Александр Николаевич Лекомцев
Неолит – не заграница
Но вот, наконец-то, повалил и густой чёрный дым, и завоняло жареным человеческим мясом. Жля, издал последний вопль и начал уменьшатся в размерах, как и труп его брата. Шло. Свидетелей происходящего обуяла Великая Радость. Они плясали вокруг костра, взявшись за руки. Они в эти минуты безумно любили своего нового вождя, примерно так же, как люди самых разных стран Будущего, идущие к избирательным урнам.
Вла уже можно было уважать, хотя бы, за то, что он подарил воинам Племени Свирепых тайну рождения «красного ветра»…
Быстро завершилась казнь преступника, а заодно и ритуальное сожжение. Оно же и погребение, и жертвоприношение. Но Зуру и Вла уже не имело смысла идти на основную стоянку Племени Длинноносых. Ведь те, за кем охотился Великий сыщик, теперь находились в их руках – очень молодые, мужчина и женщина. Поэтому новый Великий вождь Свирепых повёл своё племя, точнее, пока ещё не очень большой отряд воинов, к основной стоянке Свирепых, чтобы все, до единого, дали ему Клятву Великого Послушания и Повиновения.
После бурных событий прошедшего дня в офис к Зуранову пришла расстроенная, его бывшая подчиненная, Луиза Самсоновна Булина. Она вяло поздоровалась со всеми остальными. Её приходу Алексей не удивился. Возможно, женщина в возрасте, скучала по своей бывшей работе в «Портале». Но, вероятно, дело заключалось не только в этом.
У всех сейчас хватало дел, поэтому директор частного детективного агентства решил побеседовать с ней наедине, в соседнем кабинете. Она теперь была его клиентом, не очень довольным и чем-то озабоченным.
Они сидели напротив друг друга и некоторое время молчали. Каждый думал о своём, наболевшем.
– Что будете пить, Луиза Самсоновна? – поинтересовался Зуранов.– Чай? Кофе? А может быть, коньяк?
– Ничего я не буду пить, дорогой Алексей Владимирович. Я же не лошадка, чтобы с утра, что-то пить? – проворчала, с некоторой игривостью, она. – Я, считайте, старуха и уже свою норму на этой грешной земле проглотила. Да и особо я никогда не занималась винопитием, дорогой вы мой, Лёшенька.
– Да, Луиза Самсоновна, согласен… Приглядишься, и жизнь то наша… бренна. Мне почему-то вспомнилось, что совсем не так давно и вас, и меня, и моих друзей могли взорвать в офисе «Портала» вместе с букетом цветов от… доброжелателя, если бы ни улетели в тот момент со мной в мир, очень дальний.
– Случай страшный, Алексей Владимирович, не спорю. Но почему вы об этом вспомнили? Именно сейчас.
– Кто его знает. Но вы какое-то время проработали у нас и кое-чего не поняли и не пожелали понять. И вот вам вопрос наивный, на засыпку. Как вы считаете, Луиза Самсоновна, существует ли у нас в стране мафия?
– Я работала у вас честно, старалась… Но что мне, Алексей, за дело до какой-то там мифической мафии? Преступники есть. Но что бы организованная преступность… Кроме того, существуют и бездарные частные сыщики, которые, извините, тянут кота за хвост.
– А вы, Луиза Самсоновна, за время нашей разлуки стали, как бы, раскованней… Прямолинейность какая-то проглядывается, но не до конца. Вы, на самом деле, считаете, что частные сыщики… бездарные.
– Я ведь полагала, что выше детективное агентство будет заниматься настоящими преступниками – «Ромашкой»! Я кое-что узнала об этом, так сказать, банке и сама… от добрых людей. На свой страх и риск! Причём тут «Красная гвоздика»? Это нормальное учреждение, просто под его вывеской притаилась пара-тройка мерзавцев. Я же недавно звонила тебе, Алёша! Ты просто забыл об этом. Существует такой банк, который убивает людей… А ты?
