Александр Николаевич Лекомцев
Неолит – не заграница
Почему их пока не собираются приносить в жертву пещерным тиграм? Скорей всего, Идущий по следу, как и те, кто сейчас находится с ним в плену, должны будут раскрыть какое-то очень серьёзное преступление, совершённое здесь, в ущелье. Может быть, Томбон был уверен в том, что сыщик не сможет отказаться выполнять его приказание. Если Зур заупрямиться, то он пригрозит ему, что, прямо на его глазах, отрубит головы Лё и даже вождю Племени Уходящих Вла. Кошки считают, что на Земле есть только один Великий вождь – Томбон. Скорей всего, он сам так считает.
Но он – не первый и не последний в Земной Обители, из «шишек на ровном месте», которые по причине собственной мании величия привели и приводят народы своих стран к катастрофам различного плана и порядка. Великий сыщик не сомневался и в том, что Томбон уже почти уверен, что Зур, по сути, и повелитель обезьян…
Пока, устав от бурных впечатлений, Лё спал, на шкурах, в дальнем углу шалаша, отец с сыном, в целях конспирации, решили поговорить немного о дальнейших планах на русском языке.
– У нас же имеется пара автоматов и достаточное количество патронов, Алексей, – возбуждённо сказал Вла. – Мы можем сегодня же ночью, с тобой вдвоём, перестрелять большое количество негодяев и, может быть, нам удастся – приговорим часть из тех, кто убил Сиа и взял в плен меня. Чёрт с ним, ради такого случая, я заскочу на минутку в Мир Будущего, который… не желаю видеть.
– Ты предлагаешь не реальный и… смешной план, отец, – возразил ему Зур. – Напасть на такую ораву даже ночью и, пусть, с автоматами – равносильно тому, если бы мы бросились со штопорами для откупоривания винных бутылок на танк… Смешно.
– Наверное, ты прав. Что же делать?
– Терпеливо ждать. Ловить момент. Автоматы нам пригодятся. Мы ещё здесь постреляем… А пока, по ночам, я буду совершать мелкие, но очень нужные набеги на логова бандитов, там, в будущем… Пусть их ночь там не всегда совпадает с нашим днём, но я постараюсь… Я знаю, что сейчас именно этим занимаются Шерстенёв, да и Тардовская. Я не должен находиться в стороне. Там тоже опасно…
– Может, ты и прав. Но… руки чешутся. Да и не боюсь я смерти!
– Потому, что твоё подсознание поняло, что её нет. В общем, ложись-ка ты спать, батя. А я прямо сейчас слетаю в Мир будущего.
– Захвати оттуда пару «пузырей», чего-нибудь спиртного.
– Попробую, если ничего не помешает. У нас, в тайнике, лежит бутылка коньяка. Лё знает, где. Выпейте, только осторожно… Пусть сюда не «проникают» их глаза, но «длинные» уши – повсюду. А наш, русский язык, они воспринимают, как болезненные крики… И это их радует. Им очень хорошо, когда нам плохо.
– И ещё, Алексей. Ты там в этом чёртовом будущем, в этом паршивом городе… будь осторожен. Береги себя!
– Постараюсь! Вы тут тоже, дурака не валяйте…
Они пожали друг другу руки.
А Валерия всегда его ждала. Вот и, на сей раз, она сидела на кухне пила кофе и курила, глядя в ночное окно, из которого видны были, почти такие же, редкие, горящие, как это, окна. И вдруг перед ней, как бы, из пространства, «вылепился», Зуранов.
– Вчерашний борщ будешь? – словами из известного анекдота сказала она.
– Буду.
– Тогда прилетай завтра, – засмеялась она. – Впрочем, банально шучу! У тебя всегда… погода лётная. При чём, заметь, Лёша, никакого борща в наличии нет. Но в холодильнике имеется пара дежурных кусков мяса и колбасы.
– И это прекрасно! – сказал Зуранов, обнимая её. – Перекусим! На пару часиков приляжем. Немного поболтаем.
– Да, раза четыре поболтаем… в одном месте твоим телесным дротиком. А то ведь я уже начинаю забывать, как это делается.
– Даже пошлость тебя украшает, Лерочка! Ну, всё, молчу. Активно едим и пьём горячий кофе.
