Александр Николаевич Лекомцев
Неолит – не заграница
Шли они, не торопясь, экономили силы. Зур знал, что силён и ловок отец. Но, всё же, возраст есть возраст, и с этим никак не поспоришь. Поэтому они не часто, но, всё же, отдыхали в дороге и не экономили съестных припасов, захваченных с собой в дорогу. Сыщики знали, что не заблудятся, не собьются с пути потому, что идут правильно, по левому берегу реки Ом-Лом, которая здесь, к счастью, не имела притоков.
На обратном пути им придётся охотиться, и это они учли. Прихватили с собой большое количество наполненных патронами автоматных магазинов. Захватили и несколько больших коробок боеприпасов, рожки заполнить недолго. Дротики они не с собой не взяли только потому, что их руки, практически, были заняты, то есть лежали на АКМах. Оружейные ремни висели на шеях. Кроме этого, они несли рюкзаки с провизией, по колчану стрел и луки, висящие за спиной, по диагонали. Свой бластер Зур предусмотрительно с собой не захватил, дабы не было соблазна, даже в случае крайней необходимости, губить всё живое.
Но, возможно, им удастся на обратную дорогу пополнить вой запас пищи у Длинноносых. Хорошо, если так и произойдёт. Не страшна и неудачная охота, потому что один день голода – небольшая беда. Но Зур и Вла, как и многие люди тех далёких и относительно благостных дней не знали, что такое голод. Мясо, рыба, растительная пища… и всего в изобилии.
Пробираясь вперёд по высокотравному полю, кишащему змеями, путники вошли в банановую рощу, которая с каждым шагом становилась всё гуще и гуще, но не из-за банановых пальм, а карликового ясеня и клёна. Вот тут-то они услышали внезапный шум вокруг себя и одновременно над своими головами. Они увидели, что их стремительно окружают коротконогие и толстые люди, покрытые очень длиной шерстью, чёрной и коричневой. Все они были голыми и, вероятно, не такими интеллектуально развитыми, как Уходящие.
Раздумывать было некогда. Надо было хватать за руку отца и «улетать» с ним в Мир Будущего. Автоматическое оружие никоим образом не смогло бы спасти, изменить их… положения. Но пространство стремительно между ним и Вла заполнялось множеством этих свирепых и сильных двуногих существ.
– Лёха, немедленно сваливай отсюда в Будущее! – истошно крикнул на русском языке отец. – Я тут сам с ними посчитаюсь!
– Какого хрена не стреляешь?! – закричал Зур, начиная разить автоматными очередями врагов. – Экономишь, твои мать, патроны, что ли?!
Вла поняв, что Зур его не покинет, начал стрелять по скопищу кровожадных людей короткими прицельными очередями. Они держались сравнительно долго, меняя, то и дело, магазины автоматов. Но они не сомневались в том, что гибель их неизбежна, ибо заправленные «рожки» скоро закончатся. А набивать пустые новыми патронами не будет возможности. Вот они уже бросили под ноги АКМы и начали пускать в дикарей, вооружённых только дубинами, стрелы. И это тоже дало свои результаты.
С многочисленной оравой можно было воевать только на большой дистанции. Но ведь и стрелы тоже вот-вот закончатся, и тогда их просто превратят в куски мяса.
Зур и Вла не питали никаких иллюзий на тот счёт, что продержаться ещё, хотя бы, минут десять. Нереально! Конечно же, Зур мог исчезнуть из этого Мира в любой момент, но оставить в беде отца, как и никого другого, он не мог. Руками дотянутся до него Идущий по следу не мог. Но он видел, что его отец пока жив и отчаянно сопротивляется. Но в пылу боя они оба начали забывать, что сейчас их спасти могло только Великое Чудо! И оно свершилось.
Огромная стая гигантских обезьян стремительно напала на врагов Зура и Вла. Зрелище было жутким: оторванные и раздавленные головы, сплющенные руки и ноги, буквально раздавленные в мощных объятиях хвостатых воинов-исполинов тела дикарей… Огромная обезьяна-самец со страшным рыком бросилась на Вла, который бесстрашно поднял над головой дубину, подобранную с земли, пытаясь опустить её на череп разъярённого зверя. Зур заспешил на помощь к отцу. Но тут перед ними появилась и самка.
