Александр Николаевич Лекомцев
Неолит – не заграница
– У вас в доме не прибрано, Никита Никитович. С трудом нашла вашу обитель.
– Но как ты оказалась здесь, Жанна? – с удивлением произнёс Прихватов.– Это что, ускоренные курсы телепартации?
– Причём тут курсы,– засмеялся Зуранов. – Я почти сразу же по «мобильнику» позвонил Жанне и попросил ей мигом добыть машину и ехать сюда, дал адрес.
– Я в поисках машины передвигалась, как торпеда, – устало призналась Жанна.– С большим трудом, но быстро, я добыла эту древнюю «Кароллу» у своей подруги. Всего на три-четыре часа. Но за это пообещала познакомить её с Зурановым, человеком из легенды. Так что, Алексей, ты никуда теперь от этого знакомства не денешься. Впрочем, я ещё всё надеюсь, что когда-нибудь ты вспомнишь и обо мне… Впрочем, это шутка. Юмор.
– Ты у нас молодец, Жанна,– сказал Зуранов,– и мы ценим твои шутки.
Он жестом дал знать Васе Гимову, что он должен донести до «Кароллы» багаж Пескова. Тот безропотно взял оба чемодана и вышел за дверь.
– Никогда бы ни подумал, Жанна, что ты умеешь водить машину, – не без удивления сказал Прихватов. – Надо же, сказки какие-то!
– А что, Дмитрий Аркадьевич, с моей рожей можно ездить только на осле? – ответила Жанна, поправляя сползшие на нос очки. – Скоро тебя, Дима, многое удивит.
– Что его удивит? – спросил Шерстенёв.
– То, что скоро я буду его женой, законной супругой господина Прихватова. Правда, господин Прихватов ещё об этом не ведает, – просто сказала Жанна. – Впрочем, как знать. Может и твоей, Вадимчик.
К счастью, дачников ещё в садоводстве «Тельманском» почти не наблюдалось. Издали, с крыльца, они видели какого-то пацана и ещё девицу в чёрных бриджах и жёлтой футболке… А в маленькой «охранной» избушке, по заверению Лаптя, сторож был накачан, предварительно им и его, своевременно погибшими, товарищами, что называется, в «зюзю».
Ему бандиты перед самым началом их операции выдали две бутылки водки, сказав, что это чистая халява и что он им понравился до… бесконечности за его весёлый нрав. А на шару, как известно, не пьёт только уличный фонарь.
Вася, пристроив чемоданы Пескова в багажнике, «Кароллы», старательно вылил из канистр остатки бензина на стены дачного дома Никиты Никитовича и поджёг её… со всех четырёх углов. «Мир вашему праху, мои боевые товарищи! Всё шито-крыто». Отставной подполковник с торжественной грустью, снял шляпу и постоял перед будущим пепелищем с полминуты. Его поторапливали. Песков вздохнул и тоже поспешил к машине.
Гимов был плотно зажат на заднем сидении салона Песковым, Шертенёвым и Прихватовым. В полнейшей тесноте они доехали до ближайшей железнодорожной станции. Зуранов определённо сказал:
– Надо было бы тебя, Жанна, отправить на автобусе или электричке домой. Видишь, в какой тесноте ехал наш новый друг.
– Всё-таки, ты – негодяй, Зуранов, – с обидой сказала Тардовская, останавливая машину на площади пригородной станции Дга.
Дмитрий вышел из «Кароллы» вместе с Песковым, чтобы помочь старому отставному офицеру приобрести билет до далёкого Иркутска или проследить за тем, чтобы местные ханыги не приделали ноги к его объёмному кошельку, к документам и пистолету.
Здесь было много проходящих поездов. Уже почти через час Песков, которому помогли занести в купе вещи, браво махнул своей «пластмассовой» шляпой в сеточку, почти хрущёвских времён, людям провожавшим его. И в мановение ока поезд умчал его на Восток страны под названием Россия.
Конечно же, по заверениям Пескова, он сразу даст о себе знать, но очень… осторожно. «Я не дурак. Гха-ха-ха! Знаю, как это делается». А если ему очень уж понравится там, то он останется в Восточной Сибири навечно. Жаль, правда, что из-за спешки придётся ехать до Иркутска с пересадкой. А там – хорошо! Тем более, ему одному, ржавому гвоздю, всё равно, в доске какого забора торчать.
