Александр Николаевич Лекомцев
Неолит – не заграница
В конце своего не очень длинного выступления перед собравшимися Нму умело подвёл всё сказанное к тому, что отныне и навсегда предлагает запретить людоедство в Племени Уходящих. Он, всё-таки, окончательно решился на это. Справедливое решение, когда и другой пищи кругом достаточно. Впрочем, он сказал, что это не решение Великого вождя, а только его предложение. Как ни странно, оно было принято большинством. Но нашлись и скептики, которые громко удивлялись, негодовали и даже возмущались.
Какая – ни какая, а свобода слова в племени существовала. Не дозированная, не избирательная, не «целенаправленная», как ныне в ряде заокеанских и европейских стран, наивно считающих себя цивилизованными. Свободно можно говорить только о том, о чём дозволено или… рекомендовано.
Здесь, в Племени Уходящих, всё же с демократией дела обстояли получше. Тот, кто желал говорить, выходил в центр площадки и высказывал своё мнение. Короткая и убедительная речь старого рыболова Гя почти чуть не испортила всё дело.
– Сейчас у Гя очень болен его маленький сын Тю, – сказал старик. – Его скоро заберут к себе Боги и Духи. Но ведь Гя и его семья должны съесть мальчика после его ухода в Другой Мир, хотя бы часть его тела. Если Гя не сделает этого, то он прогневит Высшие Силы, он осквернит память предков. Не будет ему больше удачи в ловле рыбы! Гя всё сказал! Так что же он сказал не правильно?
Получалось, что правда была на стороне старого рыболова. Племя зашумело. Но ведь и Нму прав. Как же быть? Но тут слово взял Главный старейшина Рав. Он сказал:
– Очень многих за свою долгую жизнь съел Рав. Но разве он от этого стал лучше? Он охотник, и порой вместо того, чтобы питаться мясом кабанов или медведей, он ел человечину… своих врагов, умерших друзей и родственников. А то, что от них оставалось, как полагается, сжигал. А тем временем над Равом смеялись дикие звери и тоже поедали людей. Так пусть знают собравшиеся, что тот, кто не будет есть человеческого мяса, станет добрее! Ведь Длинноносые не употребляют такую пищу. Уходящие не любят Длинноносых! За что же? За то, что умнее Уходящих и добрее?
Он, как и Нму, сообщил тем, кто ещё не знал этого, что Рна оказался не только предателем, но и привёл к Серым Камням многочисленное племя Длиннозубых, которые пришли сюда, чтобы сожрать всех Уходящих. Вряд ли кто-то из присутствующих хотел бы, чтобы его убили только для того, чтобы пустить на мясо.
Рав, не вдаваясь в подробности, сказал, что Великий Дагу Бо и Священный олень Охон с помощью Нму, Зура и Вла уничтожили злое и сильное племя. Но он не стал пояснять, как всё произошло, скорей всего, потому, что и сам не совсем понял это. Да и какая разница!
Слова, сказанные Равом, тоже были убедительными – и племя стало колебаться. Но перед собравшимися снова выступил Нму и окончательно поставил точку над прениями. Тут он даже заплакал, вспомнив ещё раз своих съеденных жён и детей. Первые люди Земли, разумеется, хоть и были в силу обстоятельств, кровожадны, но и сентиментальны, как дети. Впрочем, они, пусть и пращуры наши, но одновременно и Дети Человечества.
– Во!!!– почти единодушно закричало племя, что означало, что закон принят.
Отныне любое людоедство каралось смертью. Кроме того, каннибалов запрещалось сжигать, чтобы их души так и не нашли дорогу к добрым богам и духам. Аргумент был на столько весомым и неожиданным, точнее, не аргумент, а решение насчёт отмены кремации антропофагов, что племя встретило его долгой и унылой паузой-молчанием.
Понятно, что некоторые старики выражали недовольство. Ах, молодёжь! Опять она ставит всё с ног на голову, не прислушивается к словам тех, кто мудрее и опытнее. Разве что-нибудь хорошее из этого получится? Ясно ведь, что разумом Нму и Рава овладели горные и подземные духи Андры.