– Снимай свою набедренную повязку! – не терпящим возражения голосом сказала она. – Я её состирну немного, и явится мой пленник к самому Томбону чистый, как белая лебедь… на берёзовом суку.
Он решительно сбросил набедренную повязку, и её взгляд с большим удовольствием пробежался по всем частям тела Алексея.
– В общем, так, – сказала она, – быстро ужинаем. Потом ты принимаешь ванну и – постельный режим. А пока ты летаешь по своим делам с пистолетом Макарова, я постираю твою набедренную повязку. Ну, и мужик мне достался. Прямо-таки… крылатый киллер.
– Я не киллер, Лера, – он открыл холодильник и уже жевал колбасу, – я делаю важные и нужные дела. Кто же заступится за обиженных, если не такие, как я или Шерстенёв?
Она всегда старалась быть весёлой… на людях. Но если бы знал Зуранов, какая жуткая тоска нападет на неё во время кромешного одиночества. Он не знал, он мог только предполагать. Но не бросить же ему всё… начатое, ради того, чтобы в который раз попытаться устроить своё семейное счастье, теперь с Лерой, а в прошлом с ней же – с Оис. Да и он, при сложившихся обстоятельствах, спал очень мало, урывками.
Но даже во время этих коротких снов ему грезилась всякая, не то, чтобы всякая чертовщина, но из ряда вон выходящее. Дорогие для Алексея покойники являлись ему в тревожных и не понятных снах. Они мучили сыщика своими советами и наставлениями… Все, без исключения, мать, Полина, Денис Гранкин, Тан… а теперь и Дмитрий Прихватов.
Даже явился однажды и Александр Петруничев, который сказал: «Ты мне там, Карлсон без пропеллера, Валерию не обижай! Иначе – замочу… прямо отсюда!». «Да, пошёл ты, столичная выскочка! Ну, что, показал свою крутизну и прыгнул в гроб! Надо было думать, шевелить макитрой, Саша». «А, всё-таки, ты, дурак, Лёха,– подытожил их короткий разговор Петруничев и растворился в сером пространстве». «Я всё делаю, как надо, господа и дамы, – иной раз плача во сне оправдывался перед ушедшими в Мир Иной Зуранов. – Я теперь каждую ночь уничтожаю гадов».
Появлялся в тяжёлых снах и Лики-Ти, который что-то тоже говорил, но слов было не разобрать. Во всяком случае, он был ни зол, и не добр по отношению к Зуранову. Приятно осознавать, что летят «лепестки» от «Красной гвоздики» и «Ромашки», что рядом с ним, бок о бок активно и даже нагло действуют молодая супружеская чета – Вадим и Жанна. Один из бандитов отравился, второй – не проснулся, третий – попал под электричку, четвёртого нашли за городом с ножом в брюхе, тело пятого напичкали пистолетными пулями неизвестные «доброжелатели».
Вот и сейчас, когда после того, как Алексей и Валерия, наконец-то, сексуально сблизились, и Зуранов уснул, буквально, на полчаса, он увидел тоже покойного Игната Шнорре. «Главные преступники, – говорил ему Игнат, сощурив глаза, – они, ведь, живут и процветают. Ты, прикинь, Лёха! Нас нет, а они, суки, живут. Хреновина не здоровая получается». «Игнат, – глухо ответил ему во сне Зуранов, – я поклялся на всех ваших могилах и на не захороненных телах, что никого из подлецов этих не оставлю в живых».
Сиа пока ещё Алексею не снилась. Может, за что-то на него обиделась. Не приходит… Он снова, буквально, на мгновение заснул.
И опять – тяжкие видения. Видит он пяти или шестилетнего мальчика в поношенной рубашонке, опоясанный льняной верёвочкой, босоногий… Он стоит перед ним посреди комнаты, весь светится и говорит:
– Папа, ты не огорчайся. Когда-нибудь, в другой жизни, я буду твоим сыном, а ты – моим отцом.
– Мальчик мой! – Зуранов протянул к нему руки. Во сне он совсем забыл, что у него нет детей. – Мальчик мой, не уходи! Ты так похож… на меня.