Она с пронзительным визгом оттащила от защищавшегося Вла хвостатого воина и нанесла нападавшему своей широкой лапой ощутимую затрещину. Обезьяна-самка тут же повернулась в сторону друзей и энергично похлопала себя огромной волосатой ручищей с грудь. Да, это была она – Тан, помнящая добро.
Зуру стало понятно, что теперь хвостатая женщина, бывшая подруга обезьяньего вождя, сама руководит своим народом. Видимо, друг её погиб в смертельной схватке с тигром или медведем, или она сама убила его, одолев в честном бою. У больших обезьян такое случается, Зур не однажды слышал об этом. Тан вовремя пришла к ним на помощь. Чувствуется, что хвостатые люди уважали и боялись её.
Гигантские обезьяны исчезли так же внезапно, как и появились, оставив после своего нашествия многие сотни убитых и раненных людей. Из чащи леса, к месту побоища, стали собираться оставшиеся в живых, в страхе разбежавшиеся во время внезапного нападения на них обезьян. Но Зур и Вла были теперь вместе и наготове. Сын держал над головой огромную дубину. Отец, хотя руки его дрожали от напряжения и позднего страха, торопливо набивал патронами магазины автоматов.
Один из АКМов, готовый к бою, он передал сыну. Дубину заменило скорострельное автоматическое оружие и своевременно. Несколько дикарей, преодолевая ужас, всё же, решили попытать счастья.
Они ринулись, не скрывая своей свирепости, на сыщиков, но были сражены длинной автоматной очередью. Это возымело на остальных колоссальное и однозначное воздействие. Дикари, которые наблюдали за тем, как неизвестно от чего и почему, громкий дробный звук, похожий на стук большого жёлтого дятла Лам-Ли, уничтожил пятерых сильных и здоровых людей, упали плашмя на землю. Прикрыли руками свои грязные лохматые головы.
Теперь у врагов Зура и Вла настроение было более чем мирным. Каждый из них подбирался к ним на четвереньках или подползал, аккуратно клал у их ног дубинку, потом вставал перед ними на колени. Некоторых из них сыщики любезно награждали ударами ног, прямо по губастым мордам. Иначе было нельзя. Эти удары дикари воспринимали как благосклонное отношение к ним новых своих повелителей и хозяев.
Их, уцелевших в бою, было немало – около трёхсот человек, те, что вовремя спаслись, укрылись, где могли от яростной и стремительной атаки гигантских обезьян. Они всё робко подбирались и подползали к сыщикам, не обращая внимания на то, что топчут ногами не только убитых, но и раненых соплеменников. Становясь перед Зуром и Вла на колени, они не очень то стыдились тех, кто, истекая кровью, пока ещё не стали трупами.
Такой поворот дела, вполне, устраивал сыщиков, сына и отца. Тем боле, пришло время, когда Вла забил патронами все восемнадцать автоматных магазинов. Они торжественно, снисходительно и молчаливо взирали на своеобразное ритуальное поклонение перед ними, при этом, успев подобрать свои луки, извлечь из тел поверженных врагом немало стрел.
Таким образом, боевое оружие Зура и Вла было приведено в полный порядок. А примитивных трофейных дротиков и дубин здесь имелось в достатке. Самый настойчивый и смелый, ближайший к ним, дикарь ещё раз раболепно подполз к ногам Вла, который невозмутимо поставил свою ногу на затылок человека, совсем недавно бывшего свирепым воином. А Зур повелительно сказал:
– Лежащий, подобно помятой траве, должен встать на ноги!
Идущий по следу не ошибся, на них напало Племя Свирепых, говорящих, как и многие дикари на сотни километров вокруг, почти на том же языке, как и Уходящие. Он не сомневался, что корни многих племён шли от одного Рода. Как и большинство из их недавних недругов, абсолютно голый воин, если не считать за одежду ожерелье на его лохматой шее, состоящее из сухожилий какой-то птицы и множеством нанизанных на нём человеческих зубов, боязливо встал на ноги.
