Александр Николаевич Лекомцев
Неолит – не заграница
Впрочем, Человечеству, возможно, и необходимо стать разумнее, но мудрее – ни в коем случае! Ибо тогда оно разглядит свою Рожу в Зеркале Времён – и сведёт с собою счёты. Ведь больше-то не с кем. Ведь именно человек, а ни кто иное самоё страшное и дикое животное из тех, какие были, есть и будут на Земле. Это не надо доказывать. Это на столько явно и не объяснимо, что… одним словом, ни в одни ворота не лезет.
Одним словом, как считал Зур, другим племенам рядом с Длинноносыми жилось бы гораздо лучше. Если бы, конечно, они пожелали бы этого. Для того, чтобы пожелать, надо созреть для момента создания собственных благ, познать их суть, окончательно определиться с понятиями «хорошо» и «плохо». Лё, в свою очередь, на эту тему не задумывался. У него теперь был личный автомат Калашникова. Слава Великому ижевскому изобретателю! А головной мозг Лё был на столько переполнен радостными событиями, что хозяин его на тему «прогрессирующего регресса» не задумывался. Но, в общем-то, жизнь (загубленная, в земном плане) Длинноносых представлялась ему чем-то фантастическим, не реальным: казалась красивым и непонятным сном.
Ведь не исключено, что и сам Великий Дагу Бо родом именно отсюда. Но Зур разуверил своего помощника, доказав Лё, что боги бессмертны, даже в невидимых телах своих, и они были всегда и везде. Богам было бы скучно обитать среди людей, даже таких умных, как Длинноносые.
В банановой роще, на берегу Ом-Лом и неподалеку от большого озера, где Зур, Лё и Грыг организовали лагерь, находиться было относительно безопасно. Тут враг не мог напасть на них внезапно – слева река, остальная же территория хорошо просматривалась. Кроме того, они находились под опекой обезьян и обладали скорострельным автоматическим оружием. Хвостатые Люди, оставив на время свои воинские тренировки, рыча и урча, набивали свои желудки бананами, яблоками и виноградом.
Люди тоже решили последовать примеру своего войска и насытиться растительной пищей. Даже гигантские ядра съедобных орехов, величиной с два больших кулака, были приятны на вкус. Их можно было и поджаривать на слабом огне. Впрочем, в те далёкие времена, в крайних случаях, и дохлая водяная крыса могла стать… не только в голодное время, деликатесом.
Оба воина лежали на широких пальмовых листьях возле костра и не разговаривали друг с другом. Им не хотелось общаться, они устали от разговоров. Настроение у Зура было подавленно не только от бед, нахлынувших на него, но и от того, что он не так давно видел очень много человеческих трупов. Почему же Могущественный и Великий Дагу Бо и Священный олень Охон позволяют Огненным убивать людей? Почему и «банкирам», террористам, правителям многих «цивилизованных» странах из Мира Будущего и множеству других бандитов он позволяет делать то же самое! И там уже счёт порой идёт не на тысячи, а на многие сотни тысяч человек. Почему Лики-Ти не наказывает за преступления всех, жаждущих крови? Вероятно, он поручил это делать всем добрым людям Земли. Значит, никто, кроме них, не сможет очистить Планету от скверны.
Так думал Зур, временами вздыхая и прислушиваясь к ночным звукам, к сдержанным крикам обезьян, почти насытившимся перед сном. Хвостатые воины в часы отдыха не выражали бурных эмоций. Наверное, сейчас многие из них вспоминали погибшую Тан. Сделал такое предположение сыщик Зур. Он тоже не мог забыть свою хвостатую подругу, и Оис, и Полину, и мать… умершую дважды. Многих он вспоминал добрыми словами, тех, кого любил и ценил, которые ушли за Грань Земного Бытия.
Вдруг, при слабом свете угасающего костра, Идущий по следу увидел, как напряглись мускулы осунувшегося лица Лё. Молодой воин поднял вверх большой палец правой руки, что означало: «Лё слышит непонятные посторонние звуки». Пронзительно невдалеке закричали и обезьяны, в основном, те, которые ещё не спали и учились владеть дубинками. Они, отдохнув от сытной пищи, пробовали силу своих ударов на стволах деревьев, а иногда и на шкурах собратьев. Понятно, что не в полную мощь. Нет сомнения в том, что Хвостатые Люди обладают разумом.