– Вы почему-то очень быстро оказались не в курсе того, что тем же самым занималась и «Гвоздика». Кроме того, Луиза Самсоновна, зацепили мы и «Ромашку». Впрочем, от вас ничего не скроешь. Память у вас цепкая…
– Вы же совсем не в ту сторону шагаете, дорогой Алексей Владимирович! – она резко поднялась с кресла и тут же села. – Впрочем, вы правы. Откуда мне знать. Я же не юрист, как вы, а педагог… уже бывший.
– Скажите, а что вы знаете о «Красной гвоздике», кроме того, что вам довелось услышать в «Портале»?
– По-моему, такие с приятным ароматом духи существовали в давние советские времена. Я разуверилась в тебе, Алексей. Извини, что я к тебе, то на «ты», то на «вы».
– Какая разница! Только прошу вас, Луиза Самсоновна, ответьте, зачем вы пришли сюда? Вероятно, что-то вас встревожило, вывело из себя? Мне показалось, что вы пытаетесь защитить «Гвоздику» от нападок «Портала», ту самую организацию, на счету которой множество человеческих трупов…
– Ты находишься в плену заблуждений! Прости меня, старую, но ты, Алексей Владимирович, полный дурак!
С этими словами она вышла из кабинета, а потом – из офиса, ни с кем не попрощавшись. Всех удивило её поведение. Надо же! Обходительная, скромная и даже застенчивая Луиза Самсоновна ведёт себя самым не понятным образом. Абсолютно иначе… Может быть, у неё произошёл нервный срыв.
Зуранов же дураком себя не считал, пусть и понимал, что просчётов в работе их «Портала» масса. Но определённая информация, собранная ими за довольно короткое время, была настолько неожиданной и не объяснимой, что не вписывалась ни в какие рамки, даже привычной и давно узаконенной формальной логики. Догадки, которые на первом этапе его следовательских размышлений казались ему жалкими и нелепыми, теперь обрастали конкретной плотью.
Многое становилось жуткой явью. Мир, так называемого, абсурда становился реальностью, заставляющей обращать на себя самое пристальное внимание. Первое, что ему после долгих рассуждений и бесед с Прихватовым и Шерстенёвым, стало ясно, что бандиты из «Гвоздики» и «Ромашки» были неплохо осведомлены о текущих делах и даже некоторых планах сыскного бюро «Портал».
Но торопиться тогда с выводами не стоило, ведь можно было наломать дров. Ведь мафия не на столько глупа и наивна, чтобы не понимать, что многие карательные меры, применяемые к ней, идут от Зуранова и его компании.
Сомнения, сомнения, сомнения… Они должны быть. Но, главное, он твёрдо знал одно, что близится время, когда они соберут всю необходимую информацию о «цветочных» банках.
К основной стоянке Свирепых, что носила название Угрюмые крики, пришлось идти почти весь день вдоль реки Ом-Лом, а потом ещё и подниматься на небольшие горы. Именно там располагались сталактитовые и доломитовые пещеры, широкие и просторные, одним словом, огромные. И жило в каждой из них по множеству человек. Хоть и существовали в этом племени основы семьи и в целом определённых родовых законов, всё же, половых и, в целом, самых различных сексуальных запретов тут не существовало.
Эмоции у Свирепых пока что были выше разума. Об этом поведал Вла и Зуру их словоохотливый и глубоко преданный слуга нового вождя расчётливый и, по-своему, хитрый и мудрый Юл.
Когда, под самый вечер, отряд вышел из густого перелеска на широкое поле, он едва ни наткнулся на небольшое стадо мамонтов. Несколько десятков Свирепых чуть было не рискнули вступить в бой с опасными гигантами, воинственно размахивая над головами короткими, но массивными дубинками.
Но Вла сумел повелительным приказом, не терпящим возражения голосом, остановить самых безумных. Отец и сын прекрасно понимали, что тут бессильны даже пули, выпущенные из стволов АКМ. «Бронированная» кожа мастодонтов, под которой, без сомнения, располагались толстые слои жира, точнее, сала, остановила бы полёт «маленьких смертей». Стрелять в мамонта следовало короткими прицельными очередями, причём, в ухо или глаз, что не так уж и сложно. Но если можно избежать необязательного столкновения с сильными и ловкими зверями, то надо так и поступить.