– Пусть ответит побеждённый, – сурово и громко сказал Зур, – где находится вождь его племени! Или он позорно бежал и горько плачет в густом кустарнике?
Владелец ожерелья показал рукой на огромное бездыханное тело гиганта, прошитое автоматной очередью.
– Какое имя носит тот, кого пока пощадили?– спросил у дикаря Вла.
– Юл! – недавний враг, а теперь побеждённый, ткнул себя кулаком в грудь. – А вождя Племени Свирепых звали Оид.
– Юл ошибается, – улыбнулся Зур и показал рукой на отца, – вождя племени побитых шакалов теперь зовут Вла, который решил так называть тех, кто пока остался жить.
Один из молодых и горячих воинов возмутился от таких слов и вскочил на ноги. Явно, что он не собирался нападать на сыщиков. Своеобразный протест слабого и поверженного.
Но Вла, дал по нему короткую автоматную очередь, и осмелившийся встать на ноги без его позволения, ушёл в один из дроугих миров.
– А теперь пусть поднимутся с земли все, кто может! – приказал Зур, внимательно наблюдая за тем, как это делают дикари. Он добродушно и примирительно добавил. – Вла забудет старые обиды. Он будет называть оставшихся в живых людей Племенем Свирепых. Вла согласен стать их вождём.
Это сообщение дикари встретили с восторгом. Даже самые робкие из них вскочили на ноги с громогласными криками: «Во!» Некоторые стали замысловато плясать.
– На кой хрен, Лёха, они мне сдались, – по-русски сказал Вла. – Не хватало мне под старость лет заниматься воспитательной работой среди местного… малограмотного и не очень культурного населения.
– Заткнись, батя! Тебе необходимо стать вождём для пользы дела, – пояснил Зур.– Не надейся на то, что коварный Нму – наш великий друг. Лично я жду от него, каждую минуты, любой, самой невероятной и жестокой подлости. А вот эти… господа или товарищи теперь уже, всяко и разно, поддержат тебя и меня в трудную минуту. Представь, что тебя большинством голосом и демократично народ выбрал президентом. А я лично приказал им так именно поступить. Ну, ты понял, о чём это я…
Многие из присутствующих услышали, как их новые повелители, говорят на непонятном для них языке, застонали: кто от очередного наплыва страха, кто от великого уважения к Вла и Зуру.
У Свирепых, начавших помаленьку приходить в себя, стихийно организовался импровизированный праздник. Они кричали своё «во» и плясали прямо на телах убитых и раненых товарищей. Вла надоело наблюдать за этой свистопляской, и он поднял палец правой руки к небу. Таким образом, он потребовал к своей личности полного внимания и должного уважения.
Именно этим, не понятным для всех, жестом он успокоил Свирепых и тут же поблагодарил Дагу Бо и Великого Идущего по следу за то, что тот объявил его вождём племени, явно родственного Уходящим. Вла произнёс перед подчинёнными, можно сказать, его народом, торжественную, но нравоучительную речь, в которой повелевал и объявлял, что отныне и навсегда Свирепые станут подчиняться только ему и Зуру.
Они должны будут прекратить принимать в пищу человеческое мясо потому, что немало в лесу и другой еды. Кроме того, всем им давно носить набедренные повязки, а не мотать своими гениталиями из стороны в сторону. Ведь принято относительно прилично одеваться во многих известных племенах. Свирепым давно уже пора не шарахаться про лесам, болотам и горам, а чаще проводить время с собственными жёнами, часть которых находится в данную минуту неизвестно где и… с кем.
Из толпы смело вышел молодой и очень высокорослый воин и нагло заявил:
– Пусть Вла будет вождём! Но вот, что знает Кё! Свирепые всегда ели и будут есть человеческое мясо и пить кровь! Сейчас много пищи, а воины усталые и голодные. Они готовы съесть некоторых своих друзей и братьев. Остальное пусть достанется добрым Богам и мудрым Духам!
