Александр Николаевич Лекомцев
Неолит – не заграница
Выбравшись вместе с Вла и Лё из густых зарослей вишнёвых деревьев, Зур при встрече с Грыгом, сказал ему, что он… болван. Но, в целом, Идущий пор следу остался доволен действиями Хвостатого генерала и его солдат. Зур объявил ему почти что перед строем… благодарность. Тактическая задача была решена правильно… при минимальных потерях. В рядах обезьян не обошлось без жертв, но они были очень незначительны: около семидесяти убитых и чуть меньше раненых.
Но следовало добить Кошек, отступающих к ущелью, коих осталось очень и очень мало. Обезьяны не стали ожидать дальнейших указаний. Люди не имели ни малейшей возможности угнаться за ними. Идущий по следу только видел издалека, как молодая обезьяна-самка обхватила ногами туловище вождя Кошек Томбона. Она мгновенно оторвала ему правую руку, в которой он держал дротик, а потом и… голову. Томбон на несколько секунд превратился в двуногий фонтан крови. Кому же приятно такое видеть? Впрочем, смерть врага радовала Зура.
Идущий по следу, всё же, пробрался по скользким трупам к Томбону и незаметно для Вла и Лё сорвал один из талисманов, спрятанный у вождя Хитрых Кошек чуть ниже живота, под набедренной повязкой. Она была сделана из шкуры лисы или красного волка. Впрочем, Зуру было всё равно, что надел на себя перед смертью злой и хвастливый Томбон. Сыщик спрятал найденный трофей в потайное место, в складку-карман, где не так давно лежал вальтер, а ещё раньше находился белый кошачий хвост, служивший частью головного убора для Сноко.
Теперь Идущий по следу чувствовал себя гораздо уверенней. Они освободились из плена, большая часть воинов Хитрых Кошек была уничтожена, рядом с ними были тысячи Хвостатых Людей. Кроме этого, теперь за плечами у Зура, Вла и Лё висели АКМы, в подсумках остался солидный запас патронов к ним и к вальтерам, которые тоже лежали там же.
Мысленно с Зуром вдруг заговорил невидимый Лики-Ти, Посланник Богов с горечью повторял и повторял одну фразу: «Не скоро люди станут разумными и взрослыми». Может быть, и так. Наверное, так и есть, как сказал Лики-Ти. Но Хитрые Кошки сами творили зло. Тогда почему же Всемогущий Лики-Ти оплакивает их, жалких и глупых? Как же он не может понять, что другого выхода не имелось? Да и невозможно было остановить разъярённых обезьян. Они не собирались оставлять в живых коварных врагов. Слишком много они совершили недобрых поступков.
От постоянных вылазок Кошек страдали Уходящие, а часто и другие племена, чьих людей они безнаказанно похищали, чтобы потом принести их в жертву какому-то, несуществующему Дён-Дёну. Нет же другого бога, кроме Дагу Бо.
Может, надо было жалеть старых и малых? Но как их было спасти и зачем? Кто стал бы о них заботиться, если тут же убиты их родители? Никто! Чужим, оставшимся в живых людям, они не нужны. Да и женщины-Кошки коварны. Они никак бы не стали жёнами нормальных людей. Ясно, они бы тайно мстили за недавнее поражение, уничтожая своих новых мужей из других племён… В подруги Уходящим такие не годились.
А дети, которых невозможно было спасти и которые никому не нужны, кроме своих родителей, ни живые, ни мёртвые… Если бы они остались живы, то потом бы выросли, как-то, и стаи такими же, как их предки, Хитрыми Кошками. Взрослыми Кошками! Опасными Кошками!
Зур старался не смотреть на многие сотни изувеченных трупов, лежащих в самых нелепых позах. Вла хмурился. Что касается Лё, то он повеселел. У него даже горели глаза: вероятно, ему очень хотелось отведать человеческого мяса. От вида крови он был на грани… блаженного помешательства. Но молодой воин тщательно скрывал своё желание, острое и нетерпимое, от своих старших товарищей.