Обойдя со своим отрядом пятерых довольно крупных мамонтов, не считая двух детёнышей, Вла сказал воинам:
– Вождь Племени Свирепых хотел бы видеть своих людей живыми и здоровыми! Или молодые головы навсегда забыли или не знают, что для охоты даже на одну «гору лохматого мяса» надо тщательно готовиться?!
– Великий Вла сказал истину! – вовремя выступил в качестве своеобразного посредника и толмача и без того очень даже понятных слов шустрый и сметливый Юл.– Великий Вла – это тот, кто умеет призвать на землю «красный ветер»!
– Это так,– скромно кивнул головой Вла, проверяя правой рукой, на месте ли, в потайном кармане набедренной повязки, спички и зажигалка. – У Вла ещё очень много в запасе «огненного ветра».
– Во! – единодушно завопили Свирепые. – Во-о-о!!!
Здесь же, прямо на берегу Ом-Лом, конечно же, в стороне от поля они решили устроить ночлег. Для того, чтобы отпугнуть леопардов и других огромных кошек всех мастей, Вла с Зуром разожги несколько больших костров. Была выставлена и усиленная охрана. Кое-каких зверей Свирепым удалось добыть себе и начальству на ужин. Дичи тут хватало, впрочем, в данном случае годилось всё: от кабана до полевой четырёхзубой мыши.
Кроме того, вдоль реки произрастали различные фруктовые плоды и Ро-Хи – гигантские огурцы, кисловатые на вкус, но вполне съедобные.
Применять для охоты автоматическое огнестрельное оружие Вла и Зур не решились, дабы лишний раз не напоминать Свирепым о своём могуществе. Сила власти должна быть относительно дозированной и не слишком уж… навязчивой. Жаль, что об этом начисто забыли «сильные» мира сего в Обители Будущего.
Перед сном Зур навестил тщательно охраняемых пленников, с которыми Идущему по следу пришлось вести долгую беседу. Ведь каждый факт этого запутанного дела, не совсем ясной истории… с костями на шкуре барса, имел большое значение. Бесспорно, молодые люди были виновны. Но ведь имелись же причины, которые заставили их нарушить Закон Племени Уходящих.
Он не скоро возвратился к Вла, спящему на лежанке из травы у большого костра. Долго не мог заснуть, последовать примеру отца. Слушал, как рычали и выли дикие звери, улюлюкали ночные птицы да переговаривались между собой охранники. Но, всё же, Зур незаметно для себя погрузился в сон, и сразу же увидел перед собой Посланника Богов Лики-Ти, который сказал:
– Зур не должен строго судить пленников, и хорошо будет, если он постарается им помочь на общем собрании Племени Уходящих.
– Зур так и поступит, – пообещал Посланнику Дагу-Бо и других Богов Идущий по следу. – Но пусть и Великий Лики-Ти поймёт, что нарушившие Священное Табу, виновны.
– Не слишком уж и велика их вина. Любовь друг к другу заставили их нарушить Закон. Ведь и Зур любил свою Оис и сейчас любит… Полину, которая всегда ждёт его в Мире Будущего.
– Всё так. Зур любит сейчас и всегда будет помнить Оис,– согласился сыщик.– Где же Оис теперь, и скоро ли ей будет суждено вернуться на Землю?
– Оис теперь повсюду и нигде, – Посланник Дагу Бо и других Богов исчез, но оставил рядом со спящим Зуром свой голос.
– Так не может быть.
– Только так и должно быть, ибо за гранью смерти – жизнь, а за рождением – новая смерть. Да ведь и не смерть это. И Зур находится везде и нигде, просто он сейчас осознаёт себя Идущим по следу. Лики-Ти скажет проще. Оис теперь знакомится с Другим Миром, вернее, «вспоминает» его, ощущая своей новой оболочкой. Ведь всё уже было, есть и будет. Она, как бы, отдыхает от земной суеты и готовится отправиться в более совершенный мир, чтобы потом стать чище и… добрей. И этому не будет конца. Но теперь она не совсем та Оис, какую знал Зур.
– Оис вернётся в мир Зура?
– Да. Она вернётся на Землю, но, возможно, пройдут тысячи лет. Сколько это, ни Зуру и ни Зуранову невозможно представить. Но он должен поверить, что… очень м н о г о по земным меркам. Ведь у души бесконечное множество дорог и миров, и пройти надо через все. Но и за и миллиарды земных лет это невозможно сделать, значит, жизнь и превращения будут продолжаться всегда. Но, может быть, она уже пришла и, где-то, рядом.