Ребёнок, растворяясь в мрачном воздухе, сказал ему:
– А может быть, и наоборот. Я буду твоим отцом, а ты – моим сыном.
Зуранов чувствовал, что кричит уже не во сне, а наяву. Он проснуться никак не может.
Его разбудила Валерия, и он не сразу пришёл в себя, скорее, не ото сна, а от короткого кошмарного забытья. Перед ним в ярком свете замысловатой по форме трёхрожковой люстры стояла заплаканная Валерия. Она была в короткой комбинации, на столько короткой, что открыт был весь низ её ослепительно белого живота…
Лера присела рядом с нм, на корточки, насильно пихая ему в рот какую-то «успокоительную» таблетку, заставляя тут же запить лекарство водой. Алексей, чисто механически, подчинялся ей. Стакан дрожал в её пуках. Алексей, нервно стуча зубами и глотая воду, которая казалась тёмной и солёной, как кровь, шептал:
– Ты, наконец-то, пришла Оис.
– Пусть будет так, если ты хочешь! Пусть я буду Оис, – говорила нервно и торопливо она. – Как хочешь зови меня… Но, Христом Богом, заклинаю, больше никого не убивай! Не надо! Почему не понимают твои боги, что этим ты убиваешь и себя! Довольно крови! Господь отмстит!..
– Но… моими руками. Валерия, – тихо сказал Зуранов, вставая с дивана и поглаживая её по голове. – Пойми, пожалуйста… Я должен наказать преступников. Петруничев действовал строго по закону, и ничего из этого хорошего не вышло. Я обязан их бороться сл злом и здесь, и там. Меня об этом просят… мои мёртвые и чаще всех, почему-то, Игнат Шнорре.
– Пошли ты его к чёртям собачим и больше не сходи с ума! И никуда больше не «летай». Оставайся здесь, со мной… Я ведь не видела счастья и с ним… тоже… перестрелки. Правда, Саша так никого и не убил, но имел массу причин, возможностей и полномочий ни щадить подонков.
– Ты постоянно вспоминаешь о нём. Я устал слышать…
– Я только потому это делаю, чтобы спасти тебя. Ты думаешь, я не понимаю, что ты… прав. Но, милый мой, ты же – не Георгий Победоносец. Ты, как все, жалкий, маленький, слабенький человечек, обиженный и затерянный в двух мирах, страшных и жестоких. Для того, чтобы отправить человека в Мир Иной многого не требуется… Но даже если ты ошибаешься, я всегда буду рядом с тобой.
– Во многом ты не права, Лера. Но благодарю за поддержку…
– Ты многих наказал. Очень многих. Наказал хитро, умело, изобретательно и, просто, коварно. Приговорил их так, что ни одна полиция, за триста лет, догадаться не сможет, чьих это рук дело.
– Лерочка, в полиции служит немало умных парней. Почти любой, самый честный оперативник или следователь, умышленно покривит душой, чтобы списать трупы негодяев на их внутренние разборки.
– Это не так! У тебя довольно странные представления о честности, Алексей, – возразила Валерия.– Остановись! Остановись, заклиню тебя! Я буду твой рабыней, твоей шлюхой, подстилкой, но только… остановись.
Всё это она говорила ему, когда он торопливо одевался, пряча под пиджаком, с обеих сторон, сразу два пистолета Макарова. Он торопливо, но тщательно готовился провести с большой пользой остаток этой ночи. Времени оставалось мало.
Ему предстояло вернуться назад, переодеться и отправиться в плен, к Хитрым Кошкам.
– Нет! По-иному быть не может, – он грубовато оттолкнул её от себя. – Я ведь даже за твоего… Петруничева не отмстил сполна. А эти, попавшие под мои пули, почти все… мелкие сошки.
– Не надо больше мщения, – она настаивала на своём. – Пусть Бог решает, кого казнить, а кого – миловать.
– Он мне и поручил это ответственное дело. И не только мне. Нас не так уж и густо таких, но мы пока есть. Не будут нас – на свет появятся другие, умеющие видеть, слышать и чувствовать.
– Я не хотела тебе говорить, но скажу, – отстаивала свою точку зрения Валерия. – Мне вчера приснился Петруничев и он сказал: «Останови его! Всех надо простить».
