Александр Николаевич Лекомцев
Неолит – не заграница
Он очень скоро Алексей возвратилсяся домой, отпер дверь запасным ключом. Валерия спала на диване, не раздевшись, прикрыв ноги лёгким одеялом. Он выпил кружку крепкого кофе, выкурив пару сигарет, взял из холодильника одну из двух бутылок дешёвого коньяка и поставил её на стол. Не торопясь, снял с себя костюм, и надел набедренную повязку. Потом надёжно спрятал оружие. В шкафу с книгами имелось потайное место…
На чистом листе бумаги написал: «Валерии Тарасовне Тригуб от вечного странника. Лерочка! Постараюсь любить тебя, как могу. Жди всегда, и я обязательно появлюсь. Обнимаю. Твой Алексей». Зуранов положил записку на кухонный стол, взял в руки бутылку с коньяком и «растворился» в пространстве.
Идущего по следу очень удивило то, что Сноко очень хорошо знает язык Племени Уходящих, почти все слова произносит правильно. Но скоро Великий сыщик разобрался в том, что этот старик по рождению своему не принадлежит к Племени Хитрых кошек: не такие раскосые глаза, как у них; не такой узкий лоб, скуластое лицо… Явно, что учитель мудрёного языка был когда-то, в молодые годы, похищен коварными врагами. Вероятно, именно для того, чтобы из него сделать толмача-переводчика.
«Вот, кто уводил из Племени Уходящих десятки людей, – гневно подумал Зур. – Это Хитрые Кошки! А ведь грешили даже на Мудрых Собак… Несправедливо! А скольких обучал из новых, попавших в плен, Уходящих, Сноко? Понятно, что очень много. Не десятки, а сотни человек».
С помощью старика-толмача их и допрашивали, Но, скорей всего, это происходило без применения пыток… Потом пленников, которые надеялись и верили в увещевания «справедливого» вождя Томбона, в то, что их ждёт прекрасная жизнь, торжественно уводили в то место, где и приносили в жертву пещерным тиграм. При этом Хитрые Кошки свято верили, что ими питается ни кто иной, как Бог Дён-Дён. Не секрет, что пленных женщин в жертву ему не приносили.
Если бы это было не так, то Уиси и Сими оставили бы в живых. «Племя Обмана и Коварства, изощрённой и подлой лжи. Они по жестокости недалеко ушли от Огненных». Может быть, когда Кошки привязывали невольников к деревьям крепкими лианами, то говорили им, что, это, всего лишь, ритуал вступления всех новоприбывших в состав хитро-мудрого племени. Нет сомнения, что Кошки не щадили и своих, но только тех, кто нарушал Законы Племени или Табу. Но тут ясно, что на корм пещерным тиграм шли все, бывшие свои, неугодные вождю Томбону и его приближённым.
Разумеется, в данном случае в качестве пищи для пещерных тигров годились и женщины, и дети, и старики, потому что он – свои… пусть плохие, но из Племени Хитрых Кошек. Если бы происходило иначе, то во время коротких прогулок под усиленным конвоем Зур и Лё обнаружили бы здесь, в «кошачьем» поселении людей со смешанной кровью, то есть метисов и мулатов.
Таких и подобных им не встречалось – почти все черношерстные, низкорослые, узколобые, узкоглазые, скуластые, с короткими кривыми ногами… Сноко же, как, возможно, и некоторые другие являлись редким исключением, их дети – тоже. Так, всё же, нарушалось, хоть и не узаконенное, но Табу. Правда, в этом имелась необходимость. На то они – Хитрые Кошки. Разве есть смысл скармливать пещерным тиграм умелого оружейника, умного знахаря-врачевателя или опытного гончара-горшечника?..
Сноко никак не шёл на откровенную беседу, но он старательно и умело обучал Зура и Лё языку Кошек. Он, кроме уроков, больше ни о чём не хотел слышать и беседовать. Когда же Великий сыщик сказал, что знает, в какое время Учителя Языка выкрали из Племени Уходящих, то Сноко даже бровью не повёл.
– Это случилось двадцать-двадцать пять Великих Дождей тому назад? – осторожно, для верности, спросил его Зур, примерно прикидывая, когда такое могло произойти.