Плевать на сгоревшую дачу. Всё едино. Но вряд ли за такой урон военному пенсионеру когда-нибудь и кто-нибудь выплатит страховку. А свою квартиру он попозже продаст, с выгодой, когда всё уляжется. Она же – в самом центре цивильного города! А сейчас денег ему хватит для того, чтобы приобрести новое жильё и не одну жизнь прожить. Так думал весёлый старый оптимист, глядя в окно вагона пассажирского поезда, летящего к «новой жизни».
А им срочно пришлось вести Васю Гимова в пригородные полуразвалившиеся трущобы, где он снимал комнату в одной из хибар. Ему надо было забрать там паспорт, разного рода документы, банковские карточки, все имеющиеся в наличии деньги и там же – чемодан, довольно увесистый, правда, старый и слегка пошарпаный.
Его довезли, как фон-барона до самых касс городского железнодорожного вокзала, посадили в купе и сказали, что, если он «случайно» отстанет от поезда, то сыщики попросту сдадут Лаптя в лапы его бывших приятелей из «Красной гвоздики». После этих слов он расстроился не на шутку. Но потом они успокоили суетливого и весьма нервного Васька, выдав ему немного российских денег, на первый случай – в виде небольшого аванса.
Но главное, ему вернули его «Вальтер», потому что теперь бандит, как бы, работал на сыщиков детективного агентства, начиная с испытательного срока… Правда, назвать «Портал» таковым можно было с большой натяжкой, ибо Зуранов и его товарищи занимались не только поиском преступников, но и сами судили их и наказывали, в принципе, по справедливости. Разумеется, проще любую деревенскую баню объявить публичным домом, чем «Портал» на сто процентов считать частным бюро сыска.
Их не очень заботило то, что Лапоть кому-то, для пакости или собственной выгоды, доложит о том, чего ему требуются «искать для частных следаков». Не такая уж и секретная информация! Все они, кроме, Вадима были уверены в том, что Гимов станет послушным мальчиком потому, что ценит собственную жизнь даже больше, чем деньги.
На следующий день, который практически уже наступил с первыми лучами солнца, криками, воплями, стонами и рычанием многочисленных птиц и зверей, живущих в полном симбиозе с людьми основной стоянки Племени Уходящих, Зуру и Вла необходимо было встретиться с охотником Мзи. Ему тоже необходимо было присутствовать на ближайшем сборище двуногих обитателей Серых Камней.
Конечно же, Вла ничего не понимал, но его сын утверждал, что всё очень скоро станет понятно всем, а в первую очередь – его помощнику и отцу в одном лице. Пока же Зур и сам кое в чём сомневался, поэтому не высказывал своих соображений вслух.
Семья Мзи дружественно встретила сыщиков и даже щедро угостила их кабаньим мясом и апельсинами. Обед не плохой, посчитали отец и сын, но и не очень уж и хороший. Но ведь Мзи был охотником на кабанов, и поэтому почти не признавал другой еды, поэтому на его каменном столе не было ни птицы и ни рыбы.
В шалаше Мзи они застали не только хозяина, человека средних лет, очень похожего на медведя Гиу-Да, с очень густой чёрной шерстью на теле, но и его жену. Она была такой же низкорослой и крепко сложенной, как и Мзи. Звали её Екё. Было тут и трое детей – мальчиков-подростков, которым ещё не очень скоро предстояло стать настоящими охотниками.
Поблагодарив хозяев за сытный обед, Зур и Вла вышли вместе с Мзи из шалаша, и тогда Великий Идущий по следу спросил охотника на кабанов:
– Сможет ли Мзи подтвердить на общем собрании племени, что он не убивал ту женщину, что лежала много солнц и лун тому назад на белой барсовой шкуре на склоне Горы Роз?
– Мзи расскажет о том, как всё происходило. Он не убивал, – тихо произнёс охотник. – Он только съел немного мяса уже убитой женщины. Там его было уже мало… Потом Мзи перенёс её кости в другое место, подвесил их в шкуре на ветвях дерева роз. Сначала он хотел сжечь их, но передумал. Мзи родом из Племени Мудрых Собак. Они хоронят своих мертвецов на деревьях.