– Зур не в состоянии такое понять и постичь!
– Не всякий может понять и принять даже самую мельчайшую частицу Истины, даже в очень развитом Околоземном Мире. Пусть Зур поверит Лики-Ти, что всё происходит в один миг, потому что Времени, как такового, не существует в Космической Природе. Одно мгновение – и прошлое, и настоящее, и будущее.
– Пусть Лики-Ти не говорит загадками. Ведь Зур, да и Зуранов, никогда не поверит в то, что он может вернуться во вчера и одновременно находиться в завтра. Ведь его полёты из одного мира в другой находятся во временных рамках… иначе ничего не понять. Тогда любая Жизнь теряет смысл!
– Пусть Зур поймёт, что всё происходящее имеет глубокий Мирозданческий Смысл. Но не всякий способен понять то, что ему пытаются объяснить… Да и стоит ли… понимать, когда достаточно просто поверить. Зачем же Зур ломает себе голову над тем, что стало причиной неуёмного и задорного смеха даже самых «мудрых» людей Будущих Миров.
– Пусть не обижается Посланник Великого Дагу-Бо, но Зур не понимает этого. Наверное, даже звери, птицы и деревья смеются над ним.
– Лики-Ти всегда слышит смех не только их, но и тех Двуногих, кто возомнил себя мудрецом и взял этим на себя очень большую ответственность перед Всевышним. Они смеются над собой и своим невежеством. Что ж, не каждому дано понять и крупицу Истины, даже там, в самых «совершенных» Мирах Будущего…
– Великий Лики-Ти должен верить Зуру, который не может до конца понять то, во что верит сам. Но он хочет когда-нибудь встретиться с Оис на Земле и узнать её.
– Узнать родных и близких в Будущем и Минувшем дано только избранным. Зур уже не раз с ней встречался и будет встречаться. Как знать, может быть, он поймёт это когда-нибудь… потом.
Парадоксально, но там, за гранями двух миров, в которых осознаёт себя он живым и мыслящим существом, он не будет помнить о том, что он Зур и Зуранов. Да и Оис забудет земное «давнее прошлое» своей души и утерянного тела, у которого тоже есть свой путь. Так надо. Трудно это понять, но ни одно явление не исключает другого. Всё то, что можно представить, уже существует.
В человеческом мозгу, да в любом другом, трудно удержать память о бесконечном числе жизней и перевоплощений. Да и к чему? Правда, и такое случается с теми, у кого развиты зачатки Великой Памяти. Но пусть будет так, как есть. На короткое время я, который носит имя Лики-Ти, оставляю Зура с его Оис! Будет встреча. Но это не совсем сон… даже в земной представлении. Лики-Ти держит слово! Пусть и Зур будет всегда верен своим обещаниям!
Вдруг Зур почувствовал, ощутил, как его сознание проваливается в сине-чёрное пространство. Стремительный полёт! Но он совсем не похож на его переходы из двух миров, в которых он жил. От страха или наплывающей новизны сжалось сердце, наполнилось невыносимой болью. И вдруг Идущий по следу почувствовал, как пробудился ото сна, но остался… во сне, но уже другом невероятно похожем на явь.
Он сидел в кресле и прекрасно понимал, что это именно кресло, а ни что иное, к примеру, ни гранитный валун. В просторном кабинете, где он ненароком вздремнул, стояли телевизор, компьютер и другая оргтехника… Зура не удивило, что прекрасно знает название окружающих его предметов. Почти такие же он не однажды видел в офисе «Портала».
В комнату вошла его знакомая и любимая женщина Лера, неся на небольшом металлическом цветистом подносе и две фарфоровые чашечки с ложечками. Как обычно, всё просто – без изысканных излишеств.
– Я тебя поздравляю, Саша, – улыбнулась она, аккуратно ставя на журнальный столик поднос, – пока я готовила, ты успел немного отключиться. Но вряд ли выспался.
Он устроился в кресле поудобнее, приняв позу сидячего человека. Зачем-то потрогал пальцами правой руки свой довольно крупный нос.