– Да, прошло тридцать больших Небесных водяных потоков назад, – спокойно ответил старик, но на языке Хитрых Кошек. – Сноко был уже тогда не так уж молод. Всё произошло в то время, когда он охотился на дикобразов. Но Сноко уже забыл своё старое и некрасивое имя, и очень счастлив теперь, став Хитрой Кошкой. У него всё есть! Прошло тридцать лет.
– Конечно, Сноко уважаемый человек. Зур и не спорит, – улыбнулся Великий Сыщик. – Ведь пленникам, начавшим понимать язык Кошек, уже известно, что «Сноко» означает «имеющий трёх жён».
– Теперь уже четырёх, – бесстрастно ответил старик. – Но имя Сноко менять на другое он не станет. Этого не позволяют Боги не только здесь, но в любых других племенах. Сноко так же не будет больше вести посторонние беседы с уважаемыми гостями Великого Племени ни о чём другом, кроме Несравненного и Небесного языка Хитрых Кошек.
– Об этом разговоре с пленниками Сноко сообщит своему вождю?– хмуро поинтересовался Лё, долго молчавший.
– Оо всём будет доложено Величайшему и Мудрейшему Томбону, – гордо ответил Сноко. – От Божественного вождя, ведущего свой род от самого Дён-Дёна, нет никаких тайн. Да будет он счастлив и здоров! Всё вокруг – его глаза и уши!
Последние слова были произнесены очень громко и с нарочитой гордостью, с восторгом, страхом и трепетом. Даже недалёкому и не всегда смышленому Лё теперь стало понятно, что, кроме часовых, охраняющих их, где-нибудь, под самой стеной шалаша затаился шпион-слухач, может, и не один. Хорошо, что нет наблюдателей. Тогда бы вождь Хитрых Кошек уже знал, что Зура и Лё очень долго не было здесь, в шалаше. Что касается Идущего по следу, то он только что появился в этом селении. Отсутствовал более суток.
Разведчики Кошек умели быть невидимыми, точнее сказать, не бросаться в глаза. Они умело общались друг с другом бессловесными знаками и жестами. Скорей всего, имелась даже целая система знаков, понятных только вождю и его свите.
Выслушав короткий и недвусмысленный ответ Сноко, Зур понял одно: в племени все боятся коварного и хитрого молодого вождя Томбона. Великий сыщик не сомневался в том, что, если он и Лё до сих пор живы, значит, так надо повелителю Кошек. Как только Томбон добьётся от пленников своего, он не будет жалеть и щадить пленников. Пока версия только одна – их, откормленных, сожрут пещерные тигры. Об это, то ли случайно, то ли умышленно, как бы, проговорился Сноко. Трудно было понять старика-толммача, противоречащего порой саму себе. Или он просто знал, когда и что можно говорить? А может быть, он так поступал по распоряжению Томбона.
Пленники постоянно находились в напряжении, всегда с волнением ждали того неприятного момента, когда их вновь посетит вождь Кошек в сопровождении своей свиты. Поэтому Зур решил днём спать, а ночью посещать Мир Будущего. Вот уже более суток прошло с тех пор, как Сноко не приходил к ним. А это означало, что назревают события, возможно, самые невероятные и непредсказуемые.
Этой же ночью, когда Зур был в «командировке», на поселение Хитрых Кошек умудрились напасть отважные обезьяны Грыга. Они предприняли попытку прорваться через несколько надёжно охраняемых входов в огромное ущелье и так же, сверху, с отвесных скал. Но племя было многочисленно и хорошо вооружено, кроме того, оно имело позиционное преимущество. Обезьяны не учли этого и потерпели поражение. Но Хвостатые Люди убили гораздо больше врагов, чем Кошки, их недруги.
Именно этой ночью Зуранов решил нанести визит «Красной гвоздике». Явился прямо на квартиру к Юре Пану, которая и являлась основным логовом чёрного «банка», по улице Миклухо-Маклая. Пришёл туда Алексей в очень удачное время. Под широким белым плащом, под мышкой, у него висел десантный короткоствольный автомат с откидным прикладом. Укрыть оружие от посторонних глаз не составляло никакого труда. Алексея никто здесь не ожидал. А если и ожидал, то не очень-то и опасался.