Грыг был тут как тут. Он, встав на корточки перед Зуром и Лё, ждал распоряжений. Идущий по следу согнул перед собой правую руку в локте. Ребро ладони с растопыренными пальцами означало, что вожак стаи остаётся в лагере вместе с хвостатыми воинами и должен быть начеку. Лё, для верности, направил указательный палец на Грыга. Самец-обезьяна важно ответил: «Ох-ох!». При этом он хлопнул себя волосатой передней лапой по животу. Он понял, что ему и хвостатым воинам надо остаться здесь и что он считается среди них не только вождём, но и заместителем людей. Для обезьяны Грыг был очень понятлив и даже, по-своему, мудр.
Зур и Лё пошли в разведку, только затем, чтобы посмотреть, что это за звуки слышаться невдалеке, кто их производит. В случае необходимости и опасности они вернуться назад, возьмут с собой обезьян и вступят в бой. Для обычной ночной вылазки АКМы были не нужны, они только бы помешали воинам. Но ножи они с собой взяли, и это, по их мнению, было, вполне, достаточно. На всякий случай автоматы и боезапас, находящийся в рюкзаке, они спрятали под большим корневищем огромного граба.
Они осторожно пошли в ту сторону, откуда раньше раздавались звуки; именно туда, куда направил указательный палец правой руки Лё. По мимике лица и жестам молодого воина Зур понял, что там, в зарослях барбариса, скрывались женщины.
Идущий по следу и его помощник очень скоро обнаружили подземную пещеру, то есть большую землянку, хотя вход в неё был тщательно замаскирован, закрыт широкими листьями волшебного растения Таку-Таку. Раньше Зур жевал именно эту траву, чтобы встречаться с Посланником Богов Лики-Ти. Но в последнее время этого не требовалось, потому что, если Лики-Ти желал, то являлся к Великому сыщику в любое время дня и ночи. Да и Таку-Таку разонравилась Зуру, от неё очень сильно болела голова, учащённо билось сердце и хотелось пить. Да ведь ему и его друзьям, для погружения в необычное состояние, хватало водки и сигарет, которые он покупал в Мире Будущего, в магазине «Петров-Стрит», расположенного напротив офиса «Портал».
Жестом отстранив Лё, Идущий по следу первым спустился по каменным ступеням в подземелье, освещённое множеством жировых лампад и даже свечей, возможно, и восковых, ибо бортничеством и, возможно, пчеловодством Длинноносые тоже занимались. Тут стояло на деревянных полках множество больших и малых глиняных кувшинов с горловинами, пробки которых были залиты затвердевшей сосновой смолой и чёрным, превратившимся в резину, соком каучукового дерева Гли-Ня-Тю. А на земле, точнее, на глинобитном полу, стояли бочки-долблёнки. Освещения здесь было достаточно, поэтому Зур сразу же разглядел двух молодых женщин, сидящих на топчанах за большим плетёным из веток красной ивы столом.
Две рыжеволосые и зеленоглазые красавицы из Племени Длинноносых были напуганы, но настроены очень решительно. Каждая в руке держала по большому металлическому ножу. Нет, они не собирались держать оборону против Племени Огненных, уничтоживших их родных, близких и знакомых. Девушки решили жить, но до тех пор, пока они остаются не замеченными. За Зуром вниз спустился и Лё.
Но вот теперь час девушек настал. Тихо и почти одновременно сказав непонятное слово «отоп», красавицы решили вонзить в свои жарко бьющиеся сердца лезвия первобытных стилетов. Конечно же, Зур и Лё предугадали их намерение. Поэтому, прыгнув в сторону молодых женщин, успели выбить из их рук смертоносное оружие. Явно, прекрасные создания в лёгких одеждах, чем-то похожих на сарафаны, из козьих шкур, были не из ловких, настроенных по-боевому представительниц прекрасного пола.