– Свирепые будут делать то, что прикажет им вождь! – глаза, в общем-то, добродушного Вла налились кровью. – Тех, кто станет есть человеческое мясо, заживо сожгут на костре!
– Хвостатые люди далеко, и теперь Кё их не боится, – нахально улыбнулся долговязый, успевший подобрать с земли дубину. Он, имея в виду автоматы, сказал. – А «лающий гром» не может убить всех оставшихся в живых Свирепых.
– Недавно лежащий на земле, как помёт шакала, Кё снова стал храбрым. Но пусть он знает, что хвостатые люди всегда рядом с великими воинами, – возразил Зур. – Если Кё приложит усилия, прислушается, то до него дойдёт звук передвигающейся по деревьям стаи. И пусть знает глупый Кё, что не только «лающий гром» может убивать таких, как он.
– Кё смеётся над.., – но наглый парень из Племени Свирепых не успел договорить.
Новый вождь очень быстро и неожиданно подбежал к наглецу и перерезал штык-ножом его горло. Высокий и сильный юноша, не успевший ничего понять, упал, как подкошенный на землю.
Все видели, как Великий Вла пальцами разорвал горло непокорного Кё. А многие даже заметили, как, мгновенно оставив тело, душа моментально убитого бросилась в сторону от опасного места, ещё не понимая того, что ей уже больше ничего не грозит. Душа непокорного воина надеялась на то, что попадёт в один из самых лучших Миров, где повелевает Сам Дагу Бо и Священный олень Охон.
Но его духовная субстанция просчиталась, её тут же забрали злые Андры. Каждый второй из Племени Свирепых готов был поклясться, что видел, как всё произошло. Возможно, они, люди Раннего Неолита, знали и видели больше, чем мы.
– Вла повелитель Свирепых, а Зур – самый главный человек над Вла! – красноречиво объяснил помощник Идущего по следу, поднимая с земли первую попавшую под руки дубину. – Может быть, ещё кто-нибудь ещё что-нибудь скажет?
Но больше желающих не нашлось. Тогда Вла дал распоряжение освободить из телесного плена души раненых, и Свирепые с большой охотой стали исполнять приказ своего нового вождя. Тех лежащих на земле, в чьих телах ещё теплилась жизнь, они с большим удовольствием добивали дубинками, кое-кто душил их руками, некоторые перегрызали горла ещё живых людей зубами, втайне недоумевая, почему же Вла запрещает употреблять в пищу человеческое мясо. Ведь оно такое вкусное!
Великий сыщик Зур тем временем размышлял, как же поступить дальше, ведь он обещал в самое ближайшее время держать ответ на общем сборище перед Племенем Уходящих, перед Нму за то, что удалось ему узнать о трагической гибели Ловс и о многом другом. Время уходило. Ситуация усложнялась и непредвиденной встречей с Племенем Свирепых. Преданный ему отец, Вла, хоть и уже чувствовал себя вождём кровожадного, но довольно большого племени, ждал дальнейших указаний своего мудрого сына.
В качестве личной охраны Вла оставил рядом с собой и сыном четверых, как ему показалось, самых сильных и преданных им воинов. Сам же, расстелив на траве козью шкуру, которая вместе со съестным лежала в его рюкзаке, жестом пригласил Зура к импровизированному столу. Тяжёлым вздохом он дал понять сыну, что сейчас не помешало бы пропустить, хотя бы, по сто граммов обычной, даже палёной водки, приобретённой в одном из частных магазинчиков Мира Будущего. Зур красноречиво хлопнул себя ладонью по лбу, сказал:
– Я совсем забыл, что мама лично для тебя, отец, передала пол-литровую бутылку «Рябины на коньяке», и она у меня с собой, в рюкзаке. Есть и пластмассовые стаканчики.
– Наконец-то, до неё дошло, что мужа, даже бывшего следует уважать, – сказал Вла. – Не обижайся сын, но мне радостно, что она передала мне спиртное. Но очень горестно оттого, что я огромную часть жизни прожил с глупой и очень эгоистичной женщиной.
Мир её праху!
