Александр Николаевич Лекомцев
Неолит – не заграница
– Ты, оказывается, проницательный, бляха! – скорчил рожу Длинный.
– Стараюсь! На вашем счету очень много жертв… Кародьян, Падылова, Кренгер, Иванова, Закман, Кагершвили, Стыдин… Ещё перечислять? Но мне нужны, в качестве подтверждений… не для следствия, а чисто для интереса все фамилии невинно убиенных. Желательно знать, как вы наварились. На какую же сумму погрела ручки ваша «Гвоздичка» и вы лично, ребята-трулялята? И тоже – списки, фамилии, суммы! Что? Где? Когда? Знаешь такую очень интернациональную игру на телевидении?
– А ты любопытный, бляха! – длинный всё ещё держался с гонором.
– К тому же, – продолжал директор детективного агентства «Портал», – адреса ваших подпольных контор и явок тоже выкладывай. Не тяни мёртвого… за нос! И ещё! Ответь-ка, паренёк, кто же заправляет вашей бандой?
– Ой, уломал, начальник, убедил, – начал кривляться Длинный. – А главное, в натуре, напугал! Всё скажу, только не грози своей «пушкой-пуколкой». Вдруг ты и шмалять из неё способен.
– Ты в этом убедишься, если будешь много кукарекать и не в тему. Долго мне ещё ждать? – Зуранов с большим трудом сдерживался, чтобы не влепить бандиту пулю между глаз. – Моё терпение на пределе.
– А чёрт с вами! Список у меня вот здесь, в ботинке, – и он молниеносно вытащил из-под штанины брюк маленький хромированный пистолет самопального производства. – Молись, тухлый дятел!
Но Алексей Зуранов стремительно, что называется, перечеркнул возможный выстрел Длинного. Просто успел раньше нажать на спусковой крючок своего пистолета. Пуля пробила правую ладонь бандита. Он с воплем выронил свою «волыну» на землю. Длинный, вероятно, долго собирался орать, причитать и материться истошно, нагло надеясь на то, что его пожалеют, извиняться, вернут ему оружие и, возможно, окажут первую медицинскую помощь.
Но вдруг он примолк, в глазах его стоял ужас. Длинный, стуча зубами, указал раненной рукой в сторону обрыва над озером. Оттуда в их сторону двигалась большая группа двуногих существ, в истлевших одеждах, куски гнилого мяса свисали с их тел, рук, ног… У некоторых, вместо голов, на плечах красовались черепа с пустыми глазницами. Здоровяк широко открыл рот и в ужасе беззвучно заплакал. Только невозмутимый Дмитрий Прихватов с иронией спросил, тщательно прицеливаясь, в движущийся огромный скелет.
– Это, явно, командир их партизанского отряда, – сделал невероятное предположение Прихватов. – Ты, Алеша, случайно не знаешь, что за театрализованное представление перед нами возникло?
– Догадываюсь! Восстали из гробов некоторые из жертв вот этих… безвинных ребятишек! – пояснил Зуранов. – Так что, Диман, спрячь «пушку». Пока не по нашу душу покойнички явились. Мы ещё не… заслужили.
– Да, ты гонишь! – задыхаясь от ужаса, прохрипел Длинный.– Такого не бывает.
Никому из присутствующих Алексей Зуранов не стал объяснять, что подобное, всё же, не так часто, но случается. Времени не было заниматься ликвидацией безграмотности на полевом уровне с отдельно взятыми гражданами отдельной страны. Всё очень просто. Небольшая часть энергии, именно, «крупица» духовной субстанции, остаётся и в погребённых телах.
Она-то и помогает им преобразовываться и гораздо медленнее (по земным понятиям) переходить из одного мира в другой. Переходное состояние – горение и гниение. Да и сама оболочка любого существа играет роль заряженного двигателя, который помогает продвигаться дальше «основной» духовной субстанции человека и его, так сказать, ментальному телу.
Но не эту энергию используют «покойники», чтобы встать из гроба, а, так называемую, остаточную. Её, вполне, хватает для того, чтобы, в случае необходимости, встать из гроба, причём, сохраняя в собственных останках «плотную» материю. Оболочки покинувших Землю, ставшие, по сути, иными существами, мстят обидчикам их хозяев, причём, довольно успешно. Но чаще всего, они это делают, не вставая из гроба или тех мест, где их бросили или наспех спрятали убийцы.