Они, как с трудом выяснилось потом, оказались дочерями мудреца Племени Длинноносых, которого звали Расад и племянницами старого и справедливого вождя Нрю-Ро. Звали их просто. Старшую, высокорослую – Уиси; младшую, пополней, более с грубыми чертами лица – Сими. Они, по общему решению племени, являлись хранительницами запасов «весёлой воды», то есть самых разнообразных фруктовых вин. Употребляли эти напитки Длинноносые только по праздникам, правда, у этих относительно цивилизованных дикарей дней веселья хватало.
Уиси и Сими говорили почти на том же языке, что Зур и Лё. Только в их речи было гораздо больше слов, зачастую непонятных для вошедших в хранилище вин воинов. Так что, в данном случае, мужчины и женщины не всегда понимали друг друга. Кое-что приходилось пояснять жестами. Длинноносые так же верили в Дагу Бо и Охона, в посланника Лики-Ти и многих других богов, неведомых Зуру и Лё. Но уже из этого сообщения совсем молодых женщин стало ясно, что племена Уходящих, Свирепых и Длинноносых – родственные. Правда, Зур и раньше слышал об этом, но, всё же, считал, как и многие его соплеменники, что Длинноносые, если не дети богов, то люди из племени, которое пришло сюда из дальних земель.
Между этими тремя племенами почти не существовало контактов, потому что… велик Земной Мир. Да и что их могло сближать, если все они стояли на разных ступенях развития племён Раннего Неолита? Так думал Зур. Впрочем, возможно, он ошибался в своих умозаключениях и сравнениях.
Сёстры, дочери Расада, не стали жертвами Огненных потому, что винный склад находился в стороне от стоянки Длиннонсых, точнее, от их посёлка или поселения. А девушки, к счастью, находились здесь, терпеливо ожидая, когда их заменят на посту подруги Раги и Гюлю. Но этого не произошло. Уже потом Уиси и Сими сами, через сутки после побоища, прошедшей трагедии ходили в селение и… увидели убитых и, наполовину съеденных отца и мать; раздавленных камнями, братьев. Они увидели то, что никогда не в состоянии было нарисовать их воображение.
Вот теперь молодые женщины находились здесь и не знали, что делать, как поступить. Куда пойти? Обо всём этом, горько плача, поведали они двум дружелюбным воинам, которые, к счастью, оказались совсем не похожими на Огненных.
Сентиментальный Лё тоже уронил несколько капель слёз и красноречивым жестом, для того, чтобы утешить сестёр, предложил им вступить с ним и Зуром в половую связь. Но Уиси и Сими были не в восторге от такого предложения. Несвоевременно. Да и они ещё и не знали своих возможных эротических партнёров. Существовал определённый барьер. Кроме того, в моральном и нравственном плане Племя Длинноносых находилось на относительной высоте. Сёстры придерживались строгих правил, разумеется, почти строгих.
Понимая, что девушки по возрасту находятся во времени «ночных ожиданий», Лё ничуть не обиделся на сестёр за их, не то, чтобы категорический отказ, но определённый уход от темы и вопроса, который не совсем своевременно поднял ещё молодой, но уже не терпеливый воин. Впрочем, он был уверен в том, что, всё равно, их знакомство не закончится душещипательными беседами. В этом, разумеется, не сомневался и Зур, и, понятно,– Уиси и Сими, уже имеющие не большой сексуальный опыт. Да и для кого же было себя беречь, если уже Племени Длинноносых уже не существовало.
Кроме вина, в складе-землянке хранились сушёные фрукты и овощи, подсоленные и подвяленные продукты питания, в основном, мясо и рыба. Великий сыщик, не ожидая особого приглашения, снял с деревянных крюков несколько бизоньих и медвежьих окороков. Лё тоже принёс откуда-то, из глубины склада, пару больших копчёных птиц. Уиси улыбнулась и, кивнув головой, дала понять, что и она су довольствием поест. Но Сими подняла вверх правую руку так, что гости поняли это как запрещающий жест. Мужчины хотели обидеться, но не успели. Она поставила перед ними большой кувшин, наполненный ананасовым вином. Тут появились на грубо сбитом деревянными шипами-гвоздями и четыре бесформенные кружки из красной глины, но довольно не плохо обожжённые.