Ему открыл дверь незнакомый парень, но не Пан. Негодяя Юрика сыщик знал по фотографии, да и видел мельком пару раз. Это был колоссальный прокол бандита. Он был пьян и впустил незнакомца в квартиру, приняв его за Антошу Воробья, который был у «банкиров» на побегушках и щипал, что называется, малые крохи. Да и чего им было особо осторожничать? Их много, они вооружены.
Прикрывшись телом Юры Хряка, Зуранов перестрелял, без лишних слов всю пьяную компанию. Алексей не считал зазорным действовать против врагов их подлыми методами. Он пересчитал. «Положил», отправил на тот свет двенадцать человек, вместе с Хряком. Бандитский мальчишник. Пристрелил Алексей ещё двоих, которые прибежали на звуки стрельбы из кухни. Семеро из них были только ранены, среди них и Юра Пан, который пытался выстрелить из своего «Вальтера» в Зуранова. Но не успел. Получил хороший удар ногой в челюсть.
Не снимая перчаток, Зуранов из «Вальтера» Юры Пана добил остальных, тех, кто ещё подавал слабые признаки жизни. Пистолет пока не бросил рядом с его хозяином, полулежащим в большом кресле. Автомат бросил прямо на брюхо Пану. Бандит решил этим воспользоваться. Судорожно схватил АКМ, нашёл силы направить его ствол в сторону Алексея и нажать на спусковой крючок. Но выстрела не последовало. Всё было сыщиком учтено. Кончились патроны в обойме. Зуранов ухмыльнулся. Бандит сбросил никчемное оружие на пол.
– Вот видишь, какой ты подлый! – с наигранной укоризной в голосе произнёс Зуранов. – С этих минут, Юрик, этот автомат твой, потому что там, на цевье и прикладе, отпечатались твои пальчики. А моих, представь себе, нет нигде. Я вот по этому случаю надел… перчатки. Удобные в работе. Рекомендую! Впрочем, тебе уже, трупу, ничего не понадобится.
– Может быть, ты, Зуранов, не будешь добивать… меня? – с ужасом и мольбой в голосе спросил бандит, полулежащий в большом кресле. – Я готов идти на вечный срок, на зону, лишь бы… жить.
– Странный ты пацан… и говоришь какие-то глупости. Какой может быть пожизненный срок для тебя? Ты убил десятки людей и не просто убил, ты издевался над ними, прежде чем отправить их на тот свет… А теперь просишь, чтобы я тебя помиловал? В общем, было бы дико, если бы я о чём-то договаривался с мертвецом. Юмор какой-то, получается.
– Но ведь тебя… вычислят… Полиция. Там много наших.
– Нет. Не вычислят! Никогда. Ты и твои друзья оставили множество следов… Кстати, и автоматик этот твоего дружка Мити, по погонялу, Слоник. Его уже в живых нет, а пальчики там его тоже… нарисованы, как и твои. Запутанная история.
– Ты… дешёвка.
– Мне было бы горько, если бы ты сейчас отозвался обо мне добрым словом. Вот видишь, всё у вас тут произошло по пьяной лавочке. Вы друг друга… перещёлкали. Что-то не поделили. У тебя, ублюдок, начались запоздалые муки раскаяния, муки совести. Там практически во всех ребятах… пульки, твои, которые ты выпустил из автомата и… «Вальтера», дружок. Могу же я пофантазировать, потому, как совести у тебя не было и уже… не будет. К Дьяволу ты отправишься на разборки абсолютно… бессовестным. В общем, одним словом, тебе стало стыдно за свой нехороший поступок, и ты застрелился.
– Почему?
– Потому, что в твоём пистоле, чудак, осталась ещё одна пулька. Я хорошо умею считать.
– Ты… ты дьявол, – глотая слёзы, прошептал Пан, – ты… дьявол.
– Да что вы говорите? – засмеялся Зуранов. – Неужели, правда? Я прекрасно осведомлён в том, что лично ты поджёг особняк, где находились моя жена и мать. Помогали тебе некоторые из этих… ублюдков.
– Я не убивал. Я расскажу, кто убил… Я знаю…
– Того господина, которого ты пытаешься очернить, уже отправил на тот свет мой славный товарищ Вадик Шерстенёв. Не делай вид, что не знаешь его… Юра, тот подонок тоже заслужил смерть, как и ты. Вот теперь, пострелята, мы потихоньку вас… постреливаем.