Месть их зачастую неотвратима. Но чтобы просто её избежать, надо стараться всегда быть безгрешным человеком… Не пороги оббивать церквей и других молельных точек, а жить… по совести. Уже даже за такие старания Господь воздаст.
Грозная процессия покойников встала от них в метрах двадцати. Высокорослый скелет поднял вверх правую руку, если можно так назвать чёрно-жёлтую кость, потом опустил её вниз и «пальцами» указал на бандитов.
– Тебя к телефону, Длинный! – произнёс Зуранов с издёвкой. – Надо идти! Ты же храбрый… гусь лапчатый. Сейчас смрадные тела тех, кого ты командировал в иной мир, попьют твоей кровушки.
– Спа… спа… спаси-те-те… м-м-меня! – Длинный упал на колени. – Я всё про всех скажу… и про себя. Лучше сидеть… на киче по жизни, чем…
– Лично я из-за какого-то дерьма не собираюсь устраивать перестрелку с местными… обитателями, – с волнением сказал Прихватов. – Не хочу ссорится с замечательными хозяевами потусторонней или промежуточнгой обители.
Зуранов встал на ноги, крепко схватил за шиворот Длинного, повернул его лицом к восставшим из гробов и со всей силы толкнул в их сторону. Зрелище, которое предстояло увидеть оставшимся на месте, троим посетителям кладбища, было не для трусов и слабонервных. Впрочем, от увиденного содрогнулся бы любой смельчак, ибо биологический инстинкт самосохранения всесилен… пока для человека земного не начинает действовать, вступать в силу, иной – «пограничный» или Мирозданческий закон.
«Мертвецы» или граждане, на определённое время восставшие из праха, старательно и без особых эмоций разрывали живое тело Длинного на куски – пили его кровь, поедая плоть бандита по частям… Видно, на то была Воля Свыше. Очень быстро приближался тот момент, когда от тела Длинного ни останется и малой доли. Надо же «покойникам» чем-то пополнять потерянную энергию.
Может быть, месть и не совсем благородное дело. Но суть справедливого суда не перечеркнёт ни один адвокат, не сможет, даже если он носит на дурной и злой голове корону Самого Архидьякона.
Алексей поднял с земли связку ключей, оброненную Длинным, чья Душа уже стонала, словно раненная птица, над кронами густых кладбищенских клёнов. Она собиралась предстать перед Троном Господним, перед Самым Справедливым Вселенским Судом.
– Не мог бы ты, куча дерьма, сказать перед смертью своей, где находится дверь, которую можно открыть вот этими ключами? – поинтересовался у Здоровяка Зуранов.– Ты понял, о чем я говорю.
– Да-да… Конечно… Я охотно… Сейчас… Офис «Красной гвоздики» находится по улице Миклухо-Маклая, двадцать пять. Квартира – сто тридцать семь. Кто руководит фирмой, не знаю, – он встал с земли, зачем-то расстегнул верхнюю пуговицу рубахи и пробормотал.– Я пошёл… к ним. Они… ждут.
Здоровяк находился не просто в шоковом, а в гипнотическом трансе.
Вероятно, об этом позаботились те, коих мы называем, с лёгкой руки, вурдалаками. А ведь в целом, они – хорошие «ребята», и многие из них просто судят отпетых негодяев по Справедливым Законам Космоса, а не по тем, которые человечеству выдала «могучая» кучка… Та самая, члены которой, разумеется, обязательно предстанут перед Божьим Судом. А, скорее всего, большинству из них придётся отдать «серьезные долги» и тем, кого они обокрали, предали, унизили… убили.
– Как только завершится этот кошмарный сон, Лёха, – доверительно сказал Прихватов,– я приду к нам офис и поделюсь с тобой некоторыми соображениями по поводу нашего дела. А сейчас, во сне, это не имеет никого смысла.
– Никакой тут не сон, Дима. Но о делах поговорим позже… Сегодня, сдаётся мне, ожидаются самые интересные сюрпризы.
– Если здесь не сон, господин начальник, тогда я в некотором недоумении. Одним словом, без бутылки не понять.