Трудно ведь недавнему людоеду отказаться от своих привычек, от традиционной кухни, присущей его, ныне почти не существующему народу. Отказаться от привычной кулинарии почти невозможно. Причём, сразу. Без подготовки. Поэтому, понимая, что ему в этом плане ничего не «отломится», он запел песню о большой черепахе, которая жила на берегу реки Ом-Лом.
Они шли по звериной тропе вниз, в сторону ущелья, а Зур продолжал думать о судьбе Племени Хитрых Кошек. Легко рассуждать Лики-Ти о пощаде, о милосердии и, почему-то, о любви к врагам… Но как… как мог Зур остановить разгорячённых во время боя обезьян? Да ведь он и сам в это время с большим трудом отстреливался от Кошек из автомата. Даже ценой своей жизни он не смог бы это сделать. Если бы он и пробился в ряды Хвостатых воинов и попытался их остановить, то его бы не поняли. И ни один бы Грыг не спас, не уберёг бы его от справедливого гнева обезьян. Они только сейчас начинают успокаиваться.
А Грыг был очень доволен, что его воины одержали быструю и значительную победу над врагами их Повелителя Зура. И вот теперь хвостатый вожак обезьян, вместе с людьми, шёл по тропе к ущелью. Он даже не шёл, а, точнее, двигался прыжками, то и дело отталкиваясь руками-лапами от земли. Зур довольно быстро объяснил вождю обезьян, что сегодня, может быть, им выпадает ещё одна битва. «Что же делать, Лики-Ти? Иначе нельзя. По-другому не получится. Ведь в ущелье осталась половина воинов Громона».
Многочисленное хвостатое войско почти бесшумно следовали по пятам людей, уже давно сошедших с большой тропы. Впереди шёл Зур по той самой дороге, точнее, звериной тропе, которая в первый раз привела его в Долину ухода на Небо. Совсем близко находилось и высохшее русло ручья, которое вело вниз, в ущелье.
Обезьяны запаслись трофёйным оружием: теперь у многих из них имелись длинные копья и дротики, топоры, ножи, палки с шипами и даже луки, использовать которые они не умели. Хвостатые воины уже давно знали, как пользоваться другим оружием. А бывшие пленники вооружённые автоматами Калашникова и пистолетами системы вальтер уверенно спускались в ущелье, держа оружие в полной боевой готовности.
Когда часть огромной рати Грыга оказалась уже внизу, в селении, где обитали Хитрые Кошки, Зур дал знак Грыгу правой рукой с плотно сжатыми в кулак пальцами. Это означало, что вожак обезьян должен быть внимателен и подчиняться только приказам Идущего по следу.
Они подошли к водопаду, за плотным сине-зелёным стоком которого прятался Сноко со своими многочисленными родичами. Зур смело шагнул под мощный, падающий сверху, поток воды, чем изумил обезьян, и вскоре вернулся оттуда вместе с толмачом. Повелитель обезьян отвёл его в сторону. К Зуру и Сноко подошли Вла и Лё, теперь уже сыщик не держал от них секретов. В двадцати шагах от водопада не слышно было его шума.
– Обезьяны явились сюда, – открыто сказал Зур изумлённому и напуганному Сноко, – чтобы уничтожить вторую половину Племени Хитрых Кошек. Их теперь стало в два раза меньше.
– Сноко не очень любит Кошек, – голос толмача дрожал, но, всё-таки, они – люди. Идущий про следу не должен об этом забывать.
– Зур помнит и другое, – сказал Великий сыщик, – он помнит, как Кошки взяли его, спящего в плен, не только его… Ещё Лё, а потом и Вла. Он помнит, что они убили двух девушек из племени Длинноносых и отрубили им головы. То же самое Кошки сделали с женой вождя Племени Уходящих, которую звали Сиа…
– Во время вылазок большого отряда Кошек рубят головы людям только три человека. Только они умеют одним ударом с помощью топора отсечь голову человеку, – сказал толмач. – Одного уже убил Вла в поединке. Это коварный Акан. Значит, за Сиа Вла уже отомстил. Потом Сноко назовёт имена двух других, и они будут убиты. Такие люди заслуживают смерти. Но другие…
– Зур не забыл про других, – с грустью произнёс сыщик. – Да ему и напомнил об этом Лики-Ти. Посланник Богов не очень доволен…
– Что же делать? – озадачился Вла. – Ведь в живых никого из Кошек нельзя оставлять.