А Зур, стоящий в кругу старейшин, не проронил ни слова. Он думал, как найти преступников. Кости на белой барсовой шкуре не давали ему покоя. Тут же Главным колдуном Великий Нму назначил худого и стройного, и самого молодого среди своего окружения – Лкана. Новый избранник не выразил особого восторга и лишь коротко, встав на колени, поблагодарил богов. Подняв руки к Небу, потом в сторону вождя, затем к собравшимся, заверил:
– Лкан будет стараться!
Он же, помолчав некоторое время, предложил выбрать в колдуны, на освободившееся место, которое недавно занимал сам, старую женщину Люль. Она была мудра, скромна, наблюдательна и несловоохотлива. Старуха лечила людей от самых разных недугов травами, кровью животных, заклинаниями и другими средствами, не требуя за это никакой платы.
Правда, случались ошибки и у Люль. Но чаще всего, ей удавалось излечивать больных. Конечно же, по этой самой причине у неё имелось всё для безбедной и нормальной жизни. Благодарные пациенты снабжали её мясом, рыбой, овощами и фруктами. В её тёплой и уютно землянке имелись даже выделанные шкуры убитых животных.
Все знали, что женщина Люль может быть избрана в клан колдунов потому, что в давние годы успешно прошла через Ти-Ри-Ти и стала обладать такими же правами, как мужчина. Когда она лишилась мужа Сапа, утонувшего в горном озере Мокль, то не осталась в пещере с другими его жёнами, которые стали таковыми раньше её.
Она ушла от них. Сама вырыла себе землянку, в молодости охотилась и занималась рыбной ловлей… и одновременно врачеванием. Но, всё же, для многих стало полной неожиданностью такое предложение Лкана. Ведь, пусть Люль и прошла через Ти-Ри-Ти и была, по сути, колдуньей, но ведь она оставалась… женщиной. Некоторые, если не воскликнули, то наверняка подумали: «Ох, что делается!».
Но как бы там ни было, большинство старейшин и колдунов, а так же и Нму, при поддержке большинства людей из племени избрали Люль колдуньей. Слегка растерявшуюся, довольно сухопарую старуху доброжелатели вывели в центр площадки. Отныне она вошла в Круг Великих. Люль тут же, глотая слёзы, поклялась, что будет честно служить богам и людям.
Совершив необходимые ритуальные танцы прямо на костях несправедливо съеденных людей, Уходящие торжественно собрали и сожгли их останки. Каждый из племени, проходя мимо погребальных костров, бросал в огонь кость или немного дров. Церемония проходила организованно и упорядоченно. Кругом царила тишина. Когда же всё завершилось, новый Главный колдун Лкан вознёс руки к небу и сказал:
– Несправедливо съеденные идут в к Великому Дагу Бо и Священному оленю Охону! Пусть боги примут их!
Уже почти приблизилась ночь, но и на этом не завершилось ещё решение всех вопросов. Нму поднял правую руку с топором в плотно сжатых пальцах и воскликнул:
– Пусть все видят Идущего по следу! Нму решил справедливо! Если через тридцать приходов и уходов Солнца Зур не найдёт того, кто убил и съел Ловс, то Идущий по следу выйдет из Клана Великих, а его место займёт другой! Но он может остаться в обществе Великих Уходящих, если подарит Нму своё оружие, уничтожающее вокруг всё, что можно уничтожить! Что скажет на это Зур?
Конечно же, Зуру и Вла стало ясно, что Нму начал снова свой нудный разговор с элементами шантажа о бластере, и надо было быть круглым дураком или идиотом, чтобы дать в руки негодяя такое мощное оружие. Стопроцентный дикарь воспользуется им только для того, чтобы поставить полмира на колени. Подобные прецеденты уже имели место в трагической истории Человечества.
В Мире Будущего свой звериный нрав показывают не только президенты США, но и их верные рабы и сателлиты. Их политическая несостоятельность, близорукость и самонадеянность перешла все границы. Не только многие страны, народы которых они пытаются утопить в крови под любым «благовидным» предлогом, страдает от, так сказать, избранных штатских президентов и сенаторов. Но подобного рода процедуры выборов у нормальных, адекватно мыслящих людей вызывают лишь недоумение.
