловища.
– Мы пойдем дальше, или будем болтать? – сердито пробубнил Косичка.
Эпизод 15
Воины ждали ответа на вызов Лина третий день, но о них словно позабыли. Если бы не испуганные шпионы, жмущиеся по стенам, можно было подумать, что их оставили в покое. Враг затаился, либо был очень занят какими-то более важными делами. Тем временем ситуация в Столице стала совсем неуправляемой. Прекратились массовые молебны Желтому пятну под предводительством Спасителя, перестали выходить новости, жители спрятались в своих домах, плотно закрыв окна и двери, чтобы не слышать, как по улицам разносится гулкое «а ты выбрал, на чьей ты стороне?» Люди надеялись пережить так трудные времена. Как не страшна была реальность и как не угрожающе звучали доносимые ветром с окраин ночные выстрелы, они верили, что все обойдется. Никто не пытался бежать из города, потому что бежать было некуда, повсюду царил хаос. В Столицу продолжали прибывать все новые и новые добровольцы, желающие принять участие в главной битве. Одни рассказывали, как на Западе бьют «зеленых», другие – как гонят «синих» из Курортной зоны. Поговаривали, что на Востоке активизировались и снова двинулись на Север Желтые мстители, а Пираты перебросили свои базы на Запад и орудуют в брошенных городах, вывозя награбленное и рабов на Периферию через коридор, специально оставленный для них орбитальными службами за огромную плату.
Эту ночь Воины провели на развалинах Сада Эволюции. Ночь была на удивление тихой, смолкли не только выстрелы, но и ветер.
Завтра что-то случится, думал Лин, глядя в небо. Оно было совершенно черным, будто во Вселенной не существовало звезд и планет.
Он повернул голову к Ананду. Тот не спал, глаза блестели в темноте.
– Как думаешь, – спросил Лин, – если бы они не взяли заложников, у нас бы получилось?
– Думаю, что нет, – произнес Ананд.
– Я тоже. И почему все так пошло… Не может быть, чтобы это планировалось. Скорее всего, произошел сбой. Непредвиденные обстоятельства. Видимо, на небесах тоже могут ошибаться.
– Могут, и главная их ошибка – это я.
– При чем здесь ты? Ты все сделал правильно.
– Правильно? Я пришел на Землю для того, чтобы все это предотвратить, а теперь сижу и жду приговора. У меня были все возможности, но я их проворонил. По-твоему, это правильно?
– Да, у тебя были возможности и ты сделал все, что было в твоих силах. Разве твоя вина, что люди заткнули уши?
– Ты предлагаешь мне смириться?
– Нет, я предлагаю тебе перестать себя мучить. Ты не можешь заставить людей тебя слушать, если они этого не хотят. Тут дело не в тебе, а в людях.
– Не успокаивай меня, я все прекрасно понимаю. – Ананд отвернулся. – Каждый несет свой крест, у каждого своя работа. Я не справился. В истории бывали Учителя-неудачники, жаль, что мои ошибки уже не исправить.
– Крест – это само собой, но я хочу разобраться, – задумчиво проговорил Лин. – Я хочу понять патологическое пристрастие людей к порокам. Что в них такого привлекательного? Может быть, сущность человека действительно черна? Даже совершая доброе дело, большинство делает это из соображений затаенного эгоизма, ожидая благодарности, похвалы, награды. Мало кто может сделать хорошее дело и отойти в тень. Знаешь, я с детства задумывался, почему людей, способных на подвиги, так мало. Правда-правда, в детстве в голову приходят странные вещи… До сих пор помню – как-то сразу после войны случилось сильное наводнение, река поднялась метра на четыре, и затопила наш городишко чуть не по крыши. Все бросились спасаться и тащить у соседей то, что плохо лежало. Каждый думал только о себе, кроме трех человек, которые кидались в воду и вытаскивали из домов тех, кто не успел выбраться. Двое мужчин и женщина. Я был потрясен… О всегда говорил, что в трудную минуту в людях пробуждается самое светлое, даже если его очень мало. И я сидел на крыше с матерью и думал: значит, во всех остальных, кто сбежал, просто не было этого светлого вообще, иначе оно пробудилось бы. Это, наверное, ужасно, но я и сейчас так думаю. – Лин тяжко вздохнул. – Бывает, что пытаешься объяснить человеку элементарную истину, а он смотрит и хлопает глазами. Не потому что дурак, а потому что понимание этой конкретной истины для него закрыто. Помнишь притчу о храме, который был закрыт на замок по вине людей? Помнишь? Ты ее рассказывал в Академии. Так вот, мне кажется, что это уже случилось. Храм закрыт, поэтому все так и обернулось сегодня. Духовные каналы перекрыты, может быть, временно в качестве наказания, а может быть, Они ушли навсегда. Люди действительно остались один на один с самими собой, и тут выяснилось, что в большинстве своем они видят смысл жизни в том, чтобы вкусно есть, успешно переваривать, иметь возможность отдыхать в Курортной зоне и размножаться. А ты тут поешь им о каком-то братстве, космической любви. Ха! Им вполне достаточно чудес Дона. Кому позволили…
– Прости, что прерываю, но ты не прав! – Ананд развернулся к нему всем телом. – Несмотря ни на что, я все же верю, что человеческая природа светла в своей сущности и склонна к добру. Пусть я не сумел, но кто-то после меня докажет, что это так. Если даже на данном этапе человечество и лишено непосредственной помощи Небес, это ничего не значит. Те люди, о которых ты говоришь, не понимают меня не потому, что в них нет добра или они мертвы духом. Просто не каждая душа имеет опыт, ее нужно воспитывать. Для этого и существуют Учителя, для этого и существуем мы с тобой.