– Сам себе удивляюсь. На какой-то момент вздремнул, а приснилось многое – какая-то чертовщина. Представляешь?! Пригрезилось, что я сыщик, вроде как, из каменного века. Нет, ты, Лера, прикинь, я в одной набедренной повязке! А рядом со мной, смех, да и только, автомат Калашникова… с солидным боезапасом. Ну, белиберда, а не сон!
– А я, Саша, где-то читала, что сон – это тоже наша жизнь, но совсем другая.
– Лерочка, – он притянул её к себе и обнял, – ты же знаешь, в наше время чего только ни пишут… Представляешь, я там какое-то дело расследую. Какое – не помню, но работаю успешно. А ты, вроде бы, страшно подумать, уже умерла, и зовут тебя Оис. Меня же обзывают… погоди-ка, погоди… дай бог памяти, кажется Зир. В общем, нет. Не Зир, а… вспомнил! Зур!
– Сновидение – величайшая загадка. Наши фантазии.
– Но я ни о чём подобном и не думал. Ещё вспомнил. Вроде как, во сне или не совсем во сне передо мной появился бог, тоже в набедренной повязке, правда, в накидке из какой-то белой или серой шкуры. Его имя Лики-Ти. Сразу вспомнил. Так вот он утверждает, то есть утверждал, что мы с тобой встретимся через тысячу лет… или несколько тысяч. Но, возможно, и через несколько дней. Мелочь, а приятно.
– Приснится может всё, что угодно, Александр.
– Ты права, Лера! В общем, чертовщина! Я во сне начисто забыл, что я – следователь по особо важным делам в Республиканской прокуратуры, майор… в столь ранние лета, коренной москвич, Александр Сергеевич Петруничев. Реальных забот хватает.
Она уже давно сидела рядом с ним, в другом кресле, Лера ласково потрогала пальцами густую шевелюру, потрепала чёрные волосы с заметными ранними проседями.
Потом встала и подкатила журнальный столик к креслам, разлила по чашкам кофе.
– Вся жизнь сплошные чудеса,– тихо сказала она, красивая, стройная, беловолосая, голубоглазая, с правильными чертами лица. – Разве не чудо, что за окном идёт дождь, что скоро наступит ночь, а потом и день?.. Разве не чудо, что вчера в тебя стреляли с близкого расстояния и промахнулись?
– Вот это – чудо! Великое! – захохотал он, крепкий, чернявый, кареглазый, низкорослый и немного грузноватый на вид… для своих тридцати лет. – Ведь, представь, «шмаляли» в упор и в такую тушу не попали! Да. Но ни к чему, да и не время, заниматься преждевременными мемуарами о возможной собственной смерти. Главное, теперь имеется зацепка.
Без сомнения, Ивнева умерла оттого, что старательно подкрасила губы бесцветной помадой, которую он приобрела в парфюмерном магазинчике «Море роз». Или её заставили, настоятельно попросили это сделать. Медленно действующий, но сильнейший яд. Стопроцентный! Почти кураре!
Но он – не кто-нибудь, а Петруничев, потому чётко во всём разберётся. Будет добиваться того, чтобы труп её откопали, провели эксгумацию, чтобы экспертизу провели по-человечески… Шарлатаны!
– Не будь таким злым, Саня! – сказала Лера. – Будь объективен в оценках Даже у тебя, гения сыскного дела, бывают ошибки!
– У меня! Впрочем, бывают. Замотался я, и уже начинаю путать, где вчерашний день, а где – сегодняшний, – он торопливо отпил из чашки немного горячего кофе. – Выйдешь на улицу, а на голову не дождь капает, а какое-то дерьмо… с сахаром. Мир чудес.
– А сахар? Впрочем, как хочешь. Ты иногда пьёшь кофе без сахара. Забывчивость, дело вкуса или ранний склероз? – она на мгновение задумалась. – Ты, Александр Сергеевич, напрочь забыл, что я тебе пока ещё… не жена. Так… знакомая.
– Мы просто дружим… как мальчик и девочка, – он поставил чашку с кофе на столик. – Мы же и так – одно целое, чёрт возьми! Ну, если ты – формалистка, то, пожалуйста… хоть завтра! И тогда уже будем заниматься сексом, имея на это специальную лицензию. Я говорю о свидетельстве о браке.