– «Весёлая вода»,– пояснила Сими, разливая светло-алое вино по кружкам.– Все будут пить и забывать о плохом.
– Да. Ананасовая «весёлая вода»,– подтвердила старшая сестра.– Когда люди выпивают немного, то это даёт здоровье.
Зур и Лё переглянулись. Естественно, они опасались, что их отравят. Юные женщины поняли это. Прочитали некоторую озабоченность в глазах воинов и поэтому, как-то, даже немного жеманно ухмыльнулись. У них появился к пришедшим интерес… Поистине, лекарство от всех бед и болезней для женщины – мужчина. Сёстры выпили своё вино первыми и мирно стали грызть сушёное мясо.
Идущий по следу и его молодой помощник поступили так же. В головах и душах у обоих стало очень хорошо. Весело. «Вот бы сейчас Лики-Ти увидел, как прекрасно сейчас Зуру,– подумал сыщик и прикрыл от удовольствия глаза.– Великая веселящая сладкая «вода» делает своё доброе дело». На мгновение перед его глазами появился Лики-Ти, и Зуру показалось, что Посланник Дагу Бо отвернулся от него. Если даже и так, то какая разница! Ведь сейчас Зуру и Лё очень приятно и уютно, и с такой водой даже пересушенное мясо кажется прекрасной едой. Да ведь здесь много и другой пищи, до которой ещё не добрались острые зубы воинов.
Дмитрий Прихватов снова поменял свой облик. Бело-рыжий парик, такие же, по цвету, наклеенные на лице усы и бакенбарды. Длинный пиджак кофейного окраса в крупную клетку, однотонные широкие синие штаны, байковая голубая рубаха с острыми концами воротника и белые туфли. Глаза свои под тёмными очками прятать не стал, чтобы ни малейшего подозрения на этот счёт у городского прокурора Ахмета Ахметовича Галиджанова ни на какой счёт е возникло.
Не теряя времени, сосредотачиваясь и напуская на себя очень дружелюбный вид, Дмитрий спокойно пошёл в сторону только что подъехавшей к зданию прокуратуры очень крутого внедорожника «Нисана». «На кой чёрт прокурору сдался внедорожник, если в природе существуют даже «Линкольны»?». Милиционер, представитель вневедомственной охраны, стоявший у входной двери, собрался, уж было, остановить импозантного незнакомца, но о суровому взгляду Галиджанова, вальяжно выбирающегося из салона иномарки, понял, что вмешиваться тут не стоит, что прокурор привык к крутым знакомствам и мощным подношениям.
Прокурор на все сто процентов не сомневался, что он не уязвим под гласной и не гласной охраной всех «мастей и раскрасок». Галиджанову в тысячный раз показалось, что к нему «хиляет» нужный человек, который всегда может и… должен пригодиться. А Дмитрий начал действовать, применяя в деле очень широкую простодушную улыбку:
– Здравствуйте, господин Галиджанов!
– Привет, привет! – Улыбнулся снисходительный прокурор.– И что же вам угодно от меня?
– Я… это… старший следователь с Риги. Хотел бы встретиться с вами. Делова встреча. Я есть Эдуард Литус.
– Очень хорошо! Приятно, что говорите без акцента. Важно, для юриста… А документы у вас при себе, Эдуард?
– Всё имеется. Гостиница…чемодан. Там есть. Сейчас буду!
– Ох, эти мне латыши! – засмеялся Галиджанов.– Безалаберные ребята. Сегодня не могу с вами встретиться, господин Литус. Если не очень срочно, то подходите ко мне сюда, в кабинет, завтра. Охрану я сегодня же поставлю в известность. Я запомнил. Эдуард Литус. Устроит у меня в кабинете, с утра? Вам дежурный охранник всё расскажет и покажет. Документы и командировочное удостоверение иметь при себе! Ясно?
– Хорошо, господин прокурор! Я рад! Я много слышал о вас,– и Дмитрий дружелюбно протянул Галиджанову правую руку. – Вы демократ. Всем… знают.