Уже не одну сотню лет полностью «задемокрачен». К примеру, средний рядовой американец, которому вбили в голову, что он свободен, как птица, в полёте, но не довели до его сведения самое главное… Не поведали о том, что живёт он на птичьих правах. За ним, если он не мультимиллионер или миллиардер, и не представитель мировой мафии, тянутся кредиты до третьего поколения. Он в долгах, как паук в шелках и зависит от хозяина, который может вышвырнуть его с работы или места службы в любой момент.
Таким образом, получается, что рыба и, на самом деле, гниёт с головы. Если дичает президент со своими государственными секретарями, то в состояние кромешной дикости попадает и весь народ – от мала до велика. Опасно подражать жизненному укладу подобных стран.
Зуранов-Зур никогда не забывал, что ему выпало судьбой и предначертано Свыше сидеть, что называется, сидеть сразу на двух стульях. Разума он не терял, поэтому не собирался бездумно вооружать бластером и опрометчиво поддерживать никого из вождей времён Раннего Неолита.
– Зур скажет, что не может дарить то, что подарено ему другим человеком! – сыщик вышел на середину площадки. – Он найдёт всех виновных, связанных с именем Ловс, через двадцать восходов и заходов Солнца, и других, нарушивших табу и ставших злодеями. Зур очень скоро расскажет об этом всем, тем людям, которые снова придут сюда! У него нет тайн от Уходящих! Доволен ли таким ответом Великий вождь?
– Почти! – хмуро ответил Нму. – Но почему Зур сейчас не подтвердил в своих словах, что Ловс убита и съедена?
– Всегда и везде Зур говорит только о том, что знает, – поставил на место первого человека племени Зур. – Но вождь не должен сомневаться в том, что очень скоро он получит ответ. Сказанное Идущим по следу здесь услышат все собравшиеся!
Великий Нму сдержанно кивнул в ответ.
Но и это было ещё не всё. Своей участи ждали связанные по рукам и ногам воины и прислужники Рна. Вождь, обращаясь к своему народу, указал лезвием топора на пленников, объявил, что вот те люди, которые беззаконно убивали и съедали родных и близких Уходящих. Племя заволновалось, послышались роптания. Вооружённые охранники вождя и всех Великих крепче сжали в руках свои луки и дротики.
– Нму понимает негодование Уходящих! – крикнул вождь. – Он прямо сейчас отдаст на общий суд пришедшим сюда каждого из нарушителей закона племени! Но только не сразу всех, а по одному!
Перед Нму уже стоял один из освобождённых от пут пленников, слегка покачиваясь на своих тонких ногах. Это был, хоть и кровожадный людоед, но, всё же, только мальчик лет тринадцати-четырнадцати. Решили начать с него, потому что он находился с левого края всей цепи пленников.
Вождь втолкнул опьянённого от ужаса юношу в разъярённую толпу. Короткий крик вселенского страха, а потом истошные вопли погибающего превратились в мощное горное эхо. Послышался хруст костей. Над толпой взлетела оторванная голова подростка, потом руки, ноги, внутренности…
Всё это шло по окровавленным рукам и уничтожалось, рвалось на мелкие куски ногтями, зубами. Что же здесь? Справедливый гнев народа или страшная месть кровожадной толпы? Какая разница. Ведь всё… по закону. Так было, так есть, так будет… Ведь Человеком стать не просто. Но суд этот был справедлив.
Террористов, убийц, педофилов, садистов, эксплуататоров, наживающихся на горе и слезах людей, следует отдавать на суд ни кабинетным клеркам, купленным и перекупленным на сто рядов, а именно разъярённой, порой жестокой, но справедливой толпе. Она совершит праведное возмездие.
Но чаще всего, получается именно так: чем дальше в лес, тем больше дров. Во временных рамках. Зур, разумеется, помнил, что в Мире Будущего творились страшные дела. Причём, именно, преступники международного уровня судили совершенно безвинных людей, вершили и вершат свой суд над народами Земли. К примеру, «набожные» американцы, которые кичатся своими «гуманистическими» канонами, «высокой» моралью и нравственностью, стремлением бороться за «права» человека выступают в роли палачей в самых разных регионах Мира.