– А мне он по ночам говорит совсем другое. Не думаю, что он двуличен и ведёт двойную игру… даже оттуда. Мне он говорит: «Убивай, только грамотно». Он – честный человек. Просто, к тебе во сне, по ночам, приходит кто-то другой, в его образе.
– Алёша, – она почти успокоилась, – я поняла одно. Мы оба сошли с ума. А симбиоз двух умалишённых ни к чему хорошему не приводит. Самое страшное заключатся в том, что ты меня уже давно почти убедил в своей правоте. Я просто боюсь, что тебя не станет на Этом Свете. Я уже устала терять…
– Но мы идём, Лерочка, не по цветистой тропинке, а по кровавой стезе… Как же по ней шагать и при этом и не запачкаться? А мне сейчас тяжело…
– Чёрт с тобой, – она грубо схватила его за подбородок,– злая ты душа, пыльная, как мешок из-под картофеля! Ты победил, радуйся! Я буду помогать тебе! Я продам душу самому Сатане… ради тебя.
Он, больше ни слова не говоря, вышел за дверь. Быстрым шагом он спускался вниз по лестнице и уже не слышал слова, которые Валерия кричала ему вслед:
– Глупец! Кончится эта история – начнётся другая. Ты же найдёшь на свою задницу приключений! Балбес! Как же я тебя полюбила, господи! Какая же я дура…
Валерия немного успокоилась, пошла на кухню, приготовила себе кофе, закурила. Думала о своём Зуранове и улыбалась. А он, запрыгнув в троллейбус, жил уже только мыслями о мщении и справедливом наказании убийц.
Через полтора часа лично им была перестреляна большая часть сотрудников солидной конторы по купле, продаже, обмену и т. д. жилья «Простор выбора», хозяин большого книжного магазина, убит ножом рыболов-любитель, прямо на берегу реки, со спиннингом… Тело пока не опознано. Алексей, как обычно, ушёл из-под носа оперативников.
Подобные акты мщения произошли и в противоположном конце города. Это действовали Шерстенёв и Тардовская. Отправились к своим праотцам, как говориться, люди, у которых были руки по локоть в крови. Они сколотили свои состояния и создали собственное активное благополучие не просто на бедах других, а создав их. Ничего не попишешь, у большинства этих «бизнесменов» путь один. А если кому-то из них удаётся дожить до старости, то они безумно боятся надвигающейся смерти, потому что там их ничего хорошего не ждёт. Высшие Силы будут каждый миг заставлять «верблюдов» проходить через «игольное ушко». А это не только мучительно больно, но и… позорно.
Многие тысячи разумных существ Мироздания смеются над грешниками во время проведения подобных процедур. Они не сочувствуют мерзавцам, которые только там, за Гранью Земного Бытия начинают осознавать, кто же они, в конце концов, такие, и то… с Божьей Помощью.
Как и предполагал Зур, вождь Племени Хитрых Кошек не заставил себя долго ждать. Он явился, одетый по-будничному: в жёлтой набедренной повязке, с кремневым ножом, заткнутым за кожаный пояс; в лёгкой накидке, сшитой из шкуры карликового степного тигра с ярко рыжим густым ворсом. На шее Томбона висели бусы из кусочков то ли смолы, то ли угля. На его узком лбу был нарисован чёрный круг, вероятно, для этого был использован сок ягод дерева Са-Кри.
В длинные волосы вождя был вплетён кусочек чёрного хвоста какого-то мелкого животного, скорей всего, из семейства грызунов. Всё это убедительно говорил о том, что вождь в трауре по своей старшей жене Риккат. Впрочем, он сильно не убивался, потому что у него ещё осталось девять спутниц жизни. Пожелал бы – имел бы и больше.
Сопровождавших его двух молодых и сильных воинов, хорошо вооружённых, он тут же выгнал жестом из шалаша. Ведь достаточно было времени для того, чтобы пленники убедились в том, что сила всегда и везде на стороне Томбона. Вождь явно давал понять, что не боится их.
Разговаривая с повелителем Кошек о вещах незначительных и маловажных, пленники готовились услышать главное. Именно, то, чего изволит желать от них хитроумный Томбон. Скорей всего, он пришёл сказать, чего желает непосредственно от Зура. Когда вождь начал говорить о том, что привело его сюда, Идущий по следу понял, что в своих предположениях не ошибся.