– Учителя, говоришь?.. Пусть будет так. – согласился Лин. Он вздохнул и снова стал смотреть на небо. В вышине вспыхнула и погасла звезда. – Ананд, давно хотел спросить тебя, для чего я послал человека в Храм?
Ананд покачал головой:
– Я не знаю. Может быть, как раз для того, чтобы раскупорить закрытые каналы. Или не закрытые, а загрязненные, это, мне кажется, ближе к истине. Я не верю, что эти каналы могут быть когда-либо закрыты. Они могут загрязняться и забываться людьми, но закрываться никогда. Возможность к восхождению возникла вместе со Вселенной и умрет вместе с ней.
– В том-то и дело, что умрет… Ты сам бывал там когда-нибудь?
– Нет, в этой жизни не бывал. Может быть, в прошлом, но не помню.
– Ничего, еще побываешь. Ты – святой, ты умеешь думать о всей Вселенной, а тот, кто умеет думать о Вселенной – святой.
– Не говори глупостей.
– Это не глупость. Я лично думаю только о Тине и ребенке и еще о том, как отверну головы Спасителю и Ибрагиму. Я – эгоист, и все мои добрые дела… Я не могу думать о Вселенной, и если что и делаю, то не ради Вселенной, а только ради своего душевного спокойствия. Скажу честно, я не знаю, готов ли умереть за идею, но знаю точно, что умру за любимую женщину.
– Знаешь, друг мой, я в жизни много ошибался. – Ананд положил ладонь другу на голову, прислушался к чему-то и улыбнулся. – Да, я часто ошибался, но одно я знаю точно – вся Вселенная сосредоточена в тех, кого мы любим. Кто умеет по-настоящему любить, уже заботится о Вселенной и спасает ее. Кстати, вы уже выбрали имя для дочери?
– Потом, после войны
Утром над развалинами появился грузовой флаер с правительственными знаками. Машина покружилась, обследуя руины магнитным щупом, и зависла над ними. Раскрылась дверца и оттуда вывалилась пружинистая лесенка с поручнями.
– Эй, пророк, полезай сюда! – послышалось сверху. – Спаситель хочет поговорить с тобой!
– Мастер, нет! – в один голос выкрикнули Миша, Оскар и Салам.
Ананд взглянул на Лина. Что делать? Тот отрицательно мотнул головой.
– Эй, не задерживай! Спаситель не любит долго ждать! Да, чуть не забыл – захвати с собой желтую обезьянку!
– Это, кажется обо мне, – усмехнулся Лин. – Что ж, это другое дело. Пошли, посмотрим, что им от нас еще нужно.
– Что делать нам? – спросил Фатх Али.
– Ждите здесь, – сказал Ананд. – Мы вернемся.
Лин поднялся первым.
– Давай, проходи! – рявкнул на него забронированный человек.
Лян огляделся. Отовсюду на него пялились орудийные дула. Боятся, подумал он не без удовольствия.
Ананда усадили рядом. Военные жались по стенкам машины и не спускали их с мушки. Не приближаясь, им бросили черные повязки и приказали завязать самим себе глаза и не разговаривать.
Они летели несколько часов. Лин смеялся про себя над глупостью врагов. Они пытаются путать след, но это так глупо. Он был очень спокоен и уверен в себе. Стычка с агентом помогла ему преодолеть изматывающую звериную ненависть. Сумев победить себя и не убить гиганта, он освободился. Сострадать врагу он не был готов, но желание убивать прошло, и стало даже легче дышать. Все-таки ненависть – это не то чувство, которое движет планетами, думал доктор Лин.
Машина приземлилась, вошла в темноту и еще какое-то время двигалась словно по тоннелю. Двигатели замерли.
Им разрешили открыть глаза, вывели и велели идти вперед до конца тоннеля.
– Как ты думаешь, где мы? – шепнул Ананд.