– Что ты вешаешь на меня ещё смерть своей матери, Зуранов? Она ведь давно умерла. У тебя, что, стрела в башне? А твою жену убили пацаны… из «Ромашки».
– Ах, какая нехорошая «Ромашка»! – язвительно сказал Зуранов. – А я вот располагаю неопровержимыми фактами, что это сделали уркаганы из «Красной гвоздики». Ты лично поджёг дом, сволочь! И вот я пришёл… отомстить, и, как видишь, процесс пошёл.
– Да, я поджёг дом! Я многих отправил туда!.. Стреляй, сука!
– Конечно. А ты полагал, что я помажу твои ранки йодом или зелёночкой? Может, тебе ещё и скорую помощь вызвать?
С этими словами Зуранов мгновенно приложил дуло «Вальтера» Пана к виску бандита и выстрелил. Солидная часть черепа, словно коробка из-под конфет, отлетела и ударилась об экран компьютерного монитора, оросив его мозговой и кровавой массой.
Алексей поменялся с трупом Пана обувью. Это было не трудно сделать, потому что тело «банкира» пока ещё не остыло. Благо, что размер ноги у частного детектива был немного больше, чем у «мафика» Юры. Зуранов тщательно обтёр салфеткой его и свои туфли. Пришлось прогнуться перед покойником и почистить ему «мокасины». На Господний Суд желательно являться при полном параде.
Оставаясь в носках, сыщик поставил трофейную обувь на шкаф с книгами. Всё это Зуранов делал чётко и быстро, но не суетливо. Понимал, что, хоть и дорога каждая минута, но ошибаться было нельзя. Время ещё есть, если кто-то ни сообщил о стрельбе в квартире у «мафиков».
После этого Алексей вложил личный «Вальтер» Пана в правую руку «самоубийцы», предварительно, на всякий случай, обтерев оружие салфеткой. Пистолет никак не хотел спокойно сидеть в пальцах Пана, которые разжимались… и «Вальтер» безвольно упал на пол. Неважно. Пусть валяется… рядом с автоматом. Пока ещё тело не остыло и ещё живёт своими клетками, а значит, останутся отпечатки пальцев. Хорошо иметь дело с «пукалками», которые нигде не числятся. В принципе, ничего особенного не произошло, просто Алексей обменялся с покойничком «Вальтерами». «В знак дружбы и солидарности». К телам других господ, «отдыхающих» в собственной крови, он не прикасался.
Пан ведь мог стрелять в них не из кресла, а двигаясь по комнате. А уж потом сел, задумался и застрелился, бедолага. Пусть теперь криминалисты, если желают, думают, где же ещё один «Вальтер» и что за господин умудрился уйти отсюда живым и с оружием.
Со вселенской тоской Алексей посмотрел на результаты своей кровавой работы. Дорогие мамы и папы, ваши дети уснули здесь, как говорятся, вечным сном. Но погибли они не геройски, защищая Родную Землю от внешних врагов, не на посту, не на тяжёлой каторжной работе… Они подохли, как последние сволочи. Они сами своими страшными делами ковали себе эту смерть, всегда рассчитывая выходить сухими из воды.
Прислушиваясь к звукам автомашин за окнами, Зуранов сполоснул коньяком «Наполеон» первую попавшуюся под руку (в перчатке) рюмку, выплеснул его в сторону… от кровавых луж. Налил себе немного «живительной» спиртовой влаги из пузатой бутылки и. Выпил, закусив кусочком салями. Потом разбил рюмку об пол, тоже – в сторонке. «Впереди ещё много дел, – с горечью подумал он, выражая свои перспективные намерения, как передовой токарь-станочник семидесятых годов минувшего столетия. – Надо с честью справиться… с намеченной задачей».
Аккуратно обходя высыхающие ручейки крови, он вошёл в коридор-прихожую с трофейными туфлями под мышкой. Пока что он был в носках, которые тут же снял. Без особого удовольствия он с большим трудом, напялил на босые ноги, обувку Пана… «цвета древнего дерьма». Носки положил в карман плаща. Без особой паники Зуранов спустился по лестнице вниз. На улицу он вышел вовремя, потому что полицейская машина мчалась сюда на полных парах. Кто-то, всё же, долго раздумывал, но, в конечном счёте, решил, соизволил, куда надо, сигнализировать.