– Вечером, я думаю, мы хорошенько выпьем с тобой, да и с Шерстенёвым. Он совершенно не даёт о себе знать. Может быть, его уже «замочили». Впрочем, не должны. А пока, давай-ка, сбросим в озеро бандитский «Москвичок», от любопытных глаз подальше…
Ни слова не говоря, Прихватов сел за руль автомобиля, завёл мотор, подъехал на нём к самому края обрыва и выпрыгнул из салона. Как раз, в тот момент, когда машина уже почти переходила от плавной езды к свободному полёту. Под обрывом было глубокое место, поэтому падающее металлическое тело «Москвича» утонуло почти сразу, с шумным всплеском.
Вовремя вспомнил, Дмитрий, что у него в «бабушкиной» сумке имеются мужские шорты, рубаха с множеством карманов, куда можно было пристроить и пистолет Макарова. Он торопливо переоделся. Трофейное оружие сыщики побросали в сумку. Потом на скорую руку перекурили и направились к дороге, чтобы спокойно, на пригородном автобусе, добраться до офиса «Портала».
Но уже на выходе за кладбищенскую территорию они, как говорится, чуть не натолкнулись на смертельный сюрприз. Их искали бандиты, которых, явно было не менее десяти – двенадцати человек, они прочёсывали местность.
Явно, каким-то образом, они сумели вычислить, что сыщики находятся именно здесь. Значит, сели им на хвост в то время, когда они с погибшими бандитами – Длинным и Здоровяком – направлялись в район села Мысино. Скорей всего, на утопленном «Москвиче» имелся специальный датчик, маячок, подающий сигналы. Поэтому бандиты очень легко почти «нащупали» их местонахождение.
Дмитрий предложил внезапно напасть на бандитов, потом сам же отказался от дурной затеи. Силы были слишком уж не равны, с учётом того, что мафики, без сомнения, были вооружены, как минимум, автоматами.
Сыщики довольно близко подобрались к машинам, почти к тому месту, где весело беседовали друг с другом два молодых бандита. Интересно, что же они могли тут охранять. Вряд ли, машины. Иномарки организованных разбойников не посмел бы тронуть даже бурый медведь, да и любой «забуревший отморозок».
– Ешкин кот! – прошептал Дмитрий. – Смотри!
– Да вижу! – сказал Зуранов. – Тише ты! Меньше эмоций.
Оба они увидели неприятную картину. На траве между двумя крутыми японскими внедорожниками лежали, связанные по рукам и ногам, Шерстенёв и новая, непутёвая референтша Тардовская. Они были изрядно избиты, а Жанна, факт, изнасилована… в групповом порядке.
– Разве подобные гады, сволочи, имеют право на жизнь, дорогой товарищ бывший следователь городской прокуратуры? – тихо спросил Дмитрия Зуранов. – Как ты считаешь?
– Не имеют. Причём, и коню понятно, что они внезапно напали на офис «Портала» и застали наших товарищей врасплох. Это же надо! Повязали самого Шерстенёва! Время что-то решать! Видать, обнаглевшие мальчики – совсем не безобидные зяблики и живут… по своим законам.
Очень быстро сыщики разработали план спасения своих товарищей. Он был рискованным, и действовать пришлось если не молниеносно, то не мешкая. Подобравшись, как можно ближе, к бандитам они практически в упор расстреляли «крутых ребятишек». Прихватов, спрятавшись за старую, заброшенную скульптуру-памятник, с двумя трофейными автоматами Калашникова решил держать оборону до конца и, в случае необходимости, поддерживать огнём Зуранова.
Он окончательно и бесповоротно понял, что бандитов от него теперь, что называется, не отмажет ни один самый гуманный суд в мире, даже тот, иностранный, который злодеев объявляет психически больными и лечит, лечит, лечит… а потом выпускает на свободу. Причём, делают они это с наглыми, свиными улыбками на мерзких кабаньих рожах. Вот уж славные, «гуманные» иностранцы. Чудаки! Если не сказать хуже, меня здесь не состоятельную букву «ч» на «м».
Не дожидаясь, когда бандиты прибегут на звук выстрелов, Зуранов сжал в своих руках ладони Вадима и Жанны и «растворился» вместе с ними в воздухе.