– В Столице, – не задумываясь, сказал Лин. И вдруг провалился.
Он не заметил, как ловушка внезапно раскрылась под ногами и сразу же захлопнулась уже над головой. Он понял, что случилось, только оказавшись в кромешной тьме. Вверху тихо гудела вентиляционная система, откуда-то тянуло сквозняком.
– Ананд?
Никто не отозвался. Значит он здесь один, а Ананд остался наверху. Интересно, на что они рассчитывают? Они ждут, что он испугается, станет кричать и молить о пощаде? Неужели они не понимают, что он все равно выйдет отсюда! Они должны это понимать. Знать бы только, что с Тиной и дочкой все хорошо, и можно перевернуть здесь все вверх дном. Не зная, что делать дальше, Лин решил прилечь и поспать, восполнив бессонные ночи. Он пошарил руками по полу, лег и заставил себя заснуть.
Проснулся он при ярком свете. Вокруг стояли люди и глазели на него сквозь прозрачные стены ловушки. Они были озабочены, тихо переговаривались и качали головами. Лин почувствовал себя очень неуютно под перекрестным обстрелом этих изучающих взглядов. Увидев Ибрагима, он даже обрадовался – по крайней мере, все стало ясно.
– Твоя последняя выходка навела нас на размышления, – сообщил Ибрагим, ухмыляясь. – Господа ученые будут тебя изучать. Ты раскроешь господам ученым все свои секреты, расскажешь, как делаешь свои фокусы, и будешь их слушаться, если не хочешь, чтобы с твоей сучкой что-нибудь случилось. На всякий случай, чтобы ты не думал, что я несерьезный противник…. – Ибрагиму передали пакет, и он достал оттуда бордовый жакет, тот самый. – Узнал? Так что будь умницей. Потом ты научишь всему этому того, кого мы укажем. И не думай, что я тебя боюсь. Понял, желтый?!
«Ну, что ты, конечно, нет», – усмехнулся про себя доктор Лин. Он опять ощутил волну страха, лизнул ее, посмаковал и выплюнул. Отвратительный вкус.
Эпизод 16
Спаситель никак не появлялся. Ананд ждал, и многочасовое ожидание совсем разболтало нервы. Кроме того, в комнате без окон было очень душно. Он попросил охранника открыть хотя бы дверь, но тот продолжал тупо смотреть в стену, и Ананд догадался, что это кибер.
Его опять куда-то повели. Коридоры, лифты, ступеньки, спуск, подъем. Потом натянули на голову черный мешок, посадили в машину и снова подняли в небо.
Когда мешок сняли, Ананд поднял, где находится. Это была президентская вилла на Острове, чудесный белый дом, произведение искусства. Его схватили, втащили по мраморным ступеням, провели по бесшумным коридорам, устланным коврами, в кабинет.
Дон появился неожиданно, словно из-под земли, и сразу перешел в наступление:
– Ты – обманщик, лжец, нечестный человек, ты нарушил наш договор! Мы договорились, а ты взял и все испортил! Все испортил! Ты не умеешь держать слово! О чем ты вообще думаешь? Ты думаешь, я шучу? Думаешь, я блефую?
От такого напора Ананд в первое мгновение ошалел. Он и без того был подавлен, и крик Дона совсем лишил его мысленного равновесия. Кроме того, в комнате было полно старых знакомых. Вице-президент, Спикер, кое-кто из членов Правительства. Они смотрели на него и посмеивались.
Ананд сделал над собой усилие и попытался начать соображать.
– Не ори так, я не глухой, – сказал он.
Спаситель ударил его по лицу. Пощечина привела его в себя. Он улыбнулся, и Дон завопил еще громче:
– Все, я разрываю наш договор! Я посмотрю, как ты будешь улыбаться, когда увидишь все это! Ты дурак, если еще на что-то надеешься! – Он вдруг успокоился, отвел его в сторону и сказал очень тихо: – Вообще-то, я тебе сочувствую, пророк. Не хотел бы я оказаться на твоем месте. Твои хозяева запутали тебя, они просто неправильно оценили обстановку. Они решили, что все дело в зомби. Да, зомби тоже могут пригодиться, но они ошиблись. Все дело в черной природе людишек. Понимаешь, что я имею в виду? Для того, чтобы заставить людей делать гадости, совсем не обязательно их зомбировать. Они всегда готовы к гадостям, потому что мы им нравимся больше. Соображаешь? – Он перешел на шепот: – Не нужно было предоставлять им свободу выбора. Добро выбирают по принуждению, боясь оказаться в аду, а зло – добровольно, оно более привлекательно и соответствует натуре человека. Вон, взгляни на этих, – он кивнул на сидящих в ряд присутствующих, – думаешь, они все принимали мою вакцину?
Вице-президент подвинулся и освободил место на диване рядом с собой.