– Но ты забываешься, батя! Она, всё-таки, моя мать! И она, как бы, живая.
– Вот именно, что «как бы», – Вла разливал настойку по стаканчикам. – Но, по сути-то, её нет. Это какое-то там… биологическое отражение. А ты гораздо умней меня и понимаешь, что происходит, именно, то, что происходить никак не должно. У меня тоже высшее образование, я не пальцем сделанный. Хотя для дураков любой законченный вуз – это обуза. Но я скажу… Подавляющее число людей, ушедших в Мир Иной, не досаждают своим назойливым присутствием своим близким и родным. Они продолжают жить… в каких-то там других обителях. И это, доложу я тебе, правильно!
Зур вслед за отцом выпил свою порцию спиртного, в тайне соглашаясь с ним.
Предсмертные крики и стоны усердно добиваемых раненых ничуть не мешали размышлениям Зура. Он тщательно обдумывал сложившуюся ситуацию. С одной стороны, этот большой отряд многочисленного Племени Свирепых был для них обузой, а с другой – поддержкой… в беседе с вождём Длинноносых. Возможно ведь, что цивилизованное племя откажется выдать Зуру беглецов из Племени Уходящих и появится необходимость применить силу. Правда, Зур пообещал Орсу не проливать невинной крови. Но как получится, так и получится. Ведь Зур – не Великий Бог Дагу Бо и даже не его Посланник Лики-Ти, а всего лишь – Идущий по следу.
Когда процедура освобождения душ от тел завершилась, вождь Вла потребовал, чтобы Свирепые, здесь же, дали ему клятву Великого Послушания и Повиновения. Угодливый Юл, явно метивший в помощники нового начальника, пояснил сыщикам, как в его племени даётся такая клятва. Каждый должен прокусить, до крови, свою верхнюю или нижнюю губу, а потом, подняв обе руки вверх, громогласно крикнуть: «Ва-ла-го!». Не сделавший этого, не поступивший именно так, конечно же, погибает и коллективно съедается, о чём, понятное дело, дипломатично умолчал очень сообразительный Юл.
Вероятно, он был в числе тех, кто мог быть смело назван одной из первых «козырных шестерок», коих имелось, предостаточное количество при всех монарших дворах и центральных комитетах правящих партий, да и сейчас хватает, и не только при таковых. Нынешняя «демократия» всех стран и народов породило огромное количество тех, кто с большим удовольствием лижут задницы своим, по сути, хозяевам и авторитетам.
Такое происходит ныне на уровне руководящих господ даже иных отдельных стран, безумно желающих, к примеру, пробраться в шалманский домик под названием «НАТО» в город Брюссель и, к примеру, утвердиться там или в другом месте. Для тех же англосаксов одна напасть: ворованные «баксы» и в ладошках власть.
Мягкий и, по сути, добрый Вла уже перестал злиться на непонятливых Свирепых, и его, вполне, устроил традиционный ритуал клятвы. Одним словом, как сказали, так и сделали. Все, разумеется, кроме Зура, старательно прокусили себе губы и крикнули «Ва-ла-го!». Что касается Юла, то он даже перестарался. Поэтому Вла разрешил ему зияющую рану на нижней губе залепить кусочком листа клейкой и целебной травы Ми-Хо, внешне напоминающей подорожник.
Решено было идти в Племя Длинноносых с большим отрядом обнажённых и не очень культурных и воспитанных Свирепых. Конечно же, Вла и Зур не собирались воевать с Длинноносыми, которые по уровню своего развития были гораздо выше очень многих племён того времени. И они двинулись в путь, не откладывая этого в долгий ящик.
Когда до основного поселения Длинноносых пройти совсем немного, Вла решил сделать привал, чтобы все люди могли отдохнуть и поесть фруктовых плодов и съедобных кореньев. Другой пищи поблизости было не так уж много. Преданный ему Юл с четырьмя воинами отправился в сторону небольших бугров, где стояли гигантские яблони Ми-Чу-Ри. Но урожай фруктов Юла не интересовал. Он безумно желал накормить свежим мясом своего нового повелителя и его друга, который явно руководил действиями и поступками Великого вождя Вла. И Юл, конечно же, не совсем понимал, как и кто может командовать его новым хозяином и начальником, ставшим Великим вождём самих Свирепых.