Через мгновение он оказался, уже с пришедшими в себя, Шерстенёвым и Тардовской у своей пещеры. Вкратце объяснив Вла и Тау, что произошло, он дал распоряжение уложить их на самых лучших шкурах… в глубине жилья. Они, разумеется, хотели удержать его, рассказать ему о последних событиях, произошедших у Серых Камней, но Зур только махнул рукой.
И снова он появился на кладбище, у села Мысино. Там уже шёл настоящий бой. Бандиты, двоих их которых Дмитрий успел пристрелить, окружали безымянный памятник-скульптуру. Свалившись на голову «мафикам», как снег на голову, Зуранов с тыла открыл огонь из пистолета по «банкирам». Одного положил на землю окончательно, второго – ранил. Воспользовавшись некоторой сумятицей в рядах представителей преступной группировки, он пробрался туда, где укрывался от пуль Прихватов.
Алексей схватил за руку его и одновременно бандита, который на свой страх и риск, «просочился» в район обороны. Но не одного выстрела из своего автоматического «Узи» произвести не успел. В мановение ока он, вместе с Зурановым и Прихватовым, оказался во времени раннего неолита. В момент «приземления» он получил солидный удар по голове рукояткой пистолета и рухнул под ноги Зура, как сноп.
– Мать честная! Где мы, чёрт возьми, Лёха? – Дмитрий открыл от изумления рот. – Нас, что, убили и мы уже на том свете?
– Ну вот, наконец-то, товарищи из России появились, а то и поболтать не с кем… в здешней глуши на нормальном языке, – сказал Вла, протягивая руку Прихватову. – Будем знакомы. Бывший инженер-технолог, шинник, между прочим, Владимир Станиславович. Лёха всё… по дальним командировкам. А эти вот, которых побили бандиты, пока не очень разговорчивые и, частично обалдевшие от впечатлений.
– У вас тут, на том свете, довольно неплохо, – хлопнул от восторга в ладони Прихватов. – Кстати, меня Дима зовут. Если бы я знал, что в царстве мёртвых такой хороший климат, то подох бы раньше… Но у нас ведь… всё от простого народа скрывают. Есть, оказывается, цензура, да ещё какая! Выборочная… я в курсе.
– Вроде ты, Диман, пока ещё не пьяный, а бред несёшь… несусветный, – улыбнулся Зуранов. – Ты не том свете, а считай, что у меня на даче… в местечке под названием Серые Камни, в хозяйстве Племени Уходящих… в Раннем Неолите.
– Ты лучше скажи, Лёха, «ранний неолит», оба слова пишутся с маленькой или заглавной буквы? – спросил, ни с того – ни с сего, Прихватов. – Это не столь важно, но всё-таки… лучше, мне кажется, с маленькой писать. А то ведь обидятся грамотеи и политики из Двадцать Первого века. Зануды, тряпочники, буквоеды!..
– Дима, можно писать и так, и этак. Если ты желаешь показать значимость данного времени, проявить к нему уважение, то валяй… с заглавной, – устало улыбнулся Зур и обратился к Вла. – Мне некогда. Ты, батя, привяжи лежащего преступника к дереву, подальше от пещеры, обложи сушняком. Будем его жарить. А дорогому гостю, из Мира Будущего, потом налей стакан водки. Там, в конце пещеры, четыре бутылки припрятано… под гранатами «Ф-1» и «РГД-4».
Вяло улыбнувшись, Прихватов, глотнув изрядную порцию воздуха, потерял сознание и упал под ноги Вла. Когда исчез из поля зрения, в пространстве, Зур, Вла долго размышлял, кого же следует привязывать из… лежащих к дереву, а кого поить водкой. Немного поразмыслив и кое-что проанализировав, сделал окончательный и, к счастью, правильный вывод. Впрочем, молчаливая, но довольно понятливая Тау, уже почти прикрутила крепкими лианами Боси-Са настоящего бандита.
Он часто моргал испуганными глазами, а она дарила ему очаровательную улыбку. Наверняка, он наложил от её жуткого оскала в штаны потому, что волостая и узколобая женщина радовалась, что скоро гость по имени «Бандит» предстанет перед самим Дагу Бо и Священным оленем Охоном.