Да, мудрому Зуру предстояло за самое короткое время раскрыть преступление, вероятно, очень серьёзное и страшное, по понятиям и представлениям суеверных Кошек. Вла и Лё здесь, всего лишь, были заложниками, правда, и помощниками Идущего по следу. Если Великий сыщик, даже под угрозами страшной казни откажется выполнять важное поручении Великого вождя Хитрых Кошек, то коварные поклонники и почитатели Дён-Дёна, в человеческом обличии, но с головой тигра, жестоко расправятся со своими «уважаемыми и дорогими гостями».
На некоторых плоских камнях, высоко над головой, на скалах, несмываемыми красками нарисованы образы этого божества; а кое-где и выбиты его изображения на плоских гранитных и базальтовых плитах короткими специальными пиками, с наконечниками из магнитного железняка. Зур уже видел в руках Кошек это и подобное оружие, которым они пользовались не только как рабочим инструментом. Такие пики зачастую заменяли им кинжалы.
Потом Томбон в своей беседе с пленниками начал говорить о том, как прекрасна и несравненна Священная река Ом-Лом (на языке их племени – Ломре). Зур понял, что, после некоторой паузы, вождь перейдёт к сути дела. Идущий по следу не ошибся. Но глава племени, кроме этого сказал, что знает – Зур является фактическим повелителем гигантских обезьян и умеет по ночам делаться невидимым человеком… «Пронюхали, драные кошки». Но всё это не делает его, Зура, бессмертным и неуязвимым… Томбон после этих неприятных сообщений поднял вверх ладонь правой руки с плотно сложенными пальцами. Это означало, что сейчас он будет говорить о главном.
Оказалось, что Зуру предстояло, ни мало – ни много, найти череп Небесного ягуара Громона, исчезнувшего с верхушки Камня поклонения в шагах двухстах от шалашей и пещеры Томбона. Правда, в промежутке, между Камнем и жильём вождя, находилась не большая, но густая роща ореховых деревьев. Значит, дело усложнялось. А Священный череп стоял здесь, на Камне, долгие десятилетия. Возможно, ни одну сотню лет. Во всяком случае, ещё прадед вождя Хитрых Кошек, Великий Кондар, помнил о его существовании ещё с детских лет.
В черепе Громона была заключена сила Племени, он многих излечивал от болезней, приносил счастье, удачу на охоте… Но главное заключалось в том, что он был Небесным даром самого Дён-Дёна. Священный тотем похитили более сорока суток тому назад.
Многие умные и отважные, колдуны и воины пытались отыскать пропажу и напасть на след преступника, но тщетно. За неудачные попытки Томбон щедро отблагодари смельчаков: принёс их в жертву Тиграм-покровителям племени, получается, что самому Дён-Дёну, каких за пределами ущелья, по словам вождя Кошек, имелось большое количество. Томбон был уверен, что такая награда – Великая честь быть принесённым в жертву Огромным Кошкам – давала возможность растерзанному и съеденному хищниками в Долине ухода на Небо обрести вечную жизнь или, в крайнем случае, появиться на свет в образе тигра или рыси.
Вождь Вла, пока ещё не очень понимал то, о чём говорит Томбон, но осознал, что… дело дрянь. Правда, Лё тут выступил в роли переводчика, и Великому вождю Племени Уходящих всё, в основном, стало понятно.
Оказалось, что специально Череп Громона не охранялся. Никому ведь и не приходило в голову, что найдётся человек, который сможет покуситься на святую святых. А чужие сюда бы никогда не пробрались: входы в ущелье, тайные и явные, находились под строжайшим наблюдением. Воины же, дежурившие у пещеры и шалашей вождя, не могли видеть, что творится за пределами ореховой рощи, что там делается, за густыми зелёными зарослями.
Впрочем, к Черепу Громона часто, в любое время дня и ночи, приходили люди, чтобы поговорить с Дён-Дёном и другими богами, чтобы что-то попросить у них, оставляя здесь в качестве подарков Небу или привязанного к специальному шесту живого ягнёнка, или шкуру барсука, или новый дротик…
Разумеется, всеми этими подношениями пользовались старейшины и колдуны. Иногда и Томбон что-то брал. Впрочем, ему здесь принадлежало всё. Власть и вождя Хитрых Кошек ничем не ограничивалась.