– Господин Ананд, присаживайтесь, скоро начнется.
Только сейчас Ананд обратил внимание на противоположную стену. Это был экран, и на нем тревожно замерла Столица. Сверху город казался игрушечным.
Ананд сел и стал смотреть на экран. Ничего другого ему не оставалось. Он думал о том, что говорил утром Лин и что сказал сейчас Дон, и чувствовал, что готов с ними согласиться. Да, не все зомби. Не все. Он тоже ошибся, недооценил силу противника. Что теперь остается? Смотреть на то, как произойдет то, чему уж не помешать. Ананд не сомневался, что враги предлагают ему вместе с ними полюбоваться на начало войны. Что ж, он заслужил это унижение, лучшего наказания придумать невозможно. Он не сумел, не справился, подвел всех – Учителя, друзей, любимую женщину, своего сына, человечество, Вселенную. Теперь они будут убивать друг друга, расплачиваясь за его ошибки…
Дон вызвал слугу и приказал подать гостям чай.
Через несколько минут в кабинет вошла Басанти. Ананд хотел вскочить и броситься ей навстречу, но пересилил себя и спокойно принял у нее чашку. Она с нежной грустью слегка улыбнулась ему и опустила глаза. Как всегда покорная и кроткая, Басанти обошла всех гостей. Ананд смотрел на нее, окаменев с чашкой в руке. Он следил за ее движениями, стараясь угадать, что с ней и каково ей.
Басанти вышла.
– Не волнуйся, – широко улыбнулся Дон, – она не в моем вкусе.
Ананд отвел взгляд и торопливо поставил чашку на подлокотник. Пальцы неожиданно ослабели и задрожали. Он сцепил их и зажал между коленями.
– Смотрите, смотрите! – взвизгнул Вице-президент.
Над южной окраиной города взвилось белое облачко, в сторону центра вынеслась ракета, взорвалась в воздухе и горящими искрами осыпалась на крыши. Картинка сдвинулась на северо-запад. Здесь тоже шли приготовления, подтягивались новые силы, разворачивались орудия. Экран разделился на две части, в одной можно было наблюдать за приготовлениями «зеленых», в другой – за действиями «синих». Все шло по плану, без спешки и суеты. До столкновения еще далеко. Сначала, как требуют правила боя, противник подвергнется обстрелу из дальнобойных орудий, после чего в ход пойдет живая сила. В небо взлетели ракеты, иглами пронзили облака, но то ли траектория была рассчитана неправильно, то ли целью ракет был вовсе не противник, но снаряды, не долетев до южных окраин, упали на жилые кварталы. Над крышами взвилось пламя и обломки зданий. Еще несколько вулканов взорвались в других частях Столицы. Город постепенно заволакивало черным дымом, и видимость стала очень плохой. Картинка начала увеличиваться, миновала черную завесу, и вот на экране улицы. Люди высовываются из окон, смотрят в небо, еще не понимая, что происходит. Они слышат грохот, чувствуют, как сотрясается земля, видят, как с неба падает огонь. Они кричат и захлопывают окна, надеясь отгородиться от неминуемого. Прохожие мечутся, кричат дети, а снаряды все падают и падают. Вот вспыхнули факелами минареты огромной центральной мечети, трещат и лопаются бирюзовые купола, из окон рванулось пламя. От жара заклинило двери, и из разбитых высоких окон слышатся вопли горящих заживо людей…
Зрители зачарованно смотрели на экран, никто не разговаривал, не комментировал происходящее. Дон был бледен, его губы шевелились, сжатые в кулаки пальцы мелко подрагивали.
– Свершилось… – экстатически бормотал он. – Отец, я сделал это… Отец… дорога открыта…
Ананд все видел и все слышал, он не сумел отключиться, не сумел умереть, хотя призывал смерть всей душой. Сознание работало четко, ум был ясен. Дон повернул к нему голову, посмотрел странно, будто только что вспомнил о нем, судорожно сглотнул и сказал:
– А ты, пророк, можешь идти. Да, ты иди, иди…
Ананд молча встал и пошел за кибером. Ему вновь завязали глаза, провели по каким-то темным коридорам, покружили по воздуху и, наконец, вытолкнули на асфальт. Взвившаяся за спиной машина отбросила его на несколько шагов, он упал и сорвал повязку с глаз. Улица была черна от дыма, горел огромный жилой дом. Люди выбрасывались из окон, вниз летели вещи и горящие обломки. Спасшиеся жильцы в панике носились взад-вперед, держась за головы.
Ананд стоял посреди этого ужаса с опущенной головой. Его толкали, дым заполнял легкие, горящие части здания падали справа и слева. Он подумал, что за ним сейчас, наверное, наблюдают, удобно расположившись перед стеной-экраном, и закрыл лицо руками, чтобы враги не могли увидеть его слез.