Во время бомбардировки Белграда взрывные волны понимали воздух не только щебень от разрушенных зданий, но и оторванные головы, руки и ноги невинных людей. Тоже было в Багдаде и во многих других местах. Того же и даже большего заслуживают палачи народов планеты.
– Но и здесь происходит далеко не всё справедливо, – сказал вслух Зур, правда, никто не расслышал того, что он произнёс. – Любой народ становится чрезмерно жестоким в борьбе за справедливость.
Страшная участь постигла всех пленников, правда, последних уже не так яростно рвали на куски уставшие и насытившиеся местью люди, и уже ни кричали при этом во всю мощь своих лёгких. Толпа почти насладилась, утешилась, успокоилась. Всё так и было. Но другой участи и не заслуживает двуногое существо, умышленно совершающее убийство, неважно, стар или очень молод злодей. Жестоко, но справедливо.
После совершившейся казни люди племени, довольные и счастливые, возвращались из гольцов к своим пещерам, землянкам и шалашам. Возмездие и суд свершились. Такими счастливыми могут быть только те люди, которые научились оживлять мёртвых… возвращать их в нелёгкую земную жизнь. А тут, пусть справедливое, необходимое, обязательное, но… убийство.
Вместе с Вла возвращался в свою пещеру и Зур. Идущий по следу раздумывал о том, почему же он не видел здесь, на сборище, свою бывшую жену Изр, которой он дал свободу. Впрочем, в такой толпе он мог её и не заметить. Да и она, на самом деле, была свободна, как женщина, прошедшая через Ти-Ри-Ти. Лукавая обманщица!
Зур и Вла шли рядом в горьком молчании, позади всех. Тяжко вздыхали, потому что в пещере их давно уже никто не ждал, даже горячий ужин им придётся готовить самим. Но ни в этом заключалось главное. Обидно потому, что никто его в пещере… не ждал. Близкий, родной, привычный… человек. Женщина. Не было их больше. Ни Тау, ни Оис.
Когда они проходили мимо высокой скалы, ярко освещённой луной и звёздами, то, к счастью, увидели, как прямо на них сверху катится огромный круглый камень. За какие-то мгновения им удалось увернуться в сторону, избежать опасности. Огромный валун прокатился мимо них, упав в небольшое ущелье, скорее, даже во впадину, где протекала небольшая речка под названием Кю-Лом, что означало «колючая река».
– У врага закончились стрелы с зелёным оперением, – предположил, и шутя, и серьёзно, Вла.
– Это уже совсем другой враг, – загадочно улыбнулся Зур, – и завтра сыщики выйдут на его след.
Они спустились вниз по горной тропе, выйдя почти точно к своей пещере. Самые ближайшие дни должны были многое решить. Пришло время действовать быстро и умело. А Зур заверил Вла, что им недолго осталось ждать того момента, когда многое тайное станет явным.
С самого раннего утра Зур и Вла отправились на поиски жилища Опо. Довольно быстро они нашли большую пещеру этого, ещё не очень старого, человека, где он проживал с великим количеством женщин разных возрастов. Опо удовлетворял свои половые потребности не только с семью жёнами.
В число наложниц Опо входили двенадцать его дочерей, три племянницы, приведённые сюда силой. К «отморозку» Раннего Неолита заходило множество и других женщин, и они даже жили здесь подолгу. Для этого двуногого, по сути, человекообразного существа никогда не существовало никаких законов и табу.
Нельзя сказать, что Опо был бесстрашен. Но если бы он, к примеру, обожал человеческое мясо, то убил бы любого, кто помешал бы ему заниматься тем, чем он желает. Но на счастье всех окружающих Опо питался лишь овощами, фруктами и кореньями. Даже мясо диких зверей не входило в его рацион. Само собой, что запретные дурманящие травы и плоды, дающие временную бодрость его уже не молодому организму и вызывающие из Других Миров неведомых духов, нарушитель многих существующих табу проглатывал… в большом количестве.