Через минут двадцать-двадцать пять из Мира Будущего Зур поочередно притащил в Ранний Неолит ещё пятерых бандитов. Остальные ушли в свои иные миры, к потусторонним, «верхним проходимцам». Сидя на поляне, возле пещеры, даоьний план действий обсуждали пришедшие в себя, Шерстенёв, Тардовская, Прихватов, Зур, Вла и даже Тау. В какой-то степени, два отдалённых друг от друга мира пусть не тесно, но переплелись между собой.
После удачного трудового дня сыщики, вместе со своими верными друзьями из Племени Уходящих, пили водку и поминали недавно умерших Оис и братьев Шнорре. Здесь же присутствовали Великий Нму, Главный Старейшина Рав и ещё несколько очень видных людей племени.
Водки, явно, оказалось маловато, поэтому Зуру пришлось сгонять в один из гастрономов заштатного городка Мира Будущего. Благо, небольшое расстояние, всего лишь, в несколько сотен тысячелетий…
В это время, изнывая от жары и жажды, истошно орали привязанные к стволам преступники. Только пятеро. Шестой подох, не дождавшись того «светлого» момента, когда его поджарят и некоторые Уходящие торжественно сожрут. Вокруг будущих жертв малые дети весело водили хоровод. Ребятишки всегда рады назревающему празднику.
Пьяный и очень подобревший Нму окончательно простил Зура за то, что он вернул Пугу в её время. Она, признаться, ему надоела, как и все те «говорящие» и «поющие» подарки Идущего по следу. Великий вождь выбросил их в пропасть, ибо они отнимают много полезного времени и рождают головную боль. Нму не знал, что они ещё и планомерно и активно зомбируют подавляющую часть молодёжи Мира Будущего… на радость пока ещё… власть имущим.
– Нму сегодня очень рад тому, что Зур принёс к Серым Камням большое количество «весёлой воды» и ещё живого… человеческого мяса,– сказал Великий Вождь. – Но нынче Нму настолько добр, что он может дать свободу даже тем, кого нужно поджарить и съесть.
– Пусть знает Нму, что эти люди очень злы и коварны,– убеждённо сказал Зур. – Если они останутся в живых, то уничтожат большую часть Племени Уходящих и станут самыми главными здесь. Они сумеют…
– Если всё так, то Великий вождь лучше уж полакомится их мясом. Оно очень полезно… для здоровья, – сделал определённый вывод Нму. – Я думаю, он выпьет ещё стакан жидкости, которая называется водкой, и тогда…
– Правильно, – сказал Идущий по следу на местном языке, – Вла желает выпить за Великого Вождя Сталина, который во время войны с фашизмом провозгласил справедливейший лозунг: «Кровь – за кровь, смерть – за смерть!». Извините, господа, а как же может быть иначе.
Тау перевела сказанное Шерстенёву и Прихватову и те, соглашаясь с Вла, выпили, не дожидаясь, когда точно так же поступят и другие.
– А разве есть во всех мирах более великий вождь, чем Нму? – с обидой усомнился предводитель Племени Уходящих.
– Конечно, нет, – ответил за всех Зур. – Но Сталин тоже Великий Вождь.
Прихрамывая на левую ногу и трогая руками побои на голове, Шерстенёв отошёл к одному из деревьев и с большим удовольствием помочился на одного из привязанных к дереву бандитов. У другого вытащил из внешнего кармана куртки свой потерянный бластер, сказав:
– Между прочим, Мусик, это страшное смертоносное оружие. А ты взял его… у меня на память, полагая, что имеешь дело с шариковой авторучкой… Не хорошо это.
– Я не Мусик, я – Василий Яковлевич, – простонал бандит,– я жить хочу. Мне плохо. Мы когда-то… сидели с тобой в школе за одной партой.
– Не понял! Это что? Предложение сгореть вместе с тобой в одном костре, Мусик? Обидно, что ты скоро подохнешь, но так вот и не покаялся, и не понял, что много страшного натворил в своей подлой жизни. Кстати, мне, как пострадавшему, и Жанночке, выпала честь поджечь вас самолично.
– Но это же незаконно!
– Странно слышать жалких лепет о какой-то там законности из уст отъявленного негодяя. Я хочу тебе сообщить самое приятное для тебя, Мусик.