– Поэтому Мзи и решил поступить именно так? – спросил Идущий по следу. – Но почему? Ведь он подчиняется Законам Уходящих и сам давно такой, как и они.
– Мзи повторяет! Потому, что он, как и его жена, Екё, родом из Племени Мудрых Собак. Когда он нашёл останки женщин, то вспомнил об этом, – терпеливо пояснил охотник. – Но прижился в Племени Уходящих и нашёл здесь друзей. Даже Великий Нму уважает его. Мзи уже давно не понимает обычаи и законы Мудрых Собак, которые часто ведут войны с другими племенами.
– Конечно же, Мзи не знает, кто убийца этой женщины? – снова задал вопрос Зур.
– Если бы Мзи это знал, то всё было бы по-другому, – вздохнул охотник на кабанов.– Ведь Мзи родом из Племени Мудрых Собак и не прощает обиды и несправедливости.
– Скоро Мзи успокоится, – уходя от шалаша вместе с Вла, заверил гостеприимного хозяина Зур. – Всё будет по-справедливости.
А когда сыщики отошли довольно далеко от жилища Мзи, долго молчащий Вла спросил сына:
– Вла не понимает, чьей была женой Ловс. Чьей она была?
– Очень скоро Вла всё узнает.
Утреннее солнце поднималось всё выше и выше, к самому зениту. Оно почти полностью осветило вершины дальних зелёных гор. Когда Зур и Вла подошли к своей пещере, то увидели у входя сидящего на поваленном стволе дерева старика.
Великий сыщик, как и его отец, поприветствовал пришедшего, пригласил его в пещеру, где угостил пришельца холодным мясом белых попугаев Ри-Гис и… водкой. Насытившись вдоволь и достаточно сильно опьянев, старик сказал:
– Орс благодарит Зура и Вла за волшебную воду, которая сделала мозг в его голове очень неясным. Но это не прибавило ему веселья и радости. Идущие по следу должны знать, что у доброго Орса на сердце двойная печаль.
– Зур ведает об этом, поэтому он решил пойти в Племя Длинноносых, вернётся оттуда не один, – пояснил Великий сыщик. – Иначе не может быть. Ведь все следы ведут туда. Орс один знает, что молодой охотник, потерянный родичами, жив и здоров. Чем же он по внешности отличается от других людей?
– У Бяо на лбу большой шрам от когтя росомахи Миг-Ах, похожий на улыбку весёлого человека, – ответил Орс. – Пусть только не прольётся кровь невинных! Орс видит, что Зур – Великий колдун. От него ничего нельзя скрыть.
– Зур и Вла сделали всё необходимое и полезное, – на всякий случай сказал отец Идущего по следу, – абсолютно не понимая, о чём ведут беседу его сын и пришедший к их пещере старик.
Когда же Орс удалился, то Зур сказал:
– Обоим Идущим по следу предстоит нелёгкая дорога к стоянке Племени Длинноносых. Там живут умные и добрые люди, но и они иногда убивают незваных гостей.
– Пусть так. Вла ничего не боится, – ответил Вла и на русском языке сказал. – Лёха, долго ты ещё будешь морочить мне мозги?
– Какой ты нетерпеливый, батя! Ты должен понять то, что объяснять мне придётся дольше, чем нам обоим ходить…
– Значит, я тупой, как тысячелетний дуб Гром-Бор, – с сожалением сказал Вла. – Давай выпьем ещё водки и ляжем спать. Не смотри на меня, как Гитлер на Польшу! У тебя всегда найдётся время сгонять в винный магазин… Ты ведь часто бываешь в командировках. Так что, наши запасы спиртного, думаю, пополнятся. В том случае, конечно, если ты, сынок, не садист или ни какой-нибудь там… извращенец. Если я нее приму опредёлённую дозу спиртного, то закончу свою замечательную жизнь в муках и страданиях.
– Чёрт с тобой, давай выпьем!