– Если они, Хитрые Кошки, не окажут сопротивления, то можно оставить их в жиых, – глубокомысленно изрёк Зур. – Но только Сноко должен согласиться стать их вождём и сделать так, чтобы Кошки поверили в настоящих богов. От этого они станут умнее и добрее.
– Лё тоже хотел бы остаться здесь, – вставил своё слово молодой воин.– В ущелье очень спокойно, ведь обезьяны скоро уйдут…
– Неразумный Лё забыл, что Огненные уничтожили всё Племя Свирепых. Он не помнит, что поклялся им отомстить, – возразил категорически Великий сыщик.– Зур и Вла об этом и многом другом не забыли и никогда не забудут. Пока жив хоть один Огненный, сердце Зура не успокоится…
– Пусть лучше Лё победит свою трусость,– Вла похлопал молодого воина по плечу,– и лучше споёт отвратительную песню о большой черепахе.
В знак повиновения и согласия с доводами старших товарищей Лё кивнул головой. А Сноко задумался, понимая, что, если он не согласится стать вождём Хитрых Кошек, то в ущелье скоро прольётся очень много крови. Толмач-переводчик улыбнулся:
– Не суждено, видно, Сноко вернуться в родные места. Что ж, надо остаться…
– Во! – почти одновременно воскликнули Зур и Вла.
Родственники толмача, которых вывел задумчивый Лё из потайного и довольно надёжного укрытия, теперь находились под охраной самых разумных и относительно спокойных обезьян, тех, что беспрекословно подчинялись Зуру и Грыгу.
Но их первоначальные переговоры с Хитрыми Кошками прошли не совсем гладко. Кошки оказали сопротивление, которое было подавлено разъярёнными обезьянами и автоматными очередями. Потом, когда было убито более трёхсот Кошек, Идущий по следу приказал всем оставшимся в живых собраться на площади у Священного Небесного Камня. Нашлись и такие, которые при любых обстоятельствах не желали подчиняться приказам «чужеземцев».
Некоторая часть и Хвостатых Людей стала неуправляемой, иные уже не подчинялись даже Грыгу. Вождь обезьян вынужден был лично задушить двух своих воинов, впавших в неистовство и готовых уничтожать всех, у кого не имеется хвоста. Своего рода национализм.
В конце концов, Племя Хитрых Кошек было окончательно обезоружено и собрано на площади. Пришли все – от мала до велика. Возле ореховой рощи, разделяющей Площадь Поклонений и жилища Томбона, уже не существующего в телесной оболочке на Земле, происходили большие перемены. Даже по временам Раннего Неолита их, правда, с натяжкой, но можно назвать историческими. Было бы событие, а историков к ним подыщут. Некоторые из них и сами проявят инициативу.
Торжественно и всенародно Зур объявил, что тех, кто вышел за пределы ущелья, уже нет в живых. Тигров-покровителей тоже не существует. Идущий по следу окончательно и ясно собравшимся дал понять, что отныне и навсегда их Главный Бог – Дагу Бо, а вождь Мудрый Сноко, который потом расскажет Кошкам про других настоящих Богов и Духов, добрых и злых.
С большим удовлетворением толмач Сноко в присутствии многочисленных наблюдателей и своих обескураженных жён, детей и внуков, и прочих родственников, швырнул в огонь большого костра Череп Громона. Племя издало истошный вопль, ожидающее мгновенной и страшной мести со стороны Дён-Дёна.
Но душераздирающий крик толпы, возможно, Вселенским Эхом отозвался внутри пустого Черепа Громона, став отголоском будущего унижения народа, подавления его свободы; и без того, жалких прав личности каждого здешнего человека. Но Великий Дён-Дён, почему-то, проглотил обиду и ни в кого не бросил с Неба камень. Кто знает, может быть, он сделает это потом.
Хитрые Кошки понимали, что против многочисленного войска обезьян они бессильны. Впрочем, многие их них тайно уважали и на самом деле умного, спокойного и справедливого Сноко. Толмач тут же сам лично объявил, что старейшинами станут Ридон, Пукне, Золор, а колдунами – Напир, Сепла, Котроп. Ни одной женщины! Что ж, может быть, так и должно быть. Действительно, отныне и навсегда богами Хитрых Кошек станут те, которым поклоняется Великое Племя Уходящих.