Но прокурор брезгливо отдёрнул её, правда, потом снисходительно позволил «латышу» подержаться, совсем немного, за своё начальственное запястье. Прихватов с удовольствием и очень умело воспользовался этим моментом, причём, так удачно, что Галиджанов лишь слегка поморщился. Скорее всего, даже не от укола жала смертоносного перстня… Просто. Потому, что был… немаленьким начальником, тем более, для какого-то там латыша.
Он что-то хотел сказать ещё командировочному, но передумал. Но, входя в услужливо распахнутую дверь здания прокуратуры, он простовато бросил реплику «латышу», так, демократично:
– Подходи завтра. Потолкуем. О демократии и толерантности тоже. Может, будешь полезен.
Почти сразу же Галиджанов забыл, как и приблизительно, звать «латыша», а фамилию его – тем более. «Разъездилось тут к нам, понимаешь, Ближнее Зарубежье! Скучают… без нас, русских». Как обычно, при встрече с «господином из Латвии» Ахмет Ахметович разыграл маленький очередной спектакль перед своими подчинёнными, в частности, перед своим личным шофёром, показывая, какой он… демократ и почти что рубаха-парень, даже в общении с латышами. Но это была последняя роль на Сцене Жизни этого своеобразного двуликого Януса… от отечественного правоведения.
Последняя, потому что ровно через тридцать три минуты прокурор скончался у себя в кабинете от сердечного приступа. Обширный инфаркт миокарда. Другой версии у медицины не имелось, да и не могло быть. Отчего же ещё умирают прокуроры? Напряжённая работа, очень глубокое чувство ответственности и т.д.
Через сорок минут после его кончины в Иной Мир последовала и городской судья Камила Трифоновна Баркус. Разумеется, Дмитрий рисковал… Но он постарался всё предусмотреть. Тут же, после проделанной работы, он уехал на первом же попавшемся автобусе за город. Вышел к незнакомой реке, где в её волнах, утопил парик, бутафорские бакенбарды и усы, и всю верхнюю одежду. Остался в одном спортивном костюме, который был под брюками, рубашкой и пиджаком. Тщательно смыл Гримм с лица. Немного подумав, оглядевшись вокруг, он снял с пальца смертоносный перстень и швырнул его в воду.
Больше это оружие не понадобится. Мафия запросто поймёт, что кто-то нагло действует одним из их, «банкировских», приёмов… Да, ведь кто, кроме сыщиков «Портала», может это делать? Никто. Явно и просто.
Через двадцать минут он стоял у двери «Портала», доставая из кармана трикотажных брюк ключи. Он знал, что никого сейчас в офисе нет. Это и хорошо. Надоели лишние расспросы и… беспокойства со стороны Жанны. Он вошёл в офис. Надо было переодеться, хотя бы, в джинсовый костюм. Там у него, под курткой висела и кобура, с пистолетом Макарова. Вдруг в офисе, прямо перед ним, нарисовался Лёша Кривобоков. Да, в спешке и в волнении, Прихватов забыл зарыть дверь на ключ.
– Ой, не надо дёргаться, Дима, и спешить,– вяло и даже с грустью произнёс сенсей,– я своё отплясал. Кругом обложили – и свои, и чужие. Мне нужен Зуранов. Хочу исповедоваться. Лучше тюрьма, сам понимаешь…
– Вряд ли Зуранов оставит тебя в живых.
– Но это ещё бабушка надвое сказала, Прихватов… А я ведь пришёл… по-человечески. Могу кое-что пропеть и тебе.
– Давай, только быстро! Это не изменит нашего решения. Ты приговорён…
– Неужели, правда? Но, я думаю, то, что я тебе сейчас скажу, пойдёт мне в актив. Учти, что сам пришёл сюда с… повинной. Сегодня же отправлюсь в милицию, так что мочкануть вы меня не успеете. Куда я могу присесть? Ты мне дай, Дима, бумаги и побольше! Роман буду писать про свою непутёвую жизнь.