Самое различное зелье, обладающее наркотическими действиями, он употреблял часто… когда ему вздумается.
Разумеется, высокорослый, сильный и властный, Опо не ходил на охоту и не занимался рыбной ловлей. Ему животная пища была без надобности. А плоды растений он заставлял добывать для себя женщин и не только «своих». На него работали даже и жёны малознакомых ему людей. Никто не хотел связываться с сильным стариком, поэтому, как говорится, закрывали глаза на всё происходящее.
Но в молодости он, всё-таки, употреблял в пищу и рыбу, и мясо, и даже иногда охотился. Приходилось ему встречался один на один и с пещерным медведем Фросо, имея при себе дротик и кремневый нож. Опо везло, но до поры-до времени. Однажды ему встретился очень сильный и ловкий хищник, медведь, который оставил огромный и заметный след на его спине: от правой лопатки до поясницы. И ещё – на левом бедре. На животе Опо тоже остался очень большой шрам.
Правда, тогда, во время роковой охоты, Опо, всё-таки, убил зверя, огромного бурого медведя, который чуть не отправил его на тот свет. Охотника, истекающего кровью, нашли у подножья одной из гор его жёны и принесли в пещеру. Тогда он был молод и красив, теперь же – безобразен и страшен. После трагической встречи с огромным медведем Опо долго лежал в своём жилище без движения. Скорей всего, он умер бы, если бы ни кропотливый уход за ним его преданных жён. Помогли ему остаться на белом свете любовь, привязанность и забота.
Женщины промывали глубокие и страшные раны Опо настоями из трав, поили его растительными отварами. Тогда он имел всего трёх жён, которые давали ему, на свой страх и риск, грибы Ках и советовали употреблять в пищу почти всё остальное, дурманящее, а порой и просветляющее, рассудок, и даже запрещённую в Племени Уходящих для «простых смертных», «невеликих» людей, траву Таку-Таку. Женщины поступали так для того, чтобы их Опо не дал дуба или перед уходом своим из Этого Мира не очень страдал от физической боли. Они интуитивно понимали, что растения, содержащие наркотические вещества, в определённых дозах, могли быть и лекарством.
Когда же Опо окончательно оклемался, что походило на чудо, то стал втрое сильней, злей и… распущенней. Наплевал на охоту, но не потому, что побаивался диких зверей – ему просто очень понравилось ничего не делать. Но главная причина скрывалась не в этом. После долгой и болезни, растянувшейся на несколько лет, Опо не мог есть ни мяса, ни рыбу. Его тошнило от одного их вида.
Из-за такой странности многие считали его чуть ли ни посланником богов. Случается же такое! Конечно, тут свою роль сыграли лечебные травы. Произошло перенасыщение. Но, так или иначе, разного рода растения и отвары принесли человеческому Опо ощутимую пользу.
Возможно, вождь Нму догадывался о том, что этот травоед нарушает многие существующие табу. Но даже самый главный человек племени не решался совать свой нос в уклад жизни Опо, за которым стояло множество родственников не только в Племени Уходящих, но и среди Мудрых Собак и Жирных. Да и Поборовший смерть был непредсказуем, ловок, силён и коварен.
Впрочем, возможно, Великий вождь о похождениях Опо и не догадывался, а слухам не особенно-то доверял.
Сыщики нашли Опо, отдыхающим прямо на лужайке, на козьих шкурах, неподалеку от своей пещеры. С ним были рядом две совсем ещё молодые женщины. По возрасту, почти дети. Одна прильнула губами к самому концу могучего телесного дротика своего повелителя. Вторая, страстно и лихорадочно дрожа, нежно поглаживала обеими руками два его огромных мясистых, заросших чёрной густой шерстью, шара, блаженно лежащих между ног Опо.
Женщины-девочки стояли на четвереньках, и все трое были так увлечены этим занятием, пуская слюну, в прямом и переносном смысле, что даже не обратили никакого внимания на подошедших к ним сыщиков.