– Зур должен найти Священный Череп Громона и того, кто совершил зло, за три дня и три ночи, – властно потребовал Томбон. – Если он этого не сделает, то будет вместе со своими товарищами облит кабаньим жиром и погибнет, как дикая собака! Они не будут достойны того, чтобы их можно было принести в жертву Великому и Всемогущему Дён-Дёну через…Тигров-покровителей Рода Хитрых Кошек! Их сожрут те хищные животные, которые успеют насытиться первыми! Горные шакалы, например…
– А если Зур откажется, всё-таки, выполнить приказание того человека, который для него не вождь? – спросил сыщик.
– Он не откажется, – вкрадчиво засмеялся Томбон.– Пленник, по имени Зур, может быть, и не совсем боится мучительной смерти или постарается сделаться невидимым, чтобы спастись. Томбон может в такое поверить. Но он никогда не поверит в то, что хочет видеть то, как умирают люди, которые близки и дороги ему. Ведь это случится у него на глазах. Благороднейший и Величайший вождь храброго Племени Хитрых Кошек не даст им погибнуть легко и просто.
– Зур не верит Томбону, – смело сказал сыщик. – Когда будет найден Череп Громона, здешний вождь убьёт не только его, но и Великого вождя Племени Уходящих и смелого воина Лё!
– Томбон подарит им вечную жизнь, – многозначительно ответил вождь Хитрых Кошек. – Люди, верящие в ненастоящих богов, должны ценить это.
Даже Лё понял, что, в любом случае, ожидает их, и низко опустил голову. Их должны будут сожрать пещерные тигры, вероятно, где-то, за пределами ущелья. Он уже слышал вскользь от Сноко о месте, которое Кошки называют Священной Долиной ухода на Небо. Толмач объяснял, что тиграм достаётся в этом случае только мясо тех, кого приносят в жертву Дён-Дёну. А их дух забирает к себе Бог Всех Богов. Но даже и такое объяснение не радовало Лё и его друзей.
– Томбон ещё раз говорит, что знает от своих людей в Племени Уходящих, что Зур – не только Великий Сыщик, но и… повелитель больших обезьян, – повторил вождь Кошек. – А на то, что он может делаться иногда невидимым, ему… плевать! Если Зур поклянётся своими несуществующими богами, что отведёт звериное племя от селения Хитрых Кошек, то Милосердный и Справедливый Томбон, всё-таки, подарит всем трём пленникам, нет, не пленникам, а дорогим гостям, жизнь!
– Так и будет! – радостно воскликнул Лё и ткнул себя пальцем в грудь. – Молодой воин хочет жить, и он не сделал ничего плохого Великому и Мудрому Томбону!
– Пусть Лё ничего не решает за Несравненного вождя Вла!– оборвал слова юноши Идущий по следу.– Как скажет Великий, так и будет! Он наш повелитель, а не какие-то кошки, которые скоро будут не хитрыми, а… дохлыми!
Рука Томбона инстинктивно потянулась за спину, под накидку, почти молниеносно извлекая оттуда топорик с железным лезвием, вероятно, добытый в своё время в Племени Длинноносых. Это оружие было надёжно спрятано под одеждой Томбона, поэтому пленники не заметили его. Вождь вспылил и, возможно, обиделся за выражение «дохлые кошки». Но, взяв себя в руки, он улыбнулся сквозь зубы, заткнул топорик за пояс, там же, за спиной.
А Вла, читая в глазах Зура поддержку, решил показать, что он и на самом деле Великий вождь. Мягкий по характеру, он был твёрд в своих решениях и беспощаден к врагам. Парада, иногда его можно было переубедить.
– Великий вождь Племени Уходящих приказывает Зуру, – торжественно сказал Вла, – не отводить обезьяньи войска Грыга от стоянки Хитрых Кошек. Вождь Племени уходящих никогда не простит Томбону всех злодеяний, совершённых им и его людьми!