– Что?
– Самые лучшие куски вашего жирного мяса предназначаются именно нам с Жанной. Но не волнуйся. Жрать мы вас не станем. Всё достанется местным… господам. Представь себе, здесь собралась хорошая компания и прекрасные общительные люди.
Примерно, через полчаса, корчась от адской боли, бандиты горели в ярком пламени дикарских костров. Пусть либералы и демократы на иностранный манер утверждают, что так поступать с убийцами, изуверами и садистами жестоко. Но лично Шерстенев, как и его друзья-сыщики, не согласились бы с подобным утверждением. Пусть пожинают палачи всех времён и народов то, что посеяли.
Самое главное, что настроение у людей племени было приподнятым и даже праздничным, словно они жарили, всего лишь, мясо диких зверей. Впрочем, возможно, они и правы. За человеческим обличием порой скрывается жалкий и поганый шакал, а то ведь и просто – кусок дерьма, провозгласивший себя не простым человеком и, причём, – почти князем. Не больше, не меньше.
На следующий день, переночевав в пещере, Зуранов и Прихватов, взяв с собой бластер Шерстенёва, отправились в Мир Будущего. Они появились в особняке, где Алексея терпеливо ожидала Полина и существо, в какой-то степени, его мать, не совсем понятным образом вернувшаяся в Земную Жизнь. Например, её раздражало расхожее мнение ученых, что на нашей планете существуют, так называемые, тоннели, являющиеся переходами в параллельные миры.
– Всё не так, дорогие мои, – убеждённо сказала Антонина Павловна, – потому, что такие вот переходы всюду, даже в теле самого человека… Да и, по сути-то, никто и никуда не переходит, потому как Мироздание едино. Мы просто поочерёдно, как бы, подключаемся к каждому из бесконечных миров.
– Один хрен, Антонина Павловна, я ничего тут не пойму… в ваших рассуждениях, – раздражённо сказал Прихватов, выпивая рюмку коньяка.– Да и я не в состоянии поверить в то, что один раз вы уже, извините, умирали, что Алексей хоронил вас.
– Не умирала я, дорогой Дмитрий Аркадьевич, – засмеялась Антонина Павловна,– я просто на некоторое время отключалась от здешнего мира. Да и хоронили не меня, поймите, а лишь одно из моих тел. Не больше – не меньше. Да ведь и тела не умирают. Они переходят в иные миры, видоизменяясь.
Полина понимала, что подробные споры могут длиться бесконечно, но это её и радовало. Она, тактично воспользовавшись случаем, оставила наедине обоих спорщиков. Для того, чтобы побыть вместе, у неё и Алексея имелось несколько часов, которые, к сожалению, пролетели быстро.
Прихватив с собой второй бластер, который, к счастью, хранился здесь, в особняке, и, поцеловав свою гражданскую жену и, в общем-то, давно усопшую мать, Зуранов вслед за Дмитрием вышел из особняка во двор. Они решили воспользоваться одним из «Фордов». Надо было срочно купить новую квартиру и оформить её под офис «Портала».
Новый адрес и телефоны дадут им возможность спокойно работать, завершать дело. Бандиты из «Красной гвоздики» не постеснялись прихватить с собой и сейф, в котором хранились все капиталы детективного агентства. Но, к счастью, большая часть сбережений хранилась здесь, в особняке, который, наверняка, уже не снимала, а сделала своей собственностью Полина.
После недавних событий, которые на какое-то время вывели Шерстенёва и Тардовскую из строя, да и минувших похорон Гранкина и братьев Шнорре, Алексей и Дмитрий решили больше не церемониться с бандитами. Их следует уничтожать, как тараканов, ибо они – не люди. Таковым было убеждение обоих сыщиков, поэтому друзья прихватили с собой пару автоматов Калашникова и солидный запас противопехотных гранат. Они положили оружие и боезапас в объёмные ручные сумки. Понимали, что бластерами в офисах пользоваться нельзя. Только на открытой местности, дабы под жуткий, смертоносный обстрел не попали ни в чём не повинные люди.