Новый вождь Великий Сноко временно, может быть, и постоянно, взял на себя и полномочия Главного старейшины и колдуна. На эти должности пока не нашлось достойных кандидатур. Скорей всего, и не найдётся. Он тут же приказал принародно казнить двух мужчин средних лет, особо приближённых и родственников Томбона, чьи имена Ренда и Хандаса, жестоких и злых. Это именно те люди, которые во время вылазок авангардного отряд воинов Хитрых Кошек рубили головы живым людям, в основном, женщинам. Ведь только мужчин из чужих племён можно было приносить в жертву Дён-Дёну, то есть отдавать на съедение пещерным тиграм в Долине ухода на Небо.
При виде этих негодяев впечатлительный Лё заплакал. Со слезами на глазах он вывел специалистов по «ювелирной рубке живого мяса» сначала на середину площадки, обложил их крепким русским матом и приказал им встать к краю небольшого оврага, находящегося чуть левее ореховой рощи. Ренда и Хандес оказались не храбрецами и поэтому упали перед молодым воином на колени. Ему пришлось пару раз ударить негодяев прикладом автомата по голове. После этого они стали сговорчивее – встали к краю оврага, не понимая, каким же образом Лё собирается их убить.
Молодой воин, не жалея патронов, длиной очередью прошил обоих палачей. Увидев страшное действие неизвестного оружия, многие из собравшихся бросились бежать. Но это сделать было невозможно, их грубо остановили. Ведь вся почти двухтысячная толпа Кошек была окружена Хвостатыми воинами, которых было во много раз больше.
Вот так входил во власть мудрый, добрый и справедливый Сноко. Он ведь до конца ещё не понимал, что продолжает мстить всем Кошкам за то, что когда-то враги взяли его в плен и привели сюда. Не секрет, что самые жуткие перевороты совершали старики и параноики, но руками почти что детей и бомжей. Разумеется, данное замечание сделано не в адрес прогрессивного полиглота, а теперь и политика, Сноко.
Понятно, что глупые и жестокие жертвоприношения были тут же отменены, а разумные и обязательные… узаконены. Зур ведь уже простил неразумных Кошек и желал им только добра.
Уходя из ущелья с Вла, Лё и с полчищем Хвостатых Людей, Зур заверил Хитрых Кошек, что он ещё вернётся сюда и проверит, как служит народ своему новому Великому вождю Сноко. Конечно же, бывшим пленникам не было смысла терять день только для того, чтобы принять самое активное участие в вечернем и ночном праздниках племени. Их даже не прельстила хорошая еда и красивые женщины, которых им предлагали. Первым делом… решение основных задач, а уж потом всё остальное. Надо было идти и продолжать преследование Племени Огненных. Да и обезьяны не очень уютно чувствовали себя в ущелье.
На сей раз Зур, Вла и Лё, разумеется, с Грыгом, впереди огромного войска Хвостатых Людей выходили через главные ворота, уже практически никем неохраняемые. Естественные тактические, к сожалению, и стратегические, издержки ранней демократии на первой ступени своего развития неизбежны. Главный вход находился со стороны реки Ом-Лом. Зур был абсолютно уверен, что Огненные далеко не ушли из этих мест.
Ведь в неизведанных для них краях они должны были искать новую поживу: человеческие племена и зверей, включая и стаи самых разных обезьян, которых тут проживало великое множество. Естественно, пока Огненные не подметут в этих местах все «мясные запасы» подчистую, они не удалятся. А Идущий по следу, в свою очередь, надеялся, что на берегах Ом-Лом войско Грыга значительно пополнится.
Так оно и случилось. Уже на побережье, на большой излуке реки к ним присоединилось около трёх сотен гигантских обезьян. Крупные, сильные, но не все похожие друг на друга.