– Не было никаких злодеяний, – отмахнулся Томбон. – Просто, побеждает самый сильный и хитрый. Таков закон жизни человека. Пусть же любезный Вла простит всё человечество за то, что оно глупее стаи перепёлок.
– Все видят, что Томбон настроен на весёлый лад, – теперь уже вспылил Вла, – но ему не время широко улыбаться! Пусть его пленникам из Великого Племени Уходящих суждено погибнуть, но ведь и Хвостатые Люди не выпустят из ущелья живым никого! Не всегда же Кошки будут сидеть дома! Ущелье не такое уж и большое! Кругом – Хвостатые воины, и ни один тайный выход отсюда не спасёт даже самого главного человека в его трусливом племени!
– Что ж, – уже успокоившемуся Томбону надоело сидеть, и он встал с деревянной чурки, покрытой шкурой муфлона, – гости выбрали правильный путь! Они желают, чтобы их в любом случае, принеси в жертву Дён-Дёну… через челюсти Тигров-покровителей. Слава бессмертным! Но Зур выполнит приказ, иначе всех троих ждёт мучительная смерть.
– Возможно, Зур согласиться искать этот череп… Но есть и условия. И вот они! – сказал Вла. Он встал на ноги, как Зур и Лё. – Великий вождь Вла желает сразиться в честном поединке, поочерёдно, с теми, кто убил его жену Сиа и взял его в плен и незваным пришёл в его пещеру!
– И пусть Томбон прикажет снять с шестов головы Уиси и Сими, девушек-сестёр из Племени Длинноносых! – добавил к сказанному Зур. – Идущий по следу обещает отомстить за их смерть и вождю, и всему племени!
– Томбон уважает волю тех, кто готовится стать Священными жертвами, – съязвил вождь Кошек. – Если Вла желает быть убитым в первом же бою, пусть так и случится. Люди Великого Племени обожают кровавые зрелища. Головы тоже пора бы снять с шестов. Скоро воины повесят новые. Может быть, самый молодой из пленников, Лё, желает что-то попросить?
Лё ничего не ответил, только тяжко вздохнул. Он понимал, что и так сначала проявил слабость… Но теперь он взял себя в руки и стал… героем.
Понимая, что Вла может погибнуть в первом же поединке, Зур предложил Томбону свою кандидатуру. Но вождь Кошек категорически отверг это предложение. Он попытался убедить Зур вождя, что для поединков Великий Сыщик никак не подходит. «Если погибнет Зур, то кто тогда будет искать Священный Череп Громона?». Логично.
Идущий по следу пожал плечами и сказал, что желает Великому вождю Племени Уходящих дать, наедине, несколько советов. Ведь поединков будет много. Томбон махнул рукой, согласился. Он был уверен, что никакие советы уже не спасут отважного, но уже не молодого и глупого Вла.
Зур отвёл в сторону отца и по-русски сказал:
– Ну, что, батя, похоже, что теперь мы с тобой увидимся только на том свете.
– Погорячился! А что было делать? Не скажешь теперь, что я пошутил… Да и родом я с Вологодчины, а у нас так не принято… пятки назад двигать.
– На, держи! – Зур незаметно сунул отцу в руку пистолет Макарова. – Тут обойма. Семь патронов. У тебя семь противников. Ну, восьмой патрон я загнал в ствол…
– Ты даёшь, Лёша! Что я их буду расстреливать. Это здешним пацанам не понравится.
– Вот поэтому, ты должен стрелять тогда, когда тебя прижмут к земле или строго… в упор. Тогда почти не будет слышно стрельбы. Да и не черта они не поймут… Стрелять надо только в грудь или в живот. Если пуля попадёт в голову, то ты, батя, проколешься. А если уж ранил, то добивай врага подручными средствами. Ведь дадут же тебе какое-нибудь копьё.
– Да и думаю, что они не так часто выезжают на стрельбища…
– Мне кажется, что шутить надо потом, а не сейчас. Эти, Кошки, хоть и низкорослы, но ловкие… собаки… то есть кошки.
Разумеется, битву решили провести сейчас же, чтобы не терять драгоценного времени. Да и народ жаждал расправы над чужаком. Некоторые в тайне, правда, надеялись, что Вла пару-тройку их воинов, всё-таки, уложит. Причина проста – представление не должно быть очень коротким.