– Ты, Шурик, дикарь, каких свет не видывал. Но странно, почему ты мне нравишься. Давно уже пора узаконить наши с тобой отношения.
– А сейчас у нас они вне закона? – он пожал плечами. – Кто ж нам может запретить любить друг друга?
– Не ухмыляйся! Ты, на самом деле, странный человек, – она, не спеша, пила кофе. – Ты чаще всего ничему не удивляешься, только иногда снам. Ни во что не веришь, кроме своей работы. При-ми-тив-но! Ты вот, хотя бы, мысленно выйди за круг своих узких интересов и оцени сложившуюся ситуацию. А ты носишься по кругу, задрав хвост, как цирковой жеребец. Потому что так тебе выпало… судьбой.
– Ну, до чего ж ты умная, Лерочка, от туды… дверочка! Философ. Аристотель в юбке.
– То, что впереди – будущее, что позади – прошедшее, бесспорный факт. Но ведь ты находишься, словно вне всякого времени. Ты – сыщик герой, но безропотно тащишься или порой скачешь по замкнутому кругу, как поселковый пацанёнок верхом на палочке. Подсознанием своим надеешься, что твоё… минувшее станет грядущим. А ты наивно полагаешь, что умудришься поймать себя зубами за хвост. Я для тебя кто? Жена или так… массажистка? Ты думаешь только о себе и своей работе.
– Это вздор, моя медово-сладкая! Чистый вздор! Ты всё, что у меня есть, Валерия. А сыщик я только потому, что ничего другого не умею и не хочу делать, – он игриво подмигнул ей и легонько ущипнул за нос. – Пойдём-ка лучше в постель, и там я покажу тебе и будущее, и настоящее, и прошедшее.
– Пошли! – ответила она, отводя его руку в сторону. – Ты легко уходишь от любой дискуссии и всё сводишь к сексу. Что ж, построились – и шагаем в постель! Уговорил… как всегда.
Вздрогнув, Зур проснулся. Ощущение у него было такое, будто не от сна освободился, а прилетел снова сюда, на берег реки Ом-Лом, из бездны. Да, он живёт и там, в Мире Будущего, легко «перелетая» из одного времени в другое. Но при чём же здесь следователь Главной прокуратуры России Петруничев? Или это тоже он, Зур-Зуранов? Но только ни он, ни Петруничев не знают об этом. Самим Господом Богом заблокирована их космическая память. Какое-то клонирование Свыше получается. Несуразица!
Начинался ранний рассвет. Перекликались охранники. Дремучие леса и широкие поля, да и предгорья, ревели, мычали, свистели… Природа просыпалась. Может, и ей грезилось в эту ночь что-то очень не понятное и важное? Зур поднялся с земли, набрасывая накидку на плечи и повесив АКМ, на ремне, на груди. Задумался, глядя на мерцающие угольки догорающего костра, слушая лёгкий храп своего отца.
Идущий по следу, почему-то, подумал об угодливом воине Юле. Всё-таки, хоть Юл и старался быть к Вла поближе, не хитрил особенно, не лукавил – исполнял обязанности помощника вождя старательно и добросовестно.
Правда, каким-то, непонятным образом он сам выдвинул свою кандидатуру на эту «ответственную должность». Без сомнения, там, в Мире Будущего, он наверняка стал бы не только депутатом самого высоко ранга, но и мог бы пойти гораздо дальше… Он такой же человек, как и «сильные» мира сего и, при определённой поддержке, мог бы легко занять одну из самых высоких государственных должностей. Ничего, что волосат и узколоб. Там, в Мире Будущего, на ответственных заседаниях сидят порой тоже… не красавцы и не Цезари.
Зуру опять вспомнились фрагменты нелепого сна. Идущий по следу был абсолютно убеждён, что он, Человек, находился в Мире Злых Сил. И называл себя Александром Сергеевичем Петруничевым. Хотя в нём сейчас жил и Зуранов, но не полностью, ибо Это Время сейчас было целиком и полностью отдано только Зуру и ни кому иному больше. Но Идущий по следу не только мысленно, но и вслух произнёс эту, не такую уж и сложную фамилию. Пет-ру-ни-чев. Он отошёл подальше от костра, потому что кто-то из воинов бросил в угасающее пламя охапку сухих веток.