Прошёл почти весь день утомительного похода, и, наконец-то, они напали на след Огненных. Не надо было быть великим сыщиком, чтобы определить, что здесь недавно, недалеко от берега реки прошли тысячи зверей в человеческом обличье. Широкая полоса вырванных с корнем и поломанных мандариновых и апельсиновых деревьев – красноречивее любых слов и умозаключений. Плоды помяты. Но их мало, значит, Огненные ели их прямо с кожурой. Что ж, каннибалы иногда употребляли и вегетарианскую пищу.
Довольно крупные и крепкие стволы молодых клёнов, походя, переломаны, как тростинки. Кругом разбросаны кости людей, зверей и рыб. Огненные с удовольствием съедали и своих, вероятно, раненых и больных, и, скорей всего, просто провинившихся перед «военными начальниками».
Пищей становились, прежде всего, дети, женщины, старики. Они послабее. Но не исключено, что на обеденный стол наиболее изобретательных, подлых и расторопных попадали и физически сильные Огненные, из тех, кто неосмотрителен и доверчив. «Кто смел, то и съел». Ясно было, что у антропофагов в данное время окончательно не была решена кулинарная проблема.
Найти продукты питания для много тысячного племени, которые питаются, в основном, мясом, не всегда просто. Но ведь сейчас и обезьян надо было чем-то кормить! А после прошедшего полчища по этим местам сия задача стала проблемой. Вот почему надо было срочно вступать с Огненными, хотя бы, в первую, «пробную», битву. Почти как разведка боем, но в более крупных масштабах.
Обезьяны, да и люди, легли спать голодными. А Зур отправился в Мир Будущего, где в это то же время наступала ночь.
Почти под утро, после очередной ночной «зачистки», Алексей и Валерия подъехали на его «Москвиче» к подъезду своего дома. Появились они у двери своей квартиры вовремя. Они увидели, как самым наглым образом, над замками входной двери в их жильё «колдовали», орудуя отмычками два, совсем ещё молодых домушника. Когда Зуранов спросил их, нужна ли им помощь, один из них, маленький, щупленький, с цыплячьим голосом и жиденькой бородкой, невозмутимо ответил: «Нет, спасибо. Батя, вот, уехал, а мы ключи потеряли».
Зуранов сгрёб обоих парнишек в охапку и швырнул, как котят, через весь лестничный пролёт. К счастью для домушников, они, довольно удачно приземлились и поскакали вниз, как воробьи, жалобно «чирикая» и завывая. Неисправимы. Продуманы без меры. Конечно, уж больше сюда они не заявятся, но нарисуются в другом месте, чтобы забрать даже у нищего последние крохи.
– Надо было бы их вздуть, как следует,– сказала Валерия, входя в квартиру. – Ведь они – конченное ворьё!
– Мы не лучше их, пусть и грабили награбленное, – Запер за собой дверь на замок. – Правда, мы считаем, что на благое дело. А что у них на уме? Может быть, взятое у нас они отдали бы в какой-нибудь Дом малютки или приюту, или куда-нибудь ещё… Может, они – не домушники. Может, у них вера такая… грабить. Что я за чушь говорю? К чёрту! Будем отдыхать от всех.
– Леша, а я сейчас вспомнила старца Никодима, – в глазах Леры стоял страх. – Мы только сейчас… были в перестрелке. А когда всё закончилось, я чётко услышала его голос: «Поезжайте-ка домой, робята!». Ты хотел заехать в одну ночную баню, вытащить оттуда бандюгу Чуму, но я… Но я сослалась на головную боль. И мы приехали…
– Ну, и что? Чума от меня не уйдёт. Не я, так Шерстенёв его «приговорит». Остаточки местные… добиваем.
– Прикинь, Алексей! Если бы юные домушники взяли у нас «зелёненькие», почти полтора десятка «лимонов», а потом бы вляпались и попали в руки… органов… Вся страна бы обалдела, но не вся… И оружия у нас с тобой с избытком.
– А потом бы нас расстреляли… через повешение, – засмеялся Зуранов, помогая Лере раздеться и снимая с себя плащ и шляпу. – Нас бы соседи от зависти забили кирпичами… без суда и следствия. Одним словом, нам бы пришлось несладко. Поэтому завтра в налоговую инспекцию отнесём подробный отчёт о наших с тобой доходах. Не забывай, что здесь припрятаны деньги, вырученные и от продажи драгоценных камней, платины и золота, доставленных мной сюда из Раннего Неолита. Не так давно.