Прихватов понимал, что Кривобоков что-то замышляет, подошёл к столу с компьютером, взял стопку бумаги, шариковую ручку… Он раздумывал, как же поступить в данной ситуации. Вырвать у бандита письменное признание, а потом его, прямо тут же, ликвидировать? Не стоит сейчас особо доверять Кривобокову. «Ему, явно, нужно моей смерти. Только моей, потому что… я очень многое успел сделать». Дмитрий, понимая, что имеет дело с опасным преступником, взял на столе и большой нож для резки бумаги. Отскочил в сторону и повернулся к сенсею. Но воспользоваться ненадёжным оружием не успел. Секундное промедление стоило Дмитрию очень дорого. Кривобоков ударил сыщика левой ногой в солнечное сплетение. Прихватов потерял сознание.
Некогда было Лёше-каратисту рыться в столах и шкафах. Он понимал, что в любой момент в офис может кто-нибудь войти. Не дай бог Зуранов! Тогда верная смерть… Плевать Кривобоков хотел на компромат – ведь борьба уже шла не на жизнь, а на смерть. Сейчас он был доволен тем, что так просто подсёк Прихватова. Вырубил – и не дал ему воспользоваться оружием, не дал сообразить, что происходит. Бандит достал из-за пазухи длинную и прочную капроновую верёвку, с которой никогда не расставался, суетливо определяя глазами, к чему бы привязать её конец. Он торопился.
Если бы Прихватов пришёл в сознание, то всё бы осложнилось. Могла завязаться никчемная борьба, из которой он, Кривобоков, конечно же, вышел бы победителем. Но к чему эта возня и потеря времени!
Взгляд «банкира» упал на лосинные рога, крепко вбитые прямо в кирпичную стену, на входе в большую комнату. Кривобоков с силой потянул их руками вниз – они держались крепко… надёжно. Конец с петлёй он сделал максимально коротким, чтобы не у кого не возникло сомнение, что здесь произошёл инцест, короче, самоубийство. Любой «следак», как пописанному, сразу определит, что Прихватов свёл счёты с жизнью. Устал. Нервы сдали от неутомимой борьбы с местной преступностью. Да, так именно всё и объяснится. «Как надо, так и объяснится».
«Банкир» подтащил тело Прихватова, уже приходящего в сознание, к петле, накинул её сыщику на голову… Ноги детектива подкосились, потому что Кривобоков сделал подсечку. Колени Дмитрия не достали до пола, поэтому тело, под собственной тяжестью, от удушья, стало изгибаться, конвульсировать, руки судорожно инстинктивно потянулись вверх, к петле… Бандит навалился телом на голову Дмитрия – очень скоро всё было завершено. Человек повесил человека. Таким образом, не обрёл Прихватов личного семейного счастья, да и Муська, она же Елена Безуглова, осталась до конца дней на… жизненном дне, так и не поверив в возможность быть счастливой и любимой.
Потом они выпили ещё и ещё… В результате Зур овладел Уиси прямо на дубовой бочке, у которой прочно связанные лианы служили обручами. Уиси сама этого захотела… Идущий по следу отказываться не стал, хотя у него не было особого настроения и готовности к новым эротическим приключениям. «Или этого очень пожелала «весёлая вода»?». Молодая женщина уже не очень переживала о недавних утратах. Она весло смеялась, почти забыв о недавних трагедиях. Собственно, Лё совершил с Лиси то же самое, грудью навалившись на её тело, прямо на глинобитном полу. Периодически младшая сестра только иногда вскрикивала, то ли от удовольствия, то ли от отчаяния.
Вскоре, после совершившегося, они выпили… на сей раз, бананового вина, скорей даже браги, перекисшей, но довольно хмельной. Зур и Лё через некоторое время поменялись партнёршами. Такой расклад предложили сами сёстры, чтобы как-то разнообразить своё времяпровождение.
Изрядно пьяные и очень весёлые дикарские пары блаженно, временами и яростно, и свирепо отдавались своим страстям. Их можно было понять, ведь позади была кровь, а впереди – жуткая неизвестность. Жестокий нюанс того времени. Впрочем, во все эпохи и века человеку хватало неприятностей и минутных шальных удовольствий.