Скорей всего, Опо почти дремал, плотно закрыв от удовольствия глаза, а стоящие на четвереньках женщины так активно водили из стороны в сторону своими задами, что не смогли бы возбудить разве что только умирающего от полного истощения и упадка сил старика. Но Зур и Вла нашли в себе силы не включаться в общую сексуальную игру. Ведь не эти же они сюда пришли.
Совсем молодые женщины, почувствовав недобрые перемены, торопливо удалились. На присутствие сыщиков обратил внимание и Опо. В злобной улыбке оскалил рот, уверенный в том, что с ним ничего страшного не произойдёт. Ведь он легко справлялся с тремя такими же великанами, как он. Убивал людей просто так.
Грузный телом, но довольно ловкий Опо вскочил на ноги. Он не кинулся в бой с сыщиками, потому что узнал их. Кто же в племени не запомнил физиономии тех, кому суждено идти по следу. Да ведь и лица сыщиков, отца и сына, были, по представлениям многих Уходящих, безобразны. На них ведь совсем не росла густая шерсть. Создаёт же Господь уродцев.
Немного подумав, Опо, почти с мирными намерениями, сел на шкуры. Зур и Вла пристроились рядом, на траве.
– Опо не нравится то, что безобразные люди из другого мира, – сказал человек с многочисленными шрамами от когтей и зубов медведя, – нарушили его покой. Значит, он их убьёт. И это справедливое решение.
– Опо слишком тороплив и самоуверен, – засмеялся Вла. – Это, как раз, ему следуют уйти в один из самых тёмных миров. Вероятно, прямо сейчас.
– Эти шутки не понятны сильному и смелому Опо, – просто сказал здоровяк с многочисленными шрамами. – Они его веселят.
– Что ж, значит радостный и весёлый Опо, – заметил Зур, – подохнет как земляная крыса Сиз в куче собственного дерьма.
– За сказанные сейчас слова,– оскалился страшномордый старик, – Опо убьёт обронившего их. Он раздавит его голову, как дикую перезревшую дыню. Впрочем, Опо простит пришедших, если они сейчас же используют его как женщину. А потом он сделает с ними тоже самое.
– Вла и Зур не родились женщинами, – пожал плечами Вла. – Им такое не понятно. Может быть, когда на Земле не останется ни одной женщины, тогда они придут к Опо… чтобы использовать его. Но сами они никогда не станут женщинами.
– К грязному Опо они не придут никогда, – съязвил Зур. – Пусть он подставляет свой зад медведю! Ведь он – тот самый Опо, который чуть не задушил жену вождя, у которой имя Сиа. Он взял её силой. Потом он снял с её шеи амулет – Солнечный камень.
– Опо ни с кого не снимал амулета и не видел того, кто так сделал, – злобно пояснил Опо. – Овладел же он Сиа во время праздника Мамонта. Такое было. Но в тот день все табу на совокупления снимаются. Да и какое же здесь табу! Ха-ха-ха! Нет для Опо никаких запретов, нет ни каких богов и духов. Они появляются лишь тогда, когда пожуёшь корень или саму траву Таку-Таку, или ещё что-нибудь. Опо – бог, который ходит по земле и живёт так, как желает!
– Опо лжёт сам себе, – серьёзно сказал Зур. – Он смеётся, а глаза его плачут. Сейчас Зур и Вла отведут его в одну из глубоких ям перед пещерой Великого Нму, где он держит преступников. Потом на общем сборище Опо будет судить Племя Уходящих. Опо за свои поступки заслуживает только мучительной смерти!
– Наверное, Опо будут судить за то, что он лишил невинности свою дочь Изр? – человек с многочисленными шрамами на теле вёл себя нагло. – А глупый Зур выдал своё смехотворное Ти-Ри-Ти за настоящее.
– Даже. Если так, то Зур мог и не знать об этом, – слукавил Идущий по следу. – Женщины хитры, изобретательны. На суд должна будет явиться и дочь Опо, которую называют Изр. Что ж, может быть, за такое нарушение закона её не убьют. Пожалеют. Её ведь отец сильный старик. Не могла же слабая Изр оказывать сопротивление тому, в чьё тело вселился дух медведя. Но Опо поджарят на костре … живым. Точно!