Все семь поединков должны были проводиться на глинобитной площадке, прямо перед пещерой Томбона. Весть об этом мгновенно облетела племя. Народу собралось много. Люди сидели на огромных валунах, на каменистых уступах и выступах скал ущелья, на крышах шалашей.
Явились сюда все семь лазутчиков, ловких и сильных, тех, которые пленили Вла и убили Сиа. Поединками вызвался руководить сам Томбон, одетый по этому случаю в шикарные, очень праздничные, но строгие по цвету, накидку и набедренную повязку из чёрной леопардовой шкуры. Голову его украшал такого же цвета пышный хвост каменной кошки. Он держал в руках дротик, намереваясь пользоваться им как своеобразным жезлом.
Вла же не выглядел так празднично, как Томбон, да и так, как и его соперники. Кроме того, он не имел никакого оружия, кроме спрятанного под накидкой пистолета Макарова. Когда он потребовал от Кошек пусть что-то, то старейшины отказали ему. Это очень удивило многих людей из Племени Хитрых Кошек, понимающих, что здесь готовиться убийство пленного человека. Но довод был один: «Вла должен иметь своё оружие». И это была уже не хитрость со стороны правящего клана племени, а не прикрытые коварство и подлость.
Тогда Идущий по следу заявил, что если Вла будет убит, то на поединки выйдет он сам. А после его смерти Лё заменит Зура, если того пожелает. Но по-другому и не случится. Лё ведь, хоть и молодой, но мужчина и обязательно доведёт дело до конца.
После некоторых прений и споров, Томбон согласился продолжать поединки, если Вла погибнет (это абсолютно всем казалось реальностью), но только одному Лё. А если Зур откажется искать пропавший Череп Громона, то его тут же разорвёт на части нервная и «справедливая» толпа собравшихся. Тут-то Идущий по следу очень пожалел, что не прихватил с собой автомат Калашникова, хотя он понимал, что сделать это было невозможно. Оставалось только ждать и надеяться на благополучный исход дела.
Но потом «милостивый» Томбон, всё же, разрешил принять участие в поединках и Зуру, но после того, как погибнет Лё. Естественно, пленникам не полагалось оружие. Своим воинам, участвующим в кровавых поединках, на всякий случай Томбон дал
строгое указание не убивать, а только покалечить Зура, чтобы тот мог мало-мальски соображать и передвигаться. Ведь самым важным было отыскать Небесный Череп Громона и его похитителя.
– Что ж,– Вла широко улыбнулся, выходя на середину площадки с длинным обломкам древесного ствола в руках. – Великий вождь Племени Уходящих добудет себе оружие в бою, в первом же поединке! Да поможет ему Справедливый Дагу Бо и Добрый олень Охон и Разумный Лики-Ти!
Пистолет Макарова Вал пришлось незаметно пристроить под набедренной повязкой. Разумеется, в таком положении, когда мешало огнестрельное оружие, не то, что вести бой, двигаться было и то тяжело. Но Вал пытался не унывать, надеясь на удачу. Он судорожно вспоминал рукопашные приёмы, которыми владел, когда в давние молодые годы служил в Воздушно-Десантных войсках, тогда ещё Советской Армии.
Первым, как ни странно, на площадку вышел не самый ловкий и опытный начальник разведчиков, а вообще-то, высокорослый для своего племени и сильный, обросший не чёрной шерстью, как почти все Кошки, а белой. Имя воина было Будета. В руках он держал топор с железным лезвием и деревянной ручкой. Такие продаются в хозяйственных магазинах очень знакомого ему города, из Мира Будущего. Будета, когда в числе других брал Вла в плен, просто наглым образом прихватил его из пещеры Великого вождя Племени Уходящих.
Вла узнал своё оружие, и ярость переполнила его сердце. Он понял одно – с ним хотят разделаться единым махом. Не зря же в самом первом поединке против него выставили, пусть не очень поворотливого, но, всё же, великана, физически и внешне совсем не похожего на других Кошек. Нонсенс! Глаза серо-голубые, не раскосые, нос широкий, мясистый… «Что ж, какая-то Кошка-женщина, – с грустью улыбнулся Зур, с волнением наблюдающий за началом боя, – поймала семя… на стороне».