Идущий по следу отправился к реке. Спустился к самой воде, присев на выброшенное на берег стремительным течением воды корневище гигантского кипариса Лю-Зи-Рату.
– Зур увидел во сне, – сказал он тихо на русском языке, сам себе, тщетно стараясь вспомнить, о непонятном для него, Петруничеве, даже то, чего не знал. – Одним словом, чёрти что – и с боку бантик! Ничего я об этом сыщике не знаю, не могу знать.
Ему оставалось только догадываться в очередной раз, что каждый человек одновременно существует, да и любое живое существо, предмет или явление, в бесконечно множестве обителей, в самых разных состояниях, но не ведает об этом. Но всякий путь им будет пройден и… ощутим.
Но сон быстро выветрился из головы, как обычно и случается. Зур сейчас чётко помнил только одно: он обещал Лики-Ти спасти жизнь пленников потому, что не так уж они и виноваты в том, что произошло. Но там, где случается смерть, обязательно существует чья-нибудь вина, пусть не явная, пусть скрытая. Главное заключалось в том, чтобы понять причину происходящего, выяснить, точнее, определить, откуда и что рождается – и зло, и добро. Да и как их ни отделить друг от друга.
Впрочем, почти всё то, что касается костей на барсовой шкуре, Зур уже знал и был спокоен на этот счёт, и уже не слишком часто, в мыслях, принимал добро за зло и наоборот. Возможно, сам Лики-Ти, каким-то неведомым Зуру способом, всё же научил сыщика отличать их друг от друга.
Может быть, и Посланник Богов ошибался. Но тут ничего не поделаешь, ведь Лики-Ти один из Самых Величайших, и, наверное, с Дагу Бо часто сидит у одного костра и жуёт мясо небесного кабана. Бог имеет право на ошибку, человек – нет. Потому что любая мельчайшая ошибка земного мыслящего Двуногого в любой момент стать для кого-то… смертью, пусть условной, моментально превращённой в следующее рождение, но, всё же, смертью.
Вла тоже уже был на ногах. Он обходил стан спящих воинов, держа свой АКМ на изготовке и готовясь их разбудить. Вместе с вождём ходил и Юл, который своими целенаправленными угодническими действиями усиленно строил свою будущую карьеру. Он даже прижимал к груди небольшую ветку дикого тополя Рю-Се-Ням, давая окружающим понять, что и ему когда-нибудь будет позволено владеть оружием, которое «плюётся смертью».
Так будьте же такими, как ваши вожди! Но только не лучше их. И тогда правнуки скажут вам «спасибо» за вкусную пищу, которой вы и ваши близкие будете обеспечены на триста лет вперёд.
Правда, может случиться и по-иному. Вас могут преждевременно похоронить с вашим вождём, не взирая на ваши истошные крики, что вас под стволом крупнокалиберного пулемёта заставляли лизать чью-то жирную и без того зализанную задницу.
– Пусть Свирепые проснутся! – громко приказал Вла, увидев издали приближающегося к нему Зура.
– Ге-ей-ей-ге!!! – истошно завопил Юл, и все, почти три сотни воинов, вскочили на ноги, бормоча спросонья «во».
– Юл очень старается, – сказал Великий Идущий по следу. – Он не так глуп.
– Да, старается, – согласился с сыном Вла и тут же перёвёл разговор на другую тему. – Пришло время всем что-нибудь съесть и отправляться в путь. Ведь Зуру как можно раньше вернуться назад, к Серым Камням. Этого с нетерпением ждёт Великий Нму. А путь обратный долог – два раза от появления до исчезновения Бога Солнце, если не передвигаться ночами.
– Вла говорит правду, – сказал Идущий по последу. – Но пусть он знает, что, возможно, времени ему потребуется больше, ибо у Зура немало накопилось дел и в Мире Будущего.
Новый вождь Свирепых понимающе кивнул головой. Но, всё-таки, спешить было необходимо. Поэтому все утолили голод и сразу же отправились в путь, почти с восходом солнца. Привалов в дороге они больше не делали, пришли на стоянку Свирепых задолго до вечера.