Вдруг чья-то рука схватила Зуранова за локоть и потащила его под арку дома. Эта была Валерия.
– Ну, ты и дьявол, Зуранов! – говорила она громким шёпотом, увлекая его дворами, к новому «Шевроле», нежно-голубого цвета. – Чего уставился? Садись! Да быстрей ты перебирай ходулями! Такой неповоротливый, как бегемот. Дьявол чёртов!
– Дьявол, да ещё и чёртов, – засмеялся Зуранов. – Слов-то понагородила, госпожа Тригуб. Кстати, бегемоты очень даже ловкие звери… Но я не об этом. У меня к тебе имеются вопросы.
Автомобиль она повела дворами, а потом быстро выехала на малолюдную трассу, где им уже был не страшен, как говорят, серый волк. Когда она уже находилась на солидном и безопасном расстоянии от улицы Миклухо-Маклая, Валерия сказала:
– Теперь помолчи! А я буду отвечать на твои вопросы, которые ты мне собираешься задать. Отвечаю! Почему я разговариваю с тобой в таком, как бы, развязанном тоне? Да потому, что в подобных ситуациях я разговариваю только так… с приколами. А с тобой всегда буду себя вести, как мудрая мама с неразумным сыном.
– Ну, тогда…
– Не перебивай! Отвечаю на второй вопрос. Почему я узнала, что ты именно здесь. Ты забыл… Ты окончательно запамятовал, что «прыгнув» в наш кошмарный город из Мира Прошлого, заскочил домой… к нам. Уснул, прямо на кухне, за столом. Красивый такой дикарь, в набедренной повозке, с яйцами… наружу. Я думаю, у меня будет время их рассмотреть.
– Ты меня огорчаешь и одновременно… радуешь. Я что-нибудь говорил во сне?
– Лёша, я не думала, что ты спишь… Разговаривала с тобой. Спрашивала, надолго ли вы к нам и другие вопросы задавала. И ты мне всё выложил, Хуан Маркадо-мститель из Техаса! Обо всём рассказал… Даже то, когда, где, как и кого ты собрался… «мочить». Даже успела адресок записать. А потом… решила подстраховать. Прихватила с собой пистолет Макарова и… гранату, типа «Ф-1». Ты законченный гипнотик, который разговаривает во сне. Любой сельский ветеринар введёт тебя в гипнотическое состояние, и ты расколешься… как барон Мюнхгаузен за бутылкой «бормотухи».
– Заткнись, Лера! Не буди во мне… бегемота! Да, случается, что я разговариваю во сне! Завидный опыт… Тебя, видать, Петруничев многому научил.
– Балбес ты! Петруничева я помню и люблю. Только не закатывай сцен ревности, а то высажу тебя у первой же городской канавы! Продолжаю! Ты правильно тогда сказал, что он теперь не нуждается во мне. Не я, а он меня бросил… оставил в этом аду. Пусть я грешная баба, но я чувствую, что полюблю тебя больше, чем моего Сашу.
– Ты уж определись, голубушка, где меньше, а где – больше! А в общем, не обижайся, Валерия! Я всё ещё ревную тебя… к самому себе. Впрочем, он – не совсем я. Жалко мужика! И последний вопрос…
– Отвечаю и на него. Эту машину, прекрасную «Шевроле», я приобрела буквально вчера. Водительские права у меня имеется. Ты меня снабдил кучей денег! Для чего? Пойми, дорогой, ты мне их дал для того, что бы я их тратила.
– Ну-Ну! – пошутил он. – С таким темпом и запросами нам с тобой не хватит никаких запасов золота и рубинов всего Мира Прошлого. Впрочем, преувеличиваю. На пирожки с капустой хватит.
– Пустые разговоры! Ты даже не понял, что мы уехали за город.
– Зачем?
– Ты должен полностью переоделся в другую одежду. А то, что на тебе, кстати, и трофейный «Вальтер», мы утопим в речке.
Машина плавно съехала вниз, не с очень крутых берегов к воде. И он сделал именно так, как Валерия ему наставительно посоветовала. Таким образом, в новой семье Зуранова с первых же дней матриархат незаметно и плавно брал власть в свои руки. Но пока Алексей этого не понял.