Угодливый и расчётливый Юл не сомневался в том, что основная часть Племени Свирепых так же примет присягу Вла. Воины ударного отряда сделали это, значит, и остальные никуда не денутся. Пусть их намного больше, чем находящихся здесь людей, оставшихся в живых.
Юлу, вместе с четырьмя ловкими и старательными воинами, удалось убить шакала и поймать большую черепаху. Но главной их добычей стали совсем молодые мужчина и женщина в набедренных повязках из кабаньих шкур. На шее обоих красовались оленьи сухожилия с узлами, концы которых «смотрели» вниз. Руки пленников они старательно связали тонкими, но прочными лианами. Видимо, Юл, пусть и застал мужчину и женщину врасплох, но они пытались оказать сопротивление.
Подводя пленников к сидящим на заросшем травой бугре Вла и Зуру, Юл тихо сказал:
– Пусть видят оба вождя, что этих людей… без племени никто не съел.
– Если бы кто-нибудь их сожрал, – откровенно сказал Вла, – то Вла лично бы отрезал тому человеку яйца по самое… горло.
– Эти люди родом из Племени Уходящих, – пояснил Зур. – Юл должен развязать им руки. Они не опасны.
– Да, пусть Юл так и поступит, – приказал Вла, – пусть он оставит себе добытого им шакала и черепаху. Пусть он уйдёт отсюда, как можно быстрей, и поделит добычу с теми, кто помогал ему охотиться и захватить пленных.
Но Юл медлил, переминаясь с ноги на ноги, не спешил уходить. Вероятно, он ждал, если не награды, то похвалы от нового вождя. В Мире Будущего любой самый мелкий начальник посчитал бы это наглостью, но здесь, скорей всего, это было в порядке вещей. Именно поэтому Юл терпеливо ожидал, когда Вла скажет, что Юл – великий воин. Но Вла, хотя уже полностью адаптировавшийся в Раннем Неолите, не понял этой выходки и на русском языке сказал:
– Какого чёрта стоишь здесь, проклятый подхалим?! Ну-ка, быстро слинял отсюда!
Юл, не поняв, что сказал новый вождь, на всякий случай, поспешил удалиться, забрав с собой добычу. Зур укоризненно покачал головой, давая понять, что его батя слишком уж деспотичен и своими действиями теряет авторитет, которого, по сути, ещё у него не имеется. Вла жестом дал понять сыну, что иначе себя вести с этими… господами нельзя. Идущий по следу частично согласившись с отцом.
В целом Вла понял, что Зур доволен. Но неужели Великому Идущему по следу понравилась пленная женщина? Имелась, вероятно, какая-то другая причина. А Зур разглядывал даже не её, а молчаливого мужчину, скорей, юношу со шрамом на лбу, который, действительно, напоминал человеческую улыбку. Сомнений не оставалось – это и есть молодой охотник Бло, не так давно потерявшийся в лесу. Родичи были абсолютно убеждены в том, что Бло сожрали дикие звери.
– Значит, Бло и эту женщину, имя которой язык Зура не желает произносить, – сурово заметил Великий Идущий по следу, – племя Длинноносых не приняло у себя, поняв, что они совершили преступление на стоянке, у Серых Камней?
– Да! Длинноносые не приняли людей, считающих себя невиновными. Но Бло готов погибнуть вместе со своей женщиной! Но пока он жив, будет защищать её от всех! – вызывающе заявил Бло. – Он готов сразиться с любым… хоть сейчас!
– Никто не станет сражаться с мёртвым человеком, – улыбнулся отец Зура. – Вла пока не ведает, в чём вина Бло и его женщины, похожей на ребёнка, но он верит Зуру и скоро от него всё узнает.
– Это так, – кивнул головой Зур и указал пальцем на пленников. – Беглецов за зло, совершённое ими, ждёт Костёр Общего Собрания Племени Уходящих, если только сам Нму не простит их. Вождь может иногда действовать не по закону, показывая всем, какой он добрый.