– Вспомнила. Сумма получается очень большая.
– Но ты хочешь, чтобы нас ограбила налоговая инспекция, а потом, по их наводке, и остальные… Мы с тобой кое-что имеем в разных местах и на счетах.
– Шутила гороховый! Всё бы тебе, болвану, смеяться, – Лера ещё не пришла в себя от недавних впечатлений. – Скажи спасибо, что этот чудак Никодим, прикинь, на расстояние предупредил меня и отправил домой. Как будто знал…
– Я скоро начну тебя ревновать к экстрасенсам и знахарям, – но он передумал шутить и перешёл на, вполне, серьёзный тон. – У религиозных фанатиков, Лера, дар предвидения не слабее, чем у лягушки или змеи. Любой человек, возомнивший себя гуру, но являющийся таковым, способен на многое. Вера, даже ни чем не подкреплённая, помогает ему, если не творить чудеса, то, что-то… наподобие им. Он, заблуждаясь, творит в себе не только личность, но и… бога. Такую возможность «заблудшим овцам» дал Сам Господь. Есть версия, что за гробом относительно праведный человек будет жить в том Мире, который мысленно нарисовал себе здесь, на Земле. Веришь в Вечность – живи, а не веришь – ауф видерзейн.
– Чушь, но занятная!
– Согласен. Чушь! Но что-то в ней есть. Если бы эта точка зрения была бы полностью ерундой, то на Земле не появилось бы многих сотен «великих» магов, чародеев, провидцев… Господь дал нам возможность заблуждаться. Значит, и в этом есть смысл.
– Можешь молчать, а можешь и дальше нести ахинею.
– Тогда продолжу и скажу, что истинная вера не терпит суеты и коллективных сборищ. Общение с Богом должно происходит не через посредника, а, как бы, с глазу на глаз с Всевышним.
– Ой, какой ты умный, Лёха, как жареная утка! – она игриво ткнула его пальцем в бок.– Ну, прямо, сил нет. Отрицать и утверждать что-либо– проще всего… А создать Храм Веры не каждому дано!
– Что ж, – он развёл руки в стороны, – подрезала на корню. Замечание по существу. Но ты не дала мне даже пяти секунд побыть… умным. Одной фразой всё опошлила, Лера.
– Завтра же я привезу к нам, домой, три огромных сейфа, которые не один медвежатник не вскроет и не унесёт отсюда на своём горбу. А менты и «банкиры» пока не знают о нашем новом местожительстве. Квартира эта числится на другом человеке. Ну, ты знаешь, на моей подруге… Мы ей нормально приплатили… Да и входные двери в нашу квартиру скоро, со временем, будут пуленепробиваемыми…
– …и пылевлагонепроницаемыми. А когда ты потеряешь ключи от квартиры, то будешь жить на улице. Ведь такие «хлопалки» даже не взорвёшь. Мне проще. Я могу, ты знаешь, проникнуть в любое место «окольными путями».
– Иногда мне кажется, что ты мне только снишься, Алексей, на столько ты не реален и наивен. Порой ты бываешь глуп, как сто тысяч… степных хомячков.
Шутки шутками, но он понимал, что не может выйти из плена заблуждений. Он перестал понимать, где правда, а где – кривда. Но что бы ни происходило, он никогда не обратится за помощью к Господу. А если и произойдёт так, потому что человек слаб, кем себя ни считал, то не в толпе безумной пойдёт он к Всевышнему. Сокровенное не может взрасти или дать всходы добрые в шуме греховном и в суете мирской.
Вряд ли Лики-Ти защищает плохих людей и помогает им хорошо жить на Земле, а потом и на Небесах. Так полагал Зур. Но, скорей всего, ошибался, решая за Лики-Ти и других Посланников Богов их насущные задачи. Скорей всего, Небесные Жители судят человека, исходя из его интеллекта, способностей, возможностей; задач, поставленных перед ним Господом, а не только… моральных качеств. А вот человек к человеку относится более критичней и пристальней.