– Ты умна, как сто тысяч академиков, – сказал он, переодеваясь во всё новое. – Но деньги и мобильный телефон, я, всё же, топить в волнах мутной речки я не стану! Он мне пригодятся…
Она, почти соглашаясь с Алексеем, махнула рукой.
С большим удовольствием приближённые вождя Томбона ранним утром вывели на очень длительную и многокилометровую прогулку, во время которой, как бы, между прочим, сухопарый старейшина Зотор и пять вооружённых охранников вели беседу о том, что, к сожалению, их Великий народ не ест обезьяньего мяса. А зрелище и, на самом деле, было не из приятных – более пятидесяти погибших Хвостатых воинов. Убиты, в основном, стрелами и длинными метательными копьями. Но Племя Хитрых Кошек понесло более значительный урон – около сотни человек. Но их трупы были своевременно убраны…
Получилось так, что несколько десятков воинов Грыга, прорвались не только в ущелье, но и к шалашам Томбона, убив вместе с вооружёнными Кошками и старшую жену вождя Риккат. Они разорвали её тело на мелкие части. Чем-то она им не понравилась. Врагам было ясно, что это не случайное нашествие мигрирующих обезьян. Во главе этих хвостатых храбрецов находился Грыг. Вызволить из плена Зура и Лё ему не удалось, и вожак стаи обезьян отступил через главный вход в ущелье, сметая всё на своём пути.
На прогулке Зотор любезно разговаривал с пленниками, радуясь тому, что они неплохо овладели «божественным» языком Хитрых Кошек. Большую часть времени старейшина старался беседовать с Зуром. Он не уходил от вопросов Зотора, потому что Идущего по следу, очень интересовало знают ли Кошки о том, что обезьяны не только союзники Зура и Лё, но и воины, слепо преданные им. Если Кошки в неведении и лишь догадываются о том, что нападение на их селение Хвостатых Людей не случайно, то дело обстоит не так уж и плохо.
Идущий по следу, почему-то, не сомневался в том, что Грыг жив. Если это действительно так, значит, можно ещё надеяться на то, что Племя Хитрых Кошек получит по заслугам за свои злодеяния. Автоматы Калашникова, конечно, прекрасное оружие, но они не дадут возможности методично расстрелять многочисленное племя, в котором только молоды и крепких воинов не менее пяти-шести тысяч, по расчётам Зура. Положить автоматными очередями тридцать-сорок Кошек и потом пасть, как говорится, смертью храбрых – не выход из положения.
Наверняка, сейчас уже обезьян не так уж мало, и, конечно же, на посёлок Хитрых Кошек напал, всего лишь, небольшой отряд. Но теперь уже не только Зур и Лё, но и Грыг со своим командным составом окончательно убедился в том, что приступом и даже с отвесных скал взять селение Кошек невозможно. Потери личного состава обезьяньего «полка» или уже, может быть, «дивизии» ни к чему хорошему не приведут, кроме ни чем не оправданных потерь. Значит, надо было организовать или поймать момент, когда основной воинский контингент хитро-мудрого племени выйдет за пределы своего поселения, которое одновременно являлось и прекрасным укрепрайоном.
Настроение Зура находилось не на высоте. Но внешне это было почти не заметно. Он не подавал вида, что на душе, к месту сказано, кошки скребут. Идущий по следу на длительной прогулке постоянно улыбался, как старейшины, как охранники… как среднестатистические американцы из Мира Будущего.
Жаль, что справедливая и обязательная расправа над Племенем Кошек отодвигалась на определённое время… Ведь Зур хорошо помнил о том, что такая же участь должна постигнуть и Огненных. По-другому нельзя действовать там, где тебя бьют и даже не… утешают. Впрочем, стоило именно сейчас заботиться об этом, когда в любой момент их обоих могут пристрелить, без предупреждения. Впрочем, нет, «сильные мира сего» всегда, дабы предать законность своим коварным действиям и планам, не только предупреждают жертву, но и обвиняют её во всех всевозможных грехах.
По этому поводу Зур вспомнил басню Ивана Андреевича Крылова «Волк и ягнёнок» и громко рассмеялся. Его примеру последовали все, считая громкий, внезапный и беспричинный смех вершинной дипломатических отношений.