– Но так происходит только в том случае, когда Великий вождь – пострадавший, когда обидели лично его, – заметил Вла, – только тогда он может нарушить Закон… в пользу виновного.
– Здесь, как раз, такой случай, – заверил Зур. – Пусть беглецы просят у Нму пощады! Может быть, он забудет то, что случилось. Но такого, наверное, не произойдёт. Ведь беглецов не принял даже очень мудрый и добрый вождь Племени Длинноносых Нрю-Ро.
– Нрю-Ро принял бы беглецов, – тихо сказала женщина, – но он не хочет воевать с Уходящими, хотя он знает, что победит их.
– Зур не слышит обидных слов женщины, чья судьба отныне находится в руках старейшин и колдунов Племени Уходящих, – ответил Великий сыщик, – и он не желает слушать смешной рассказ о том, какик непобедимые Длинноносые. Пусть Нрю-Ро считает своих людей Племенем Богов, но Зур только посмеётся над этим.
– Или у Длинноносых выросли за спиной крылья? – обиженно съязвил Вла и хвастливо добавил к сказанному. – Уходящие – непобедимое племя! Об этом знает даже любой маленький ребёнок.
Он хотел высказать что-то ещё, но увидел, как двое юнцов в сопровождении Бла под руки волокут к ним невысокого, но коренастого парня с окровавленным ртом. Тот особо не сопротивлялся, а только гневно моргал своим единственным глазом и рычал. Таким образом этот представитель Племени Свирепых выражал свой протест и негодование.
Когда одноглазого швырнули к ногам Вла, Юл тихо сказал:
– В то время, когда воины Свирепых ели противные на вкус апельсины и яблоки, и мясо диких животных, добытое ими, Жля убил своего младшего брата Шло. Он успел съесть его руку.
Красноречивым взглядом Зур дал понять своему отцу, что теперь, отныне и навсегда, все дела Племени Свирепых придётся решать только Вла. Сначала новоявленный вождь растерялся, но тут же взял себя в руки. Первым делом он распорядился, чтобы Юл организовал надёжную охрану одноглазого преступника и пленных беглецов – совсем юных мужчину и женщину из Племени Уходящих.
Он распорядился, чтобы их нормально кормили, не били, не вели с ними никаких разговоров… А тому, кто попытается их сожрать, Вла лично пообещал отрубить каменным топором руки и ноги.
Пленных, включая и Жля, увели четверо молчаливых воинов. После этого Вла с Зуром, в сопровождении Юла, отправились посмотреть на труп Шло, чтобы окончательно убедиться в том, что Жля – убийца и людоед.
Покойник выглядел не красиво или, если точнее выразиться, отвратительно. Череп его так был проломлен дубиной, что большая часть затылочной кости утонули в его головном мозгу и крови. Рука же трупа, что пострадала от острых зубов Жля, была на месте, но только изрядно объедена.
Тут же, по распоряжению Вла, Свирепые вкопали в землю большой ствол дерева с отрубленными ветвями. Они тонкими, но прочными лианами привязали к столбу одноглазого. Выполняющие ответственное поручение своего нового вождя поработали на славу: Жля так плотно был прикручен к столбу, что с большим трудом мог шевелить даже пальцами рук и ног. Из его единственного глаза струились слёзы – то ли от боли, то ли от жуткого страха перед приближением смерти.
– Пусть Жля скажет что-нибудь, если желает так поступить и ему найдётся, что сказать! – сурово произнёс Вла. – Почему он убил и начал есть своего младшего брата Шло?
– Жля не знает, почему он так сделал, – прошептал одноглазый.– Жля привык так поступать потому, что он очень сильный.
– По новому и справедливому Закону Племени Свирепых Жля сгорит в огне костра живым, – пояснил Вла. – Он отправится в далёкий и неизведанный путь вместе со своим младшим братом, которого убил и чья душа пока ещё здесь и удивляется поступку жестокого Жля. Жля не должен сомневаться в том, что Шло запомнил внешность своего обидчика! Пусть Жля ведает: кто силён в Этом Мире, тот слаб и беспомощен на Том Свете.