Речь, которую держал перед многочисленным Племенем Свирепых Вла была довольно сносно принята собравшимися, даже детьми, стариками и женщинами. Здесь находилось, кроме прибывших, ещё более двух тысяч воинов, которые, как и остальные, почти без колебаний принесли Клятву Послушания и Повиновения уже, по сути, новому вождю. Видимо, о великих достоинствах Вла донесла на стоянку Угрюмые Крики специальная разведка, предусмотрительно высланная вперёд предприимчивым Юлом. Он очень желал, чтобы все люди Племени Свирепых приняли нового вождя и его… начальника самым достойным образом.
По случаю окончательного избрания Вла самым главным и великим в Племени Свирепых старейшины и колдуны наставительно порекомендовали новому вождю устроить всенародный праздник, что-то, вроде Дня независимости, который должен был продлиться далеко не один день. Понимая сложившуюся политическую ситуации, Вла дал на это добро, скрипя сердце. А Зур, воспользовавшись значительной вынужденной временной паузой, отправился в Мир Будущего.
Дни во время отсутствия Зуранова в офисе «Портала» прошли относительно спокойно. Сыщики, включая и Тардовскую, кропотливо собирали информацию о «Ромашке». Состоялись десятки встреч с очень многими людьми, в том числе, и «милых» бесед с банковскими работниками. Приходилось многое запоминать, записывать, анализировать, взвешивать, сравнивать, сопоставлять и, по-возможности, фотографировать. К этой работе сразу же, по прибытию, подключился и Зуранов.
«Чёрные банкиры» могли бы запросто не позволить частным сыщикам совать свои носы в их дела. Но, всё же, иногда шли на контакт. Надо же было пустить пыль в глаза и показать, что они действуют во благо народа и законно. Зачастую даже мелкий преступник использует любую возможность, чтобы изобразить из себя белого и пушистого ангорского кролика, и ведь иногда это даёт желаемые для него результаты.
Заместитель директора банка «Простор» Зоя Михайловна Ивасёва, дерзкая, властная, себялюбивая женщина, но с Алексеем была – сама любезность. Она даже познакомила его с главой банка, Фролом Ивановичем Позвонковым, да и, на всякий случай, с рядовыми сотрудниками, толково рассказала о системе и принципе работы их финансового учреждения. Но чисто бумажно-канцелярские дела не очень-то интересовали детектива.
– Давайте, Зоя Михайловна, – предложил Зуранов, – попытаемся поговорить откровенно.
– Я не против, Алексей Владимирович, – сказала Ивасёва. – Вы не такой уж и страшный зверь, каким пытаетесь показаться.
– Извините за не совсем скромный вопрос, – поинтересовался Зуранов. – Вы были замужем?
– Конечно, – щёки её мгновенно вспыхнули, но она совладала с собой. – Был такой непутёвый геофизик, с высшим образованием, Борис Ивасёв, любитель спиртного и очень голых женщин. Наверное, в тайге, где-то, сгинул.
– Это верно. Сгинул, – кивнул головой Зуранов, – только не в тех глухих местах, где раньше добрые люди искали нефть. А здесь, в городе. Его труп нашли в канализационном колодце. Давненько это было.
– Как ужасно! Я и не знала, – она закрыло лицо руками, – но мы уже с ним тогда находились… в разводе. Паше исполнилось год, когда мы официально прервали наши супружеские отношения. Я ничего не знала о его гибели.
– Знали, Зоя Михайловна. Вы знали, – сурово сказал Зуранов. – Мало того… Впрочем, я не хочу сказать, что по такому случаю именно вы нанимали киллера… Допустим, Кривобокова… но…
– Вы ведёте себя нагловато. Я могу просто послать вас туда… Но я этого не делаю.
– Не делаете, верно. По той причине, что вами и вашей конторой, Зоя Михайловна, могут заняться не только правоохранительные органы нашего города. Не всё ведь у вас схвачено.
– У нас всё в полоном порядке, Алексей Владимирович. Да и послушайте! Зачем мне устранять какого-то там геофизика? – она картинно засмеялась. – Какой в этом смысл? Где же логика?