– Лё понимает, что сейчас необходимо улыбаться, – тихо сказал Зуру его юный друг. – Но он устал это делать и боится порвать рот.
– Пусть Лё терпит и радуется тому, что пока от него Кошки не требуют невозможного, – успокоил Идущий по следу своего молодого товарища. – Есть вещи, которые делать гораздо сложнее. Пусть Лё, на всякий случай, держится поближе к Зуру. Это единственная возможность в любой момент «прыгнуть» в Будущее вместе.
Но прогулка завершилась благополучно… Входя в шалаш, сыщик прищурил глаза, и перед ним явился Лики-Ти, который ободряюще поднял правую руку вверх. Это означало, что, если действовать разумно, смело, решительно, опираясь на поддержку Великого Дагу Бо и Священного оленя Орхона, то можно выйти из создавшегося положения не только целыми и невредимыми, но и победителями.
Удивлению Зура не было границ, когда на бычьих шкурах их общего жилья с Лё, их шалаша-тюрьмы, он увидел сидящего Великого вождя Племени Уходящих Вла, который невозмутимо жевал кусок копчёного страусового мяса, заедая его диким чесноком. При этом при виде своего сына и Лё, он не выражал никаких эмоций – ни положительных, ни отрицательных. Идущий по следу надеялся, что это обычное приведения. Хотя, вряд ли, привидение явилось бы сюда, в их шалаш только за тем, чтобы плотно пообедать.
Впечатлительный Лё повалился на пол, встав на четвереньки и закрыв голову руками. Молодой воин не сомневался, что это злые Андры с какой-то, непонятной целью, посылают ему «живой образ» его Великого вождя.
Вла при этом невозмутимо и усердно обмакивал то мясо, то огрызок небольшого зелёного стебля в кучу мелких коричневых кристалликов, рассыпанную на листе большого лопуха. Надо сказать, что Кошки тоже знали, что такое поваренная соль.
– Я думал, Лёха, что ты уже перестрелял из АКМа всё Племя Огненных, – сказал на русском языке Вла. – Какая удивительная и незабываемая встреча, сынок!
– Если ты, батя, полагаешь, что тебя здесь наградят каким-нибудь орденом, – ответил Зур, – то основательно заблуждаешься. Тут, как и везде, все должности и ордена розданы, кому надо. А такие, как мы с тобой, пойдут… на мясо.
– Зато как мы интересно и не забываемо живём, Лёша, – Вла запил еду ягодным морсом. – Дай мне, как следует пожрать, а потом поговорим. Хотя, наверное, стоит обняться… Как-никак, мы ведь близкие родственники. Впрочем, необязательно.
Удивлённй Лё, наконец-то, встал с колен и принялся обалдело разглядывать Великого вождя Племени Уходящих, с удивлением и страхом. Но, переборов чувства ужаса, молодой воин прикоснулся пальцами правой руки до предплечья Вла, который дружелюбно похлопал Лё ладонями по спине, радостно восклицая: «Ого-го-го!».
Правда, радоваться было нечему. Ведь получается, что все трое – теперь пленники Хитрых Кошек. Но почему так произошло? Вла не стал тянуть резину и, не откладывая в долгий ящик, рассказал довольно невесёлую историю о том, как он попал плен к Хитрым Кошкам. А ведь он тоже, как и Зур, считал, что увидятся они не очень скоро. Разумеется, оба они не имели в виду сиюминутную встречу во время одного из вынужденных «перелётов» Зура.
Великий вождь Вла, уверенный в огромной «волшебной» силе автомата системы «АКМ» и ручных противопехотных гранат, сегодня утром отпустил всю свою охрану и отряд воинов специального назначения на ежегодный праздник Поклонения Мудрой Сове Ри-Лёк. Он праздновался на утренней заре. Вла отпустил к реке Ом-Лом, куда, как бы, именно в утро этого дня прилетала птица из Мира Дагу Бо, не только всех воинов, но и своих жён и детей. Кроме Сиа. Он клятвенно заверил всех, что очень скоро они подойдут к Священному Дубу. Им, двоим, и, на самом деле, хватило и десяти минут, чтобы допить остатки водки в последней бутылке. «На всех бы не хватило».