Свирепые соорудили жалкое подобие костра, обложили братьев ветками и небольшими стволами древесного сухостоя. Как они не похожи сейчас друг на друга. Один живой, но уже… мёртвый. Другой умер, но, определённо, очень скоро оживёт. Может быть, в запредельном мире они никогда не будут враждовать? Вряд ли!
Юл предусмотрительно объяснил Вла, что, хоть и Свирепые знают, как кусается «красный ветер», но они пока ещё не умеют добывать огня.
– Даже колдуны и старейшины не умеют это делать в Племени Свирепых? – удивился Вла. – Как же так?
– У Свирепых даже вожди всегда были и колдунами, и старейшинами, – обиженно промолвил Юл, – но они не умели добывать огня, в котором совсем не нуждалось племя. Если надо было, то ветку с «красным ветром» можно было отобрать у человека любого племени, или дать, за него тушу медведя или барсука…
Вла не стал возражать Юлу и спорить с ним. Из глубокой складки своей набедренной повязки новый вождь Свирепых достал два шершавых и в сколах кремния. Потом он отыскал под апельсиновым деревом несколько высохших листьев лопуха Даби-Аб, которые прекрасно и быстро воспламеняются от малейшей искры. Он велел, чтобы ему принесли смолистую кору хвойного дерева Он-Ох, отдалённо напоминающее одновременно и кипарис, и ель; и попросил, чтобы ему принесли, на всякий случай, немного сухого мха.
Да и, всё-таки, надо отдать должное Свирепым: почти весь костёр был сложен из сухих ветвей и древесных стволов. Правда, получился он не очень красивым. Но ведь важна не форма, а содержание. Да и здесь, в конце концов, не Третьяковская галерея. Тут красота не шибко то и надобна.
Впрочем, вряд ли, Свирепые предполагали, что не только в природе, но и в деятельности человеческой, обязательно должна существовать, хоть и относительная, но гармония. Что уж взять с них, бедолаг, если подавляющая часть политиков, представителей ортодоксальной науки, культуры, в частности, очень «плотного» круга творческой интеллигенции, Мира Будущего, вообще, напрочь забыли о какой-то там… блин, гармонии.
На Земле давно уже, как бы, сложилось то, что очень скоро развалится, и подхватят эти жалкие остатки мутные воды бытия, капитально загаженные земными двуногими махинаторами уже в начале девятнадцатого века. А пока нелепое влияние «бизнес» во всём и на всё, и плюс круговая порука, процветающая в клане «больших людей», делают наши дни серыми и невыразительными…
Сбоку по ветру, вплотную к нему к костру, Вла положил тщательно размятые им листья лопуха, обложив их мхом и хвойной корой. Наготове держал и пересохшие ветки клёна. Встав на колени, Вла сжав в каждой руке по кремнию, поднял их вверх и воскликнул, понимая, что зарабатывает себе великий авторитет:
– О Великий Дагу Бо и Священный олень Охон, вождю Свирепых Вла нужен огонь!
Ударяя камень о камень, он несколько раз выпускал из своих рук снопы искр, пока, наконец, не вспомнил, что ни разу в жизни пока ещё не добывал огонь таким способом. Вал довольно явственно и громко матерился, и его мат все восприняли, как магическое заклинание, потому и упали на колени.
Только по этой причине они не увидели, что со словами «проклятый склероз» Вал извлёк из потайного кармана коробок со спичками отечественного производства и с пятого или шестого раза поджёг костёр.
Маленький язычок пламени перекинулся от горящей спички на щепотку мха, кору, потом на сухие кленовые ветки и дальше, все, увеличиваясь и увеличиваясь в размерах. Голоден и прожорлив огонь. Великое чудо! Запылала и левая часть огромного костра под восторженные крики Свирепых, вставших на ноги с колен. Жля жалобно заскулил, проклиная те минуты, когда стал людоедом, и совершенно не понимая, за что же его казнят. Потом завыл, завопил, истошно закричал, и голос его слился с гулом огня.