После того, как они на скорую руку приняли небольшую дозу спиртного и закусили копчёной колбасой, сразу же легли спать, хотя ещё до ночи было далеко. Устали. Не завтра, а в самое ближайшее время, очень ранним утром, они решили отправляться в дорогу, которая не обещала быть лёгкой. На следующий же день Зуру срочно понадобилось «сгонять» в Мир Будущего. Нелегко ему жить и действовать сразу в двух мирах, но так уж выпало самой судьбой Зуру-Зуранову…
К счастью, следователи и представители городской прокуратуры, как и эмвэдэшники не обратили никакого внимания на их «Форд», стоящий не так далеко от подъезда дома, где произошло зверское убийство «агентши» Пальман, её малолетнего сына и старухи-матери. Скорей всего, самые главный прокурор Галиджанов, вполне, определенно сказал подчинённым, что это «разборки местной мафии» и не надо… слишком «рыть».
При этом он, разумеется, скромно перед ними умолчал, что сам стоит почти во главе одного из преступных кланов.
Разве же на счету местных бандитских организаций имелись только убийства зажиточных пожилых людей шайками «банкиров»? За мафиозными верхами числилось гораздо больше. Производство и сбыт наркотиков, нелегальная продажа за кордон земельных участков, леса, энергоресурсов и многого другого, что, по каким-то странным причинам, принадлежит не народу, и, как бы, государству, а почему-то крупным «предпринимателям». Из какого такого подполья пришли ушлые двуногие, жестокие, жадные до власти и денег субъенты?
Находясь в плену заблуждений и зациклившись только на убийствах стариков бандитами, повязанными крупными «банкирами», Зуранов старался не вникать во всё остальное. Но это было сделать невозможно потому, что одно преступление, как правило, порождает другое, и нет творящемуся беспределу конца и края.
Не теряя времени, сыщики на своём «Форде» заехали на улицу Центральную, припарковав машину к одному из подъездов дома номер сто двадцать семь. Рядом с ним одна из дверей вела, под кирпичным козырьком, в то место, где раньше находился подвал. Тут теперь располагались шикарно обустроенные владения Лёши Кривобокова, главного тренера и владельца мощного спортивного зала, скорее, даже комплекса. Он и его команда обучала здесь секретам рукопашного боя, по нескольким видам и направлениям, состоятельных придурков и дур самых разных возрастов, нагревая руки на их природном простодушии и желании выглядеть со стороны не только богатыми, но и… особенными.
Сенсей Кривобоков, выхоленный толстячок среднего роста, в бело-синем хлопчатобумажном кимоно, с чёрным поясом, аккуратно обмотанным вокруг условной талии, поклонился «гостям» и пригласил их к себе, в уютный кабинет. Вероятно, принял их за новобранцев в свою, довольно известную в городе школу восточных единоборств.
– Чем обязан, господа? – он поспешно, но предусмотрительно рассадил их вокруг себя. – Назовитесь, кто вы. Меня, как я понял, вы уже знаете. Я весь – внимание!
– Мы ищем матёрого преступника, – просто ответил Зуранов, – и уверен, что нашли то, что искали. Пришли его не миловать, а судить… по самым строгим и справедливым законам всех времён и народов.
– Да, что вы говорите, господа? – злорадно улыбнулся сенсей. – Уверяю вас, вы не туда попали. У нас здесь, видите, происходит спортивное физическое и, главное, духовное развитие добрых людей. Поэтому мне неловко вас выкидывать отсюда. Надеюсь, что вы самостоятельно найдёте дорогу к выходу.
Прихватов и Шерстенёв не вмешивались в беседу давних «друзей». Но они были начеку, готовые ко всяким, самым непредвиденным неожиданностям.
– Не надейся, Лёша, тёзка мой, так скоро расстаться с нами, – сказал Зуранов. – Меня то ведь ты должен помнить. Я с тобой встречался на соревнованиях, на татами,.. Трижды! Не так и давно это было. Когда же ты умудрился получить чёрный пояс и четвёртый дан?
– О, когда и где? Вам интересно? – опять улыбнулся белобрысый Леша Кривобоков, и его зелёные глаза засветились злобой. – Этого вам и не надо знать. И ещё, не курите у меня в кабинете. За такое я вас просто побью.