Блаженно засыпая среди пьяных тел, Великий сыщик не помнил, как выдворял отсюда, из землянки, активно пользуясь русскими матами, Грыга с небольшой группой Хвостатых воинов, приказав ему… категорически… ни во что не вмешиваться, потому что всё «здорово и нештяк». И чуть раньше, до своего визита к ним, Хвостатые Люди криками, воем и рычаниями давали знать людям о надвигающейся на них опасности. Но Зур ничего не слышал, да и Лё – тоже. «Кругом друзья. Обезьяны должны спать… А если хотят выпить, то водка в рюкзаке… под корневищем дерева, вместе с патронами».
Потом, в каком-то сизом тумане, перед Зуром нарисовался Лики-Ти, выражающий своё недовольство, на что Идущий по следу сказал: «Только не надо меня учить. Понял?». Причиной появления Посланника Богов было пьянство и блуд Зура, потерявшего голову и начисто забывшего об опасности, о постоянной опасности…
С блаженной улыбкой на лице и с жуткой головной болью, Идущий по следу проснулся… прочно связанный тонкими, но крепкими лианами по рукам и ногам. Он понял, что его куда-то тащат на больших носилках, и он не в состоянии схватить «невидимого» Лё за руку и стремительно улететь с ним Мир Будущего. Впереди и сзади шли по два воина, которые держали ручки этого своеобразного транспорта, Он пытался «поднять» и втащить в «колодец» условного времени этот груз, но не мог со всей странной компанией оторваться от земли. Зур увидел великое множество людей со страусовыми перьями на головах, точнее, в чёрных волосах воинов незнакомого племени. В основном, низкорослые, поджарые люди, в набедренных повязках из шкур тапиров, леопардов, диких кошек… Вооружены они были, что называется, до зубов – дротики, луки, кремниевые ножи и топоры.
Шли они бесшумно по открытой местности, вперёд, по течению реки Ом-Лом. Обезьяны двигались позади, по деревьям, за вражеским отрядом, опасаясь нападать на него. Но не из-за страха, ведь Хвостатых Людей было уже значительно больше, и они были гораздо сильнее, чем эти наглые… незнакомцы. Грыг не понимал, что происходит, и он со своим хвостатым войском ждал приказа Зура и Лё. Ведь прошлой ночью Зур дал ему распоряжение не вмешиваться в его дела, а заниматься «своими, обезьяньими». Идуший по следу ничего не мог крикнуть, ведь во рту у него торчал кляп – кусок мягкой шкуры, вероятно, гигантской озёрной крысы Гри-Сюд.
Враги почему-то не убили Зура, видно, он им был нужен. Но они оказали ему большую честь: рядом с ним, на носилках, лежала отрубленная голова Уиси. Великий Идущий по следу тяжело вздохнул, глубоко переживая глупую и ненужную смерть совсем юной женщины. А неподалеку, на таких же носилках, тащили и связанного Лё. Идущий по следу почти не сомневался, что и там, рядом с глупой рожей его младшего товарища, тоже лежала отрубленная голова… часть молодого тела прекрасной Сими, последней, как и её сестра, представительницы мудрого и несчастливого Племени Длинноносых. Зур размышлял о том, почему же враги пощадили его и Лё. Почему они в плену? У кого? Что бы всё это значило? Случайно ли на них напали?
Великий сыщик глубоко сожалел, что не может крикнуть и позвать на помощь обезьян Грыга, который со всем хвостатым воинством сопровождал их, передвигаясь тихо и осторожно. Разумеется, Грыг поступает правильно: он ждёт сигнала и новых возможных указаний. По обезьяньим меркам, хвостатый командир мудр, но никак не может сообразить, что во рту у Зура и Лё кляпы, а не вкусные… бананы, чёрт возьми. Но не всё потеряно. Грыг обязательно сможет понять, что допускает оплошность и придёт к пленникам на помощь со своим уже довольно большим отрядом. «Ещё немного – и будет почти пехотный полк».