– Если желает знать истину тот, кто, почему-то, называет себя Идущим по следу, – прошипел страшномордый старик, – то пусть он войдёт в пещеру Опо и увидит там колчан из козьей шкуры, где лежат стрелы с зелёным оперением.
– Уж не хочет ли сказать Опо, что он был в сговоре с Рна? Почему же Опо побледнел? – Зур говорил спокойно и убедительно. – Конечно же, он – не людоед, даже рыбу не ест. Но он и не стрелял никогда в Оис и Зура. Такие стрелы его заставили взять к себе в пещеру враги Племени Уходящих. Ведь он не такой храбрый, как считают многие. За ним немало грехов. Зря он сейчас надеется на то, что убьёт в поединке Зура. А он пообещал это сделать тому, кому мешает Зур творить зло. Идущий по следу готов биться с Опо даже без оружия. Зур не боится его силы и тоже кое-что умеет делать. Он учился стоять за себя у диких зверей и там, в Мире Будущего.
Здоровяк, уверенный в своей физической силе, Опо решил больше ничего не говорить и слушать.
Опо поднялся на ноги одновременно с Зуром, решил драться с Идущим по следу. Разумеется, отец распутной Изр намеревался убить пришельцев, и не сомневался в том, что всё произойдёт именно так, как ему желается.
– Может быть, Вла заменит Зура, – вслед за ними встал с земли и отец Зура и уже на русском языке добавил. – Всё-таки, в своё время сержант срочной службы считался в Псковской дивизии ВДВ не самым дерьмовским воздушным десантником. Ведь Вла – тоже идущий по следу.
– Нет, – решительно ответил Зур, – это сделает настоящий Идущий по следу. Хоть Опо и не убивал Оис, но с него начались все несчастья, связанные с костями… на шкуре белого барса. Этот субъект давно уже заслужил смерть.
Сказав своё слово, не терпящего возражений, Зур снял с себя сыромятный ремень, на котором висела дубина; набедренную повязку, кобуру с пистолетом и бластером. Всё это он положил на траву вместе с луком и колчаном стрел, рядом с Вла. И через мгновение противники сошлись в смертельном поединке.
В отсутствие в Мире Будущего Зуранова, не сидели сложа руки Шерстенёв и Прихватов. Да и Жанна Тардовская, испытавшая, как говорится, на собственной шкуре активные и коллективные «ласки» мафиков, которые благополучно были отправлены в Мир Иной, надолго отключила компьютер и взяла в руки автомат Калашникова.
Вадим, Дмитрий и Жанна, в срочном порядке выехали в «Форде», который после гибели Гранкина перешёл во владение к Шерстенёву, за город, в посёлок Алтыново. Это селение, по местным меркам, считалось здесь, и не без основания, неким подобием московской Рублёвки. Им удалось спасти от посещения двух довольно зажиточных пенсионеров, мужа и жены, престарелых, но довольно преуспевающих художников, от посещения «банкиров», и теперь предстояло разобраться с преступниками в одном из их «гнёзд».
Но они немного просчитались. Когда они подъехали к одному из особняков в Алтыново их встретили мощным автоматным огнём. Только чудо спасло сыщиков от гибели и даже от ранений, но машина «Форд», в сущности, перестала существовать, изрешечённая пулями. Шерстенёву ничего оставалось делать, и он пустил вход бластер.
От особняка и прилежащих у нему построек, осталась только пыль. Бандитов, выбегающих из своих машин, стоящих в стороне от жилища очень ново-русских, Жанна методично и спокойно косила врагов короткими автоматными очередями. Когда всё закончилось, Тардовская сказала:
– А ведь там, в шикарном доме могли находиться и дети, и женщины.
– Нет! Это абсолютно исключено, – Шерстенёв спрятал бластер в карман джинсовой куртки. – Они, тупоголовые твари, готовились к серьёзному бою. Они примерно знали, чем мы располагаем…
– Давайте, ребята, напьёмся, – скривил рот Прихватов. – Пока «летающий» господин, наш начальник и друг Зуранов прохлаждается в своём Раннем Неолите, мы не станем портить себе нервы и… оторвёмся по полной программе. Как же мне всё оппозиционело!