Зуранов притушил сигарету о каблук своего туфля, бросив окурок прямо на пол.
– Побьёшь меня? Тебе это никогда не удавалось, не получиться и на сей раз, – Зуранов решил капитально и основательно, пусть словесно, накатить на скороспелого сенсея. – Ты – убийца! Зв тобой числится ни один труп. Именно ты десять лет тому назад, в Заяровске-Нагорном отправил на тот свет молодую женщину – мать, похитил её ребёнка и привёз сюда, в наш город. Вручил его, понятно, за мзду, своей сучке, Ивасёвой. Или она не только твоей тогда была, а лярвой… общественной? Надо же, плясала по притонам и блат-хатам, в чужих постелях, а потом решила стать примерной матерью одиночкой, и одновременно – «крутой банкиршей».
– Извините, господин, но таких слов я не готов вам простить, – оскалив зубы, наполовину фиксатые, внешне спокойно изрёк Кривобоков. – Я не вызываю вас на поединок. Вы, кажется, Алексей, да?! Точно, вспомнил, когда вы были живы, так вас и звали… Вы уже практически убиты здесь, как бешеная дворовая собака. Ваш труп сегодня же засыплют, где-нибудь, на городской свалке гашёной известью. Разумеется, ваших попутчиков ждёт та же участь. Я весьма сожалею по этому поводу.
Сыщики очень своевременно соскочили со своих мест, мгновенно вытащив на свет божий надёжные пистолеты Макарова. Резкое смена положения их тел в пространстве, попросту, быстрое перемещение, помогли им удачно уйти от смитвессоновских пуль.
Оказывается, стрелок, который по ним начал «шмалять», сидел в большой нише, прикрытой шёлковыми светло-розовыми шторами, под самым потолком кабинета. Но он успел сделать только два выстрела и, тем не менее, оцарапал пулями щеку Прихватова и зацепил плечо Зуранова, но благо, что скользом, изрядно порвав чёрный пиджак главного частного сыщика «Портала» с левой стороны.
Зуранов, пусть и ощутил толчок от пули, но успел одним единственным нажатием пальца на спусковой крючок своего пистолета «снять» коварного стрелка. Тот, падая вниз, зацепил ногами Кривобокова, который, надо отдать должное его ловкости, почти сумел уклониться от удара. К сожалению, мёртвое тело не накрыло сенсея. Сыщиков же спасло не чудо, а их движение. Воспользовавшись мгновенной заминкой, Кривобоков выскользнул за дверь.
Сыщики бросились вслед за ним, в спортивный зал, но сенсей, будто испарился. Куда же он мог подеваться? Хотя, впрочем, в одной из стен бандитского притона могла находиться потайная дверь. Привлекать к себе внимание, ещё ничего не успевших понять начинающих каратистов, в ином определении, каратеков, было опасно.
Один-два из них, вполне, могли быть очень способными учениками сенсея и спутать сыщикам все карты. Не стрелять же по безоружным и, скорей всего, невинным людям, не завязываться же в драку, практически, с оравой «чайников», возомнивших себя Джеки Чанами или Брюсами Ли.
Это было бы смешно и… опасно, и не дало бы желаемых результатов при любом исходе. Сыщикам ничего не оставалось делать, как ретироваться, броситься к выходу. Теперь их позиционное положение было невыгодным. Пистолеты в данной обстановке, тем более, бластеры, применять было нельзя.
Стремительно поднимаясь из подвального спортзала вверх по ступенькам, Зуранов увидел спускающуюся им навстречу худую высокорослую девицу с автоматом узи в руках и успел крикнуть коллегам: «Ложись!». Как только все трое упали ничком на ступеньки, над ними просвистели пули. Короткая очередь. Прикидочная. Дама «шмаляла» почти не прицельно, «от пуза». Если бы они стояли перед ней, как грудные мишени, широко раскрыв рты, промаха бы не произошло.
Мгновение – и со следующей очередью длинноногая стерва сориентируется. Но Вадим успел, выстрелил не глядя, сумел это сделать, находясь почти под пулями.