Но может такого не произойдёт, и Грыг никогда не придёт к ним на помощь? Ведь обезьяны стали очень осторожными после кровавой битвы с Огненными. А когда они решаться напасть на врагов, пленивших Зура и Лё, сила может быть не на их стороне. Наверняка, племя, к которому попали Зур и Лё, сильное и многочисленное. Так думал Идущий по следу и радовался тому, что пока ещё жив. А это значит, что есть надежда отомстить за Тан и за всех погибших в… Обоих Мирах. Но сейчас он мечтал только о том, чтобы освободится из плена и разделаться с Огненными. Да и не только с ними, но и с этими… ведь они убили ни в чём не повинных Уиси и Сими. Этого нельзя прощать. Зло должно быть наказано!
Зур пришёл к умозаключению, что племя, которое уносит его в неизвестность, состоит из осторожных, а значит, хитрых и умных людей. Ведь это ясно, что они не стали пить «весёлую воду», то есть вино Длинноносых и, наверняка, не захватили ни одного наполненного кувшина с собой. Иначе бы их сейчас всех качало из стороны в сторону. Понятно, что враги догадались, что причина физической слабости их пленников кроется в том, что они много выпили этой жидкости. Ведь пили – и остались живы.
Но даже это не заставило воинов незнакомого племени попробовать на вкус «весёлой воды». Они не стали пить того, чего не знают… «О! Пусть Великий Посланник Дагу Бо Лики-Ти простит Зура за его неосторожность!– Мысленно сыщик обратился к своему небесному покровителю.– Если бы он знал, как болит после «весёлой воды» голова у Зура, он бы простил и понял его. Возможно, он бы принёс сюда для него и Лё… водки. Ведь Лики-Ти знает, где она лежит. Лики-Ти знает всё!
Хотя бы сделать глоток воды… простой, пусть грязной и вонючей… из болота, где от страшных болезней умирают даже крупные бегемоты О-Гох». Но Лики-Ти не слышал мысленных криков несчастного Зура или просто не желал их слышать.
Наконец-то, Зур увидел соседние носилки, на которых уже окончательно очнулся Лё. Сыщик даже замет слёзы на щеках молодого воина, который, вероятно, рядом с собой уже обнаружил рядом с собой отрубленную голову своей недавней ночной подруги. Идущий по следу тяжко вздохнул, понимая, что из-за него самого, из-за его неосторожности, непродуманных действий страдает и ни в чём не повинный Лё.
Путь был не очень долгим, но с отдыхом на дорогу ушёл почти весь день. Почему их, пленных, не заставили идти пешком, а несут? Наверное, так принято в этом племени. Сомнения не было, Грыг, находящийся неподалеку, во главе обезьяньего отряда, Скорей всего, теперь был уверен в том, что Зур и Лё – почётные гости внезапно появившихся неизвестных Бесхвостых Двуногих рядом с разоренным посёлком Длинноносых. Получается, что друзья отправляются в гости к друзьям. При этом их даже несут с почётом и уважением. Как бы ни считал Грыг, тем не менее, он двигался следом за людьми незнакомого племени.
Действительно, ни шума, ни крика, ни избиений… Со стороны смотрится всё не так уж и плохо. Зур бы и сам подумал, что он – почётный гость дружественного племени, если бы не путы на ногах и руках и не смердящая рядом отрубленная женская голова… рядом с ним. От зловония дышалось тяжело. Яркое солнце сделало своё дело – от головы несло смрадом, и многие сотни мух лезли ему в глаза, ноздри и уши. А укусы некоторых из них были очень болезненны. Но к концу дня вонь стала не такой ощутимой. Мясо подсохло, не успев разложиться.
Вскоре пленников внесли в широкое ущелье, вход в которое был закрыт густыми зарослями орешника и тщательно охранялся. Да, внезапно сюда, в селение, спрятанное в огромном каньоне, невозможно было прорваться или пройти мимо сильной стражи незамеченными. Это не удалось бы сделать даже Хвостатым Людям Грыга.
На дне ущелья располагались шалаши, крыши и стены которых были сплетены из стеблей толстых, но гибких вьющихся трав. Покатые крыши, в общем-то, неплохих по тому времени сооружений, были покрыты большими выделанными шкурами животных, в основном, копытных – бизонов и оленей. Таким образом, жилища Хитрых Кошек (так называлось племя) защищались от непогоды, главным образом, от ливня. Ветер в ущелье был большой редкостью. Внутри шалашей – леопардовые и медвежьи шкуры.