Если бы это было иначе, то не существовало бы на Земле войн, уличных драк и словесного мордобития. Никогда бы не существовало зависти, Греха Всех Грехов. Зависть порождает убийство, стяжательство, блуд… Их ведь, грехов-то не семь, не двенадцать, не тридцать, а бесконечное множество.
То, что они, наконец-то, вышли на след Огненных радовало и волновало Идущего по следу. Но не понимал Зур, зачем же Господь создал такое племя, которое уничтожает подобных себе. Если воспринимать подобные явления как испытания, посланные относительно хорошим людям самим Богом, тогда не понятен смысл борьбы со злом. Но если с ним не вести постоянную войну, значит, признать то, что Землёй и судьбами людскими не всегда руководит Всевышний. Как бы ни была кощунственна эта мысль, но она, каким-то образом, объясняла разгул в Земной Обители великих грехов, даже в масштабах… Мироздания. Получается, что во всём имеется смысл, даже в существовании людских пороков.
Но Зур не сомневался в том, Дагу Бо заинтересован в том, чтобы Племя Огненных больше никогда не существовало на Земле. Потому не только Зур, Вла, Лё, но обезьяны сейчас были воинством Всевышнего, идущего на борьбу со Злом. Эта борьба всегда и всюду является необходимостью, без неё совершенствовать невозможно ни один из существующих миров. А Бог – это и есть постоянное совершенство. Но все дороги ведут к нему? Ведь путей и стёжек много, и они не похожи друг на друга.
За спиною идущих осталось то место на реке Ом-Лом, где Зур первым заметил следы Огненных, а уже потом они бросились в глаза людям, а потом – и обезьянам. Многочисленная орава рассудила здраво и не пошла в Средние Горы. Зачем им нужен тяжёлый путь и нелёгкая добыча? Они были не правы потому, что не знали, что там, у Серых Камней располагалось Племя Уходящих, с которым бы Огненные справились без особого труда. Значит, сам Дагу Бо защитил Уходящих, но, возможно, ненадолго. Пока что многотысячное племя каннибалов передвигалось по правой стороне реки Ом-Лом, в опасной близости, с Серыми Камнями. Ведь не так уж и высоко в горах находилась основная стоянка Племени Уходящих.
Но если в самые ближайшее время Хвостатые Люди ни дадут бой Племени Огненных, то голод заставит ораву людоедов подняться в горы или убраться, вообще, из этих, ими разоренных, мест. Но Зур не намерен прощать Огненным ничего, даже если все они родились… дураками. Когда человек становится опасным и глупым зверем он подлежит не изоляции, а физическому уничтожению.
Следы людоедов вели в огромную незнакомую долину, где росли первобытные арбузы, дыни, огурцы… Впрочем, не только они. Здесь не было недостатка и в другой растительной пище. Радость для обезьян, но только не для Огненных. Правда, дичь водилась и тут. Но каннибалы всегда ищут лёгкой добычи. Добыть зверя гораздо сложнее, чем убить человека. Часто встречались Зуру и его друзьям обглоданные кости диких кошек, озёрных крыс, рыбьи головы, надкусанные и до конца не съеденные яблоки Оло-Кон, достигающие размеров человеческой головы.
Преследователи людоедов вместе с многочисленным войском обезьян прошли ещё несколько вёрст по долине. Им пришлось продвигаться не по проторенной дороге, созданной ступнями ног Огненных, а вдоль её, потому что Хвостатым Людям надо было чем-то питаться. В стороне от шествия прожорливых каннибалов произрастали не только арбузы, но и крупные бобы и сладкие корнеплоды, которые не каждая гигантская обезьяна была в состоянии вытащить или выкопать из земли. Тут выручал только коллективный труд.
Тяжёлый и объёмистый корнеплод, размером порой, как сразу два годовалых кабана Хун-Да-На. Такая репа крепко держалась за грунт своими корнями-хвостами.
Немного утолив голод во время короткого привала, они снова продолжили преследование Огненных. Вдруг с левой стороны от своего пути, идущего параллельно с дорогой, созданной ногами людоедов, Зур, Вла, Лё, да и Грыг, со своими обезьянами, услышали мощный рёв. Решено было идти именно туда, на звук, свернув в сторону следов Огненных. Преследователям людоедов вновь стали встречаться обглоданные кости. На сей раз – крупные.