Раненая девица, выронив из рук автомат, скатилась вниз, по высоким ступенькам. Дмитрий мгновенно завладел её опасным огнестрельным оружием. Перешагнув через потерявшую сознание «боевиху», они, оглядываясь назад, вышли наверх. И чего не сидится экстремальным девочкам дома? Уж лучше бы варили они свои мужьям или любовникам борщи из китайской свинины или читали детективные романчики, а не совали свой нос туда, куда кабель не совал свой детородный орган…
Рана, которую она получила, скорей всего, была не смертельной, но очень болезненной. Такая мгновенно вводит в шоковое состояние даже очень выносливых и крепких парней. Вадим прострелил ей верхнюю часть правой ноги. Тут, ясно, только американские киношные боевики способны при подобном ранении продолжать трудный бой, с улыбками, большей частью, на дебильных лицах.
Они, блин, спасают Мир, и поэтому им всё по плечу, а их голливудским режиссёрам… по хрену.
– Сука продажная, – выругался Зуранов, выбравшись на улицу, – едва нас всех не уложила. Вадик, ты – молодец! Уходим! У нас, господа, получился полный прокол!
Вовремя они успели прыгнуть в «Форд», потому что твёрдо знали, что здесь без вмешательства полиции дело не обойдётся. За руль сел Дмитрий, потому что рана Зуранова, всё же, давала о себе знать и кровоточила. Резкая боль в боковой части левого плеча казалась нестерпимой.
Само собой разумеется, что разборок с копами не хотел и Кривобоков. Его сейчас интересовали только трупы, будущие трупы, опасных и ловких врагов.
Что ж, когда прибудет на улицу Центральную оперативная группа, Кривобоков объяснит операм, что напали на него какие-то неизвестные бандиты… Он, разумеется, не знает и не узнает их никогда. «Да и с пистолетами». Спасибо, что полиция не дремлет, действует активно. Естественно, сенсей Лёша наплетёт им сто вёрст до небес…Они, эти внезапные «гости» принадлежат теперь только ему, Кривобокову.
Да и опасно идти на тесный контакт даже с очень своими копами, открывать карты, указывая пальцем на Зуранова.
О том, что он «замочил» молодую женщину в Заяровске-Нагорном и похитил её ребёнка, не знают, а только догадываются, даже его друганы из самой верхотуры городской полиции. Поэтому Кривобоков, и под пыткой, не стал бы наводить блюстителей порядка на детективное агентство «Портал».
Он прекрасно знал, кто такой Зуранов и чем занимается. Правда, когда тот ввалился со своей сыскной кодлой в его офис, Кривобоков не сразу признал в нём давнего знакомого. Вероятно, такого сомнительного уровня был этот сенсей… из самозванцев, объявившим себя Учителем.
Понимали и частные сыщики, что Кривобокову выгодно, для его же благополучия, ничего не знать, то есть активно показывать… на людях при исполнении и форме, что он «очень сожалеет, что ничего не понимает и не помнит».
Засветло, но уже, считай, ночью сыщики приехали в особняк, где всегда ожидали своего Алексея Зуранова его любимая Полина и мать, Антонина Павловна, как бы, восставшая из мёртвых. Они обе, по сути, не люди, а элементалы в телесных оболочках уже знали обо всём, что произошло. Но Полина, увидев своего гражданского мужа в таком состоянии, расстроилась. Прихватов и Шерстенёв терпеливо и, как им казалось, убедительно ей объяснили, что ничего страшного не произошло и что они случайно попали в район, где какие-то мальцы выясняли между собой отношения с помощью огнестрельного оружия.
Не очень убедительная и правдивая версия, но, вероятно, «имеющая место быть». Антонина Павловна сидела в сторонке и качала головой, как бы соглашалась со всем сказанным.
– Мужики, не стоит моим женщинам вешать лапшу на уши, – сжав зубы от боли, сказал Зуранов. – Они знают, слышат и видят то, что нам с вами не дано узреть.
– Куда уж нам, простым смертным! – почти обиделся Прихватов, присев в кресло рядом с журнальным столиком. – Кто мне, наконец, подаст пепельницу? Мне и моемому боевому товарищу Вадиму Аркадьевичу Шерстенёву. Заметьте все, я тоже, как и он, «Аркадьевич».