Но этого времени было достаточно и для того, чтобы Хитрым Кошкам похитить Великого вождя и его жену Сиа. Без свидетелей, без шума и крика! Безалаберность! Таких «демократических свобод» не наблюдалось на стоянке Серые Камни, по крайней мере, последние триста лет. Он только и успел сказать Кошкам: «Ведите меня, фашисты, на расстрел, но я не скажу ни слова!», А слова были и не нужны, ему тут же заткнули рот кляпом. И вот, буквально полчаса назад, самым коротким путём, его привели сюда под усиленной охраной. «Ну, ты скажи, сын, какая наглость! Среди бела дня похитить вождя!».
– Где же Сиа? – спросил Зур, предчувствуя недоброе.
– Пусть знает Зур и печалится, как и его отец. – слёзы заблестели в глазах вождя. – Сиа воины-разведчики Хитрых Кошек лишили жизни сразу же, на месте! Потому, что она громко кричала и… сильно сопротивлялась. Её убили кремневым ножом. Они, твари, не пощадили жену вождя! У меня единственная мечта – поубивать весь этот гадкий народец!
– Вла следует говорить немного тише, – предупредил отца Зур. – Здесь очень много «ушей». Сердце Зура разрывается. Он тоже очень хочет отомстить коварным врагам за смерть прекрасной и доброй Сиа. Так будет…
– Это должен сделать Вла, – твёрдо сказал вождь Племени Уходящих
– И Лё тоже должен, – подал голос молодой воин. – Всё эти люди, как и Огненные, не нравятся Лё.
– Идущий по следу согласен. Всем нам тут хватит работы,– сказал Зур.– Главное, чтобы негодяи были наказаны. Каким образом и кто их лишит жизни – не важно. Думать и выбирать нам некогда… Тут уж, как получится.
Тут же он обратился к отцу?
– Помнит ли Вла лица тех воинов из… семейства кошачьих, которые вели его сюда?
– Помнит, – заверил Вла. – Он хорошо запомнил даже их имена. Акан, Набун, Будета, Садер, Логен, Накан, Кострю. Когда они захватили Вла в плен, то всю дорогу несли его на носилках…
– Значит, они же несли Зура и Лё на носилках не только потому, что боялись гнева обезьян, – осенило Идущего по следу. – Они приносят на носилках сюда только тех, кого решили скормить своим поганым пещерным тиграм, или, как они думают, своему Богу Дён-Дёну. Да, всякий глупец знает, что таких богов не бывает!..
– Когда они несли Вла, – сказал вождь Уходящих, – то переговаривались межу собой вполголоса, обращались друг к другу… И Вла запомнил их имена и лица. Вла никогда их не забудет, и горько ему будет даже в Ином Мире, если кто-то из этих сволочей останется в живых. Их прямая дорога – в Мир Андров, прямо в их огромные чаши, наполненные кипящей смолой или вулканической лавой.
– Почему у Кошек такие длинные имена? – широко раскрыв рот от удивления, спросил сам себя Лё. – Если очень длинные имена, то короткий ум.
– Отныне у них короткие жизни, – убеждённо сказал Вла. – Вождь Племени Уходящих сделает всё, чтобы это было только так. Во!
– Зур не останется в стороне и считает такое решение справедливым, – согласился с мнением отца Идущий по следу. – Подлые, лживые и злые люди не имеют права на длинную и хорошую жизнь на Земле и нигде! Отныне они смогут существовать только в тех мирах, где не будет Зура.
Потом некоторое время все трое молчали. Каждый думал о своём. Зур вспомнил, что за умение быть наблюдательным, практически, в детстве его и сделали изгоем. Но тогда он не мог объяснить людям, что предвидеть – не значит быть духом, добрым или злым. Надо просто уметь наблюдать и делать из всего увиденного, услышанного и прочувствованного правильные выводы.
Сейчас Зур почти понял, что совершил, возможно, серьёзную оплошность, что поведал толмачу Сноко, что он был и остаётся Идущим по следу в Племени Уходящих. Не смог удержаться, чтобы не похвастаться тем, что раскрыл тайну убийства на барсовой шкуре, на стоянке Серые Камни. Об этом, наверняка, уже знает и вождь Томбон. Это может навредить Зуру, Лё и Вла. Но кто знает, что произойдёт завтра или даже через мгновение.