– Я бы, Дима, назвал тебя сейчас козлом, – Вадим закурил сигарету, выходя из салона, по сути, уничтоженного «Форда», – но я не могу так поступить, потому что природная воспитанность не даёт мне возможности характеризовать твою личность, всего лишь, одним словом, ярким и неповторимым.
Все трое вышли из машины, и Жанна сказала, абсолютно уверенно и серьёзно:
– Вы оба – козлы! Ведь можно было использовать и простоё огнестрельное оружие. А вдруг…
– Помолчи, Жанна! – резко оборвал её мысль Шерстенёв. – Ты что, хотела, чтобы у тебя даже и могилки собственной не имелось?
– Отсюда мы поедем на пригородном автобусе, а «Форд» взорвём, – Прихватов прикурил одну сигарету от другой. – Как вы мне надоели, негодяи!
– Ну, ты, ещё, Дима, заплачь, упади на землю и задрыгай ногами! – вспылил Вадим.– Сам выбрал такую хреновую жизнь – теперь отрабатывай!
– Я смотрю, что ты круче яйца страуса! – ответил неоднозначно Прихватов.– Небритого… огромного яйца.
В конечном счёте застолий они решили не устраивать.
В своём особняке Полина и Антонина Павловна пили крепкий чай с ржаными кренделями и малиновым вареньем и добрым словом вспоминали своего странствующего по Мирам Алексея.
– Когда я умерла, Полинушка, – сказала пришедшая с того света, макая печенье прямо в вазочку с вареньем, – Лёша был ещё ребёнком. А от мужа моего в Земном Мире не наблюдалось никакого толку… Любил выпить, поговорить ни о чём, да и работой себя не загружал. Но я не сужу. Там, в Раннем Неолите, он нашёл своё счастье.
– И там же его потерял. Но он рядом с сыном и находится в той обители, которая, всё же, пришлась ему по душе.
– А я вот, умерла… Ведь ещё можно было бы и пожить. Но я, Полина, как будто, снова живу. Чувствую и понимаю, что сейчас это, как бы, точнее выразится, перед тобой не совсем я.
– Вы должны знать, Антонина Павловна, что утром, после ночного сна, каждый из нас просыпается уже совершенно другим человеком. Так задумано Всевышним. Это и правильно и мудро. В противном случае, нам тяжело было бы переносить тяготы Земного Мира. Вы не хуже меня знаете, что эта обитель – далеко не самая лучшая и совершенная в Мироздании.
– Всё так. Но то, что я знаю, не положено знать… живым. Впрочем, всё наоборот. Мы, ушедшие, в Иной Мир, гораздо живей тех, кто остался на Земле. Мы оплакиваем их потому, что не мы… они мертвы. А бедный мой Алёша, он, получается, дважды мёртв. Ему выпало двойное испытание… в двух Мирах. Но недалеко то время, когда я уйду туда окончательно. Алексей любит тебя… Одним словом, о нём есть, кому позаботиться в обеих Земных Обителях.
Опо был очень силён и ловок, несмотря на свой, уже не юный, возраст. Он неожиданно и стремительно нанёс в плечо Зуру удар кулаком, такой мощный, что сыщик упал на четвереньки. Страшномордый тут же ударил его ногой в живот, целясь в солнечное сплетение. Вла понимал, что из такого положения его сыну будет выйти нелегко или даже почти невозможно… Но помощник Идущего по следу по условиям поединка не имел права помогать любому человеку, кем бы он ни был. Оставалось только ожидать своей очереди, чтобы вступить после гибели Зура в единоборство с Опо.
Зур, каким-то непонятным образом, не только не потерял сознание, но успел увернуться от очередного удара и рукой перехватить ногу Опо. Таким образом, они оба оказались на земле. Каждый из противников старался руками добраться до горла своего врага. Долгое время никому из них не удавалось это сделать. Они били друг друга, мяли, кусали… Борьба шла с переменным успехом, несмотря на то, что Зур справедливо считался довольно сильным и тренированным человеком и не однажды доказывал своё физическое преимущество над другими на практике.