Антонина Павловна поставила перед ними пепельницу. Вадим и Дмитрий закурили, снимая очередной стресс. В это время Алексей снимал с себя пиджак, затем – рубашку… Рана беспокоила. Полина приступила к её обработке: спирт, окись марганца, йод, бинты… Пуля не задела кость, прошила мякоть и улетела в неизвестном направлении… умирать.
– Антонина Павловна, у нас, в доме, найдётся мазь Вишневского? – спросила она у матери Алексея. – Хорошо бы под тампон положить и её. Может быть, имеется у нас в аптечке что-то ещё?
– К чему вся эта комедия, Полина? – ухмыльнулась Антонина Павловна. – Ведь и ты, и я можем излечить любой недуг обычным наложением рук на больное место… или движением их. Для невежд поясняю. Такие действия называются «пассистикой».
– Господи, боже мой, Антонина Павловна, дайте же мне, хоть немного побыть обычной земной женщиной, – в глазах Полины заблестели слёзы. – Не всегда ведь так будет…
– Мне иногда кажется, – сказал с горечью Алексей, – что наш особняк и ты, мама, и Полина, переместились сюда из какого-то другого Мира и приобрели относительно плотную, земную оболочку. Как я устал жить в обители страшных и не всегда понятных чудес. И, чёрт возьми, рана пустяковая, но болит.
– Успокойся, Лёша,– Антонина Павловна подняла вверх правую руку, сжала ладонь в кулак.– Вот твоя рана исчезла и не только твоя. Та женщина, которую вы ранили в спортзале у Кривобокова, жива и здорова. Но извините, труп того человека, который в вас стрелял из укрытия, я оживить не могу. И не хочу! Категорически! Подонок! Ничего хорошего его не ждёт за пределами этой Земной Обители.
В момент зарубцевалась пулевая рана на плече у Алексея. Но не только она. Восстановилась порванная ткань на пиджаке и рубахе, исчезли пятна крови.
Да и царапины на щеке Привалова, как не бывало.
– Ну, и семейка! – беззлобно и восторгом сказал он. – Вам бы в цирке выступать или публично, в средствах массовой информации, разоблачать свору доморощенных российских экстрасенсов и недоумков, представителей официальной, ортодоксальной медицины, который не в состоянии отличить ангину от геморроя.
Женщины встали с венских стульев и отправились на кухню. Надо было накрывать на стол. Закуску они принесли в мановение ока. Сухая колбаса, солёное сало, копчёный карп и кое-что ещё. Разумеется, без спиртного здесь не могло обойтись.
Долго и много сыщики ели и пили… и коньяк, и водку. Но ни опьянеть, ни насытиться не могли. Слишком уж тяжёлый у них выдался день. Впрочем, лёгких у них почти и не наблюдалось. Но этот… Жаркий день! «Люди – на пляж, покупаться, позагорать, – мрачно пошутил Дмитрий, – а мы – пострелять. Я и не знал, мужики, что я – боевик». Потом он поинтересовался у Антонины Павловны:
– А скажите мне, пожалуйста, как там, у вас, на Том Свете? Как люди… э-э, живут?
– По-разному, и не только люди, – уклончиво ответила бывший бухгалтер. – Ты, Дима, меньше пей и лучше ешь. Смотри, какая классная буженина. Сейчас и котлеты с картошкой разогреем.
Женщины тоже приложились к спиртному, но чисто, можно сказать, условно. Они были полными участниками разговора о проделках и безобразиях, которые безнаказанно творит городская мафия. После неудачной встречи сыщиков с Кривобоковым, теперь и «Ромашка» должна была пойти прицепом за детективами из «Портала». Название «Портал», вполне, себя оправдывало… с негативной стороны. Действительно, столько открыли ходов и выходов для всякой нечисти, что дальше некуда. А что ещё оставалось делать? Не ложиться же под бандитские пули, ожидая у моря погоды.
Если разобраться, то уличать полиции частных сыщиков пока было не в чем, концы то обрезаны. Разве что заговорят и активно запоют мафиозники. Но вряд ли. Им, как раз, выгодней помалкивать. Да, мало ли кто сейчас может заняться всерьёз частными сыщиками. Нагло действуют бандиты, даже порой, при своей расчётливости, безалаберно и безоглядно. Потому всё чаще попадают «под раздачу».