Допустимо, что кому-то сдуру может показаться, что Зуранов и Прихватов поступали не разумно, жестоко и… несправедливо по отношению к «Красной гвоздике», которой, как бы, и не имелось в природе, но, вместе с тем, она процветала. Для тех, с кем делились «банкиры», не существовало никаких проблем, которые помешали бы вывести «бизнесменов» на чистую воду и за зверские убийства «выдавать» им, хотя бы, условные сроки. Но зачем обижать, как говорится, родную коровку, которая даёт молочко, даже если гнусная, но «породистая коровка» питается человеческой кровушкой.
Ничего абсурдного в этой, как бы, замысловатой фразе нет. Дай Бог, чтобы потомки наши, близкие и далёкие, поняли одно: двадцать первый век для русского народа был временем страшных и жестоких чудес. Они-то поймут, что предшествующее ему столетие можно назвать, всего лишь, «цветочками»…
Охранники офиса «Красной гвоздики» и его улыбчивые служащие, по которым плакали, кипящие котлы Вселенского Ада не ожидали, что кто-то осмелится на них напасть. Они, хоть и находятся в тени, но тоже ведь, хозяева этого города, этой… жизни.
Точно рассчитав место, в которое надо было десантироваться из Раннего Неолита, конкретно, в главный кабинет разбойного офиса, Алексей и Дмитрий действовали быстро и расчётливо. Они появились в фешенебельном и просторном кабинете внезапно, в чёрных матерчатых масках, с автоматами в руках… В какие-то полчаса они методично перестреляли всех «работников» и «совладельцев» бесовской фирмы. В основном положили бритых и довольно тучных ребят, имелись среди них и трупы…женского пола.
Сыщики гранатами взорвали имеющиеся здесь, в бывшей четырёхкомнатной квартире, сейфы и не только вернули то, что было украдено у них, во время разграбления офиса «Портала». Они прихватили с собой все… находящиеся здесь капиталы, произвели «экспроприацию экспроприаторов» за нанесённые им моральные издержки и прочие затраты, которые не желательны были даже для таких состоятельных сыщиков, как Зуранов.
Сделав дело и воздав должное бандитам за гибель товарищей и незнакомых доверчивых людей, Зуранов и Прихватов собирались с двумя огромными сумками, набитыми не только евро и американскими долларами и, как ни странно, драгоценностями, вернуться во время Раннего Неолита. А потом оттуда – прямиком направиться в особняк, где всегда своего Алёшу ждала Полина. Но тут они обнаружили, что не все в шикарном сатанинском офисе отдали богу душу. Живучим оказался толстенький, очень брюнетистый очкарик.
Он лежал себе, затаившись, под огромной пальмой, растущей в огромной пластмассовой кадке. «Мафик», видно, не из простых господ, а начальствующих, старательно изображал из себя чуть ли ни прошлогодний труп.
– Ты, брателло, погорячился! – Прихватов, не шутя, довольно серьёзным пинком поднял «застенчивого» мужчину лет тридцати пяти на ноги. – Намылился ещё небо коптить? Ты тут хозяин?
– Не-не-нет! – залепетал основательно круглый человечек, активно напоминающий ликом своим задницу (где их только нет) и в профиль, и в анфас. – Я не з-з-знаю-у, кто.
– Я полагаю, что уместно продолжить наш разговор под настоящими, а не декоративными пальмами, – сказал Дмитрий, потому что услышал яростный вой полицейских сирен. – Ты ведь тоже, Леша, слышишь серенаду влюблённой в мафию местной ментуры под окнами милой их сердцу «Красной гвоздики».
Не сговариваясь, сыщики схватили за запястья бандита руками, свободными от поклажи, и через мгновение оказались в Мире Далёкого Прошлого. «Приземлились» они у Чёрных камней, где Зур провёл долгие годы в изгнании. Душевное состояние их пленника описать было не возможно. Но, вероятно, он так безумно желал сохранить свою шкуру, что даже не поинтересовался, где находится и почему. Они, бросив огромные сумки с ассигнациями и ценностями под финиковую пальму и сняв маски, присели почти у входа в пещеру. Жестом заставили и «гостя» поступить точно так же.
– Может быть, пацан, ты, наконец-то, понял, что лучше «петь» и не дёргать задними кончностями? – с душевной простотой сказал «банкиру» Зуранов. – Пришла твоя очередь… пока ещё не подыхать, а говорить. Ответь на простенький вопрос. Имеются ли ещё в городе и за его пределами места, где обсуждают свои жуткие планы представители «Красной гвоздики»?