Жертвами жестокого племени стали мамонты. Огромная, объеденная туша, задавила своим весом большой участок леса, состоящий из брусничных деревьев. Тут же и человеческие скелеты, около четырёх десятков Огненных. Мамонты, скорей всего, раненные, успели уйти. Каннибалы не стали преследовать их, да и, вряд ли, смогли бы. Видимо, им встретилась другая, более лёгкая добыча.
А ревел огромный умирающий, израненный мамонт. Он, уходя в Верхний Мир, никого не подпускал к себе. Хобот, начавшего агонизировать животного-великана, находился в постоянном движении. Видно, боролся он с Огненными и сейчас. Умирая, собирался отражать, по возможности, любую атаку коварных двуногих существ. Один его бивень буквально был вворочен из пасти. Кровь и трупы Огненных, на сей раз почти не съеденных. Спешка! Но почему? Людоедов ведь очень много, и они сильны, храбры и жестоки.
Зур присмотрелся к следам. Всё понятно, Огненные решили преследовать большое стадо кабанов. Яростные и опасные мамонты, всё же, успели вовремя отступить, а людоеды обратили своё внимание на более лёгкую добычу. Правда, кабаны тоже – не подарок, но их значительно меньше, чем Огненных. Это факт. В данном случае, ретируясь, разумно поступили и мамонты, и людоеды. Теперь пищи каннибалам хватало. Можно было брать в руки палки и спокойно убивать птиц, сидящих на трупах Огненных. С каждой минутой их становилось всё больше и больше.
Тут можно было ловить и крупную рыбу в ручьях, прямо руками. Обезьяны, да и люди, почти не обращали на умирающего великана никакого внимания. Зато он внезапно напомнил о себе.
Мамонт, неожиданно для всех, нашёл в себе силы, покачиваясь, встал на ноги и бросился на Вла. Вождь племени Уходящих вовремя отскочил сторону, сорвал с плеча автомат. Стреляя короткими, очередями по глазам мамонта, он поставил на его жизни окончательную точку. Передние ноги огромного зверя подогнулись, и он завалился набок, орошая кровавой пеной пышную растительность долины.
Пора уже было встать на ночлег и как следует отдохнуть от быстрого и утомительно пути. Тем более что пищи имелось предостаточно – туша мамонта. Обезьяны, на сей раз, держались в стороне. Да их и не трудно было понять: им противно даже вдыхать запах крови… Хотя, в ярости они забывают про неё. Но бой – это совсем другое дело. Теперь они собирали растительную пищу.
Вдруг невдалеке послышался мощный топот, задрожала земля,– и несколько десятков разъярённых мамонтов окружили Зура, Вла и Лё. Мстительные животные! Но они собрались мстить совсем не тем, кому стоило и кто являлся причиной многих бед. Огромные мамонты – и трое людей, кажущихся перед ними гномами… Неминуемая смерть для Зура, Вла и Лё. Выхода из создавшегося положения почти не существовало, тут, вряд ли, помогут АКМы. Обороняться против огромных разъярённых животных с огромными бивнями, всё равно, что одинокому термиту напасть на человека.
Люди начали отстреливаться. Стараясь не попасть под ноги-столбы гигантских животных, они короткими очередями били им по глазам. Три мамонта были повержены. Их туши стали естественным прикрытием для людей от очередных нападающих.
Очень внимательно Зур следил за движением огромных зверей, пытаясь найти выход из создавшегося положения. Вла яростно отстреливался, пятясь назад. Он вот-вот мог быть раздавленным. Видя, что против мамонтов бессильны даже «палки, плюющиеся смертью», Лё упал на колени, закрыв голову руками. Но в этом смятенном состоянии он находился только короткое мгновение. Он вышел из оцепенения. Разумеется, ему было сейчас не до песни о большой черепахе, но он изловчился – и, схватившись левой рукой за ухо мамонта, собравшегося прошить его клыком, взобрался на спину волосатого великана. Автомат был у Лё в правой руке. В таком положении молодой воин умудрился пустить из его ствола небольшую очередь в ушную раковину мамонта. Смерть нашла и этого мастодонта.