Не всякая тайна покрыта мраком. Многое явно и давным-давно вылезло наружу… неприкрыто и выглядит безобразно. Но пока их «заботливо крышуют» зарвавшиеся господа и дамы, считающие себя этакой… элитой. Пока ещё, в заколдованном кругу, в одном хороводе со всяким типичным магнатом, взявшись плотно за руки, расчётливо и железно пляшут… члены его семьи, родственники, близкие друзья по отсидке или старой партии, может быть, и по новой.
Но не просто сомкнулся круг. Он совсем не случайно зацепился за другой. Их стало теперь два, три, а то и четыре, пять… Эти странные «сцепления» напоминают пресловутые, ныне опошленные закордонными политиканами олимпийские кольца. Пусть любые добрые перемены даются нелегко, но, всё же, они назревают и, по сути, неотвратимы и непобедимы международной сворой.
Долгий разговор утомил всех, да и спать давно уже было пора. Дмитрию и Вадиму, разумеется, нашлось место для ночлега, пусть в небольшом, но шикарном особняке. Матушка Алексея принесла с кухни бутылку спиртного и вручила его сыну:
– Ты, Лёша, передай это своему непутёвому отцу. Скажи, что от меня. Он, как помниться, любил «Рябину на коньяке».
– Хорошо, мама. Передам, – он положил бутылку в широкий карман своего пиджака и отправился следом за Полиной, спать.
Его любимая, не скрывая усталости, почти сразу же заснула, прильнув головой к его плечу. Но Алексей долго не мог войти в Мир Бога Сна – Морфея. Только под утро им овладел сон. Но в это время Полина уже не спала. Она ушла на второй этаж особняка, откуда в окно смотрела, на пробуждающуюся утреннюю летнюю зарю, плакала и шептала: «Господи, пожалей его! Спаси! Ради всего святого, не покидай его!» И Великий Лики-Ти, наверняка, слышал её слова, обращённые к Самому Дагу Бо.
До главного поселения Длинноносых предстояло идти весь день, с учётом того, что Вла не очень-то обожал дальние дороги. Но путь они оба считали не таким уж и трудным
Потому, что племя это обосновалось в долине. Оно ничего и никого не боялись, считалось одним из самых сильных и многочисленных, обитавшее не так уж и далеко от Серых Камней. Длинноносые умели многое: изготавливали железные наконечники для стрел, приручали диких коз и овец, занимались огородничеством и даже садоводством… Рассказы об этих людях походили на сказку.
Они умудрились опередить на самую малость многие племена Раннего Неолита. Да ведь и естественно, что кто-то из детей в любой семье бывает постарше, посмышлёнее, а кто-то – помладше… Впрочем, уровень мышления не всегда зависит от возраста человека или определённого человеческого рода или племени.
Длинноносые обитали в примитивных глинобитных домах. Хоть это и небольшой шаг к прогрессу, но он ими был сделан. Даже такие постройки для Уходящих казались верхом совершенства. Но многого не знали и не умели и в этом племени. Им было, например, не ведомо, что такое злаковые культуры. Они пока не смогли приручить и сделать домашним животным лошадь и осла, не изобрели даже подобие колеса… Гораздо раньше их это сделали представители других племён.
Таков Ранний Неолит в своём развитии и «торможении», где зачастую один человек отличается от другого, как небо и земля.
В то время, когда уже Зур и Вла спустились в долину и пошли по левому берегу Великой реки Ом-Лом, на востоке, над горами, вверх по небу поползли первые лучи солнца. Долина, по которой продвигались отец и сын, не было сплошным ровным полем. Тут, большей частью, между подножиями гор и руслом реки тянулись непроходимые дикие леса, очень богатые самой разнообразной дичью и множеством хищных животных. Поэтому идущие к стоянке Длинноносых были вооружены не только луками, но и автоматами Калашникова.
Они всегда были готовы отразить внезапное нападение. Слышали рычание львов и тигров, почавкивание губ подслеповатых медведей, хрюканье, храп и визг исполинских кабанов и даже видели следы мамонтов.