Бандит снял очки и тщательно протёр их широким стеблем травы, попавшимся ему под руку. Он говорил долго и обстоятельно о том, что знал. Назвал несколько адресов, где проводят сходняки «чёрные банкиры», сделал предположение, что их фирма помаленьку подгребает под себя и местный бизнес, включая даже нефтезавод с его, постоянно дорожающей продукцией.
Что касается среднего и «мелкого» бизнеса, то, получается, что солидная его часть уже находится в руках основных главарей «Красной гвоздики». Бандиты отправляли на тот свет не только богатых пенсионеров, но и солидных предпринимателей…
– Но я никого, лично, и никогда не убивал, – клялся «интеллигентный» бандит. – Я руководил… только сбором нужной информации. Для меня её собирали. Но я и мои… подчинённые очень многого не знают.
– Спокойней! Говори только по существу! – оборвал его затянувшийся монолог Алексей. – Кстати, как тебя звать?
– Гена. Я случайно… я там – ничто! Не знаю, кто «Гвоздикой» руководит. Но если надо, то узнаю. Только не убивайте… Потом пригожусь. – Банкир снова начал говорить сумбурно, заботясь только о том, чтобы выжить, любой ценой. Судорожно глотал слюну.– Только не стреляйте. Но после… узнаю. Мне приходилось… участвовать, но я… не убивал. Я бы не смог. Впрочем, было и у меня. Несколько человек. Вот старуху недавно… заставили двадцать снотворных таблеток проглотить. Мы ей сами их дали. Лично я их ей вручал, а Клим… бабке дуло пистолета приставил… к виску. Каюсь! Но я не убивал…
– Дикий ты какой-то, Гена, – закуривая, сказал, Прихватов,– только что сообщил, что отправили бабушку на тот свет и тут же утверждаешь, что не делал этого. Проще надо говорить и определённее. Какое число людей прикончили бандиты вашего «банка»?
– Не знаю. Может быть, пятьдесят; может, чуть больше, – сделал предположение Гена.– Я в «Гвоздике» недавно – полгода. Наверное, пятьдесят или шестьдесят…
– Или шестьсот, – Зуранов тоже закурил. – Шаловливый беспредел! Какой же ты, в задницу, начальник информационного отдела своей кровавой шараги, если не владеешь основной информацией? Ты, получается, рядовой бандит, которого держали… на подхвате. Ты, Гена, им был нужен. Именно такого, как ты, можно при необходимости сдать правосудию или прикрыться тобой… в случае надобности.
– Наверное, всё так, – Гена опустил вниз голову. – Но мы же не гады… какие-нибудь. Вообще, я не знаю… Но всё, что надо, узнаю, только не убивайте меня. Я хитрый. Я смогу их обмануть. Вы убили… далеко не всех. Я хотел зарабатывать деньги. У меня две девочки, я их люблю…
– Дочери, что ли? – слегка участливо спросил Дмитрий.
– Нет, не дочери и не жёны. А такое… мы просто дружим, – Кисло улыбнулся Гена.– Дружим просто… давно и крепко.
– Понятно. Дружите половыми органами, – хмуро произнёс Прихватов. – Но при чём здесь девочки? Мы ведь ведём с тобой, заметь, пока дружескую беседу не о твоих… девочках. Нас интересуют вещи гораздо более серьёзные.
– Но ведь многое… нехорошего в городе сделали не мы, – выдохнув, сказал Гена, – а такая же банковская фирма «Ромашка». Мы-то, всего-то, около двух лет существуем. А вот они… почти что, с начала времён перестройки.
Геннадий оказался очень словоохотливым… по неволе. Он, со страхам глядя в глаза незнакомым, по его убеждению, преступникам, несколько раз в своём рассказе подчеркнул то, что люди, убитые ими совсем недавно на улице Шамаева, как бы, в штаб-квартире «Красной гвоздики», разумеется, бандиты. Но они не главные персонажи в кровавой игре. Скорей всего, центр находится, где-то, в другом месте. И нет сомнения, что «банковская» фирма будет действовать, как и действовала, но гораздо осторожней и активней.
